Болид - Верн Жюль Габриэль. Страница 40

— Несомненно, миссис Уокер, и мы можем служить тому примером. Помните, как нас, верхом на лошади, не спешившихся, поженил достойный мировой судья и при том не казался удивленным. Это ли не признак ума? Да, так все и произошло. А во время развода…

— На который мы приехали через шесть недель! — ответила с улыбкой миссис Аркадия Уокер. — Так вот, мистер Гордон, не женитесь на мисс Дженни Хадлсон, сидя верхом на лошади, и тем вернее достигнете своего счастья.

Нет необходимости говорить, что среди толпы любопытствующих, настоящего исхода пассажиров, только мистер Сет Стенфорт, миссис Аркадия Уокер и Фрэнсис Гордон совсем не думали в тот момент о метеоре, совсем не говорили о нем, но философствовали, как это, наверно, сделал бы мистер Джон Прот.

Все шли бодрым шагом. Здесь не было никакой дороги — только плоскогорье, усеянное жалкими кустарниками, из которых вылетали птицы, потревоженные более чем когда-либо в этих краях.

Через полчаса толпа преодолела три четверти пути. Оставалось пройти не более тысячи метров. Однако болид продолжал скрываться от глаз за крайними выступами утеса. Никто не усомнился в том, что он находится там с самого утра. Нельзя было допустить и мысли, что гренландец ошибся. Ