Вторая родина - Верн Жюль Габриэль. Страница 42

— Да трижды логично! — с сомнением произнес Жак. — Но почему же мыс Обманутой Надежды мы отсюда отлично различаем?

— Значит, — ответил Эрнст, — и с мыса, и с Панорамного холма тоже видна вершина, где мы сейчас находимся. Просто мы никогда не вглядывались в даль внимательно, находясь там.

— Надо признать, — отметил Уолстон, — южную горную цепь мы заметили, только оказавшись на уровне Зеленой долины.

— Именно эти высоты, господин Уолстон, — уверенно подчеркнул Эрнст, — и скрывают от наших взглядов Скальный дом.

— И очень жаль, — сказал Жак, — если бы не это, то я смог бы увидеть отца, и мать, и госпожу Уолстон, и Анну… А если бы им пришла в голову мысль отправиться на Панорамный холм, то, держу пари, мы их всех хорошенько бы рассмотрели, в подзорную трубу, разумеется. Впрочем, они и без того все время думают о нас, считая часы и минуты, когда мы снова увидимся, и мысленно следуют за нами: вот наши путешественники уже у подножия горы, вот они поднимаются на ее вершину… Им в Скальном доме, конечно, не терпится узнать, каковы очертания острова, открывшиеся нам отсюда…

— Как прекрасно ты говоришь, дорогое дитя, — расчувствовался Уолстон, — мы словно услышали голоса и мысли наших близких…

— Лучше бы их увидеть. Жаль, что эти скалы скрывают от нас Шакалий ручей и наше жилище.

— Напрасные сожаления, — заметил Эрнст, — мы должны принять все так, как это есть на самом деле.

— И все из-за этого конуса, — недовольно заворчал Жак. — Будь он немного повыше, наши родные увидели бы нас из Скального дома, и мы, возможно, обменялись бы даже сигналами: они — вывесив на высокой голубятне флаг, и мы в ответ…

— Ну, Жака теперь не остановишь… — засмеялся Уолстон.

— Я более чем уверен, Эрнст увидел бы Анну…

— Но я ее и так все время вижу…

— Даже без подзорной трубы? Гм… вот как далеко можно видеть сердечным зрением!

Конечно, никаких деталей на Земле обетованной отсюда не рассмотришь. И исследователи перевели взгляд на более близкие области, чтобы нанести на карту уточненные очертания острова, одновременно помечая на ней особенности геологического строения.

Уже исследованный колонистами на шаланде восточный скалистый берег за заливом Ликорн выглядел отсюда диким и пустынным. Затем скалистая стена берега понижалась, заканчиваясь у устья реки Монтроз узким острым мысом. Далее берег плавно поворачивал на юго-запад до того места, где начинался юго-восточный отрог горного хребта. С высоты отчетливо виднелись все повороты реки Монтроз. Она казалась отсюда узкой сверкающей лентой, с зелеными лесистыми берегами в нижнем течении и пустынными, бесплодными — в верховьях. Множество ручейков стекали в ее русло по нижним склонам гор, поросших хвойными лесами, обильно питая реку, привольно текущую к морю. Все огромное пространство, раскинувшееся перед глазами исследователей, занимали густые леса, прерываемые равнинами и лугами с пышной растительностью. Они тянулись далеко на запад до высокой горы, в которую упирался западный край горного хребта, на расстоянии примерно пять-шесть лье от путешественников.

Когда все очертания острова нанесли на карту, он стал похож на древесный листок, скорее широкий, чем длинный, с черешком, обращенным к югу. Его жилки — это скалы, а клетчатка — зеленые равнины, покрывавшие более половины его поверхности.

На западе под солнцем поблескивали многочисленные реки с притоками, представлявшими собой более богатую оросительную систему, чем на севере и востоке, где только две реки — Монтроз и Восточная.

Изучение местности с высоты привело исследователей к выводу, что пять шестых всей территории Новой Швейцарии, расположенной главным образом к северу от хребта, — плодороднейшая земля и она может прокормить многие тысячи поселенцев.

Стало быть, Новая Швейцария не принадлежит ни к островной группе, ни к архипелагу.

В подзорную трубу не просматривалось на горизонте никаких признаков земли, кругом лишь бескрайний океан. Ближайшая земля — Новая Голландия — на расстоянии трехсот лье. [125] Правда, к западу от Жемчужного залива из воды торчит какая-то точка. Направив на нее подзорную трубу, Жак догадался:

— Да это же Дымящаяся гора… Но она уже не дымит. Уверен, Фриц узнал бы ее сразу без всяких увеличительных стекол!

Итак, все увиденное еще раз подтвердило, что Новая Швейцария очень удобна для основания здесь большой колонии. Но это касается севера, запада и востока; юг по-прежнему остается малоизвестным.

Горный хребет прорезал остров на две части, закругляясь дугой и упираясь своими краями в восточный и западный берега и почти на одинаковом расстоянии от основания конуса, оказавшегося, таким образом, в ее центре. За дугой в южную сторону тянулась бесконечная череда скал, нагроможденных в беспорядке друг на друга.

Природа почти шестой части территории острова казалась полной противоположностью остальным его областям. Здесь простиралась потрясающе унылая бесплодная пустыня, воплощение хаоса в природе. Казавшиеся совершенно недоступными скалы, по всей видимости, вплотную подступали к берегу — узкой полоске, оставляемой морем во время отлива.

Подавленные этим безотрадным, угрюмым пейзажем, Уолстон, Эрнст и Жак будто онемели. Наконец молчание нарушил Эрнст:

— Боже, какая печальная участь ждала бы нашу семью, если бы нас выбросило после крушения «Лендлорда» на этот берег… Наш плот разбился бы о скалы, и все мы погибли бы или умерли от голода…

— Вы правы, дорогой мой Эрнст, — отозвался Уолстон, — этот берег не оставляет никакой надежды на спасение. Зато, если бы вы высадились всего на несколько лье севернее, вас встретил бы плодородный, изобилующий дичью край. Сомневаюсь, что существует какое-либо сообщение между неприступным пустынным районом и внутренней частью острова. Да и можно ли туда проникнуть, спускаясь по южному склону гор?

— Маловероятно, — сказал Жак. — Но, обогнув хребет, мы попали бы скорей всего к устью реки Монтроз, в благодатные плодородные земли.

— Да, но при условии, что наш плот не разбился бы о скалы, — ответил Эрнст. — Впрочем, наверное, нигде, на южном берегу тем более, мы не встретили бы таких благоприятных условий, как в бухте Спасения, где можно пристать к берегу безо всяких затруднений.

Как тут не поверить в судьбу, в ее благоволение к потерпевшим кораблекрушение, если она вынесла их жалкий плот именно к северным берегам острова. Не будь этой случайности, несчастные вряд ли избежали бы ужаснейшей смерти у подножия страшных каменных глыб.

Путешественники решили остаться на вершине до четырех часов дня, чтобы нанести на карту Новой Швейцарии все мельчайшие детали, хотя без описания южной области карта все равно останется неполной. Но последние белые пятна на ней могут исчезнуть только после прибытия «Ликорна» и проведения лейтенантом Литлстоном подробных гидрографических исследований.

Вырвав листок из записной книжки, Эрнст стал писать следующее:

«Сегодня, 30 сентября 1817 года, в четыре часа после полудня с вершины конуса…»

Прервавшись, он обратился к своим спутникам:

— Кстати, как мы назовем конус? На мой взгляд, слово «пик» подходит этой вершине больше.

— Ты прав, — согласился Жак. — Можно назвать его «пиком Сожалений», ведь мы не увидели отсюда наш Скальный дом.

— А может быть, дать более достойное название — пик Йоханна Церматта, в честь вашего отца, — предложил Уолстон.

Братья поддержали своего старшего друга с энтузиазмом. Жак вынул из ягдташа стаканчик, Уолстон и Эрнст последовали его примеру. Затем из тыквенной фляги в стаканчики налили водки и под троекратное «ура» осушили все до дна. Теперь Эрнст продолжил свое послание:

«…с вершины пика Йоханна Церматта мы шлем эту весточку вам, дорогие родители, уважаемая госпожа Уолстон и дорогая Анна. Доверяем ее верному посланнику, более счастливому, чем мы, потому что он будет в Скальном доме раньше нас.

Новая Швейцария представляет собой уединенный остров в Индийском океане. Его окружность составляет 60–70 лье. Большая часть поверхности — зеленые плодородные земли. Лишь южные склоны хребта, кажется, необитаемы и бесплодны.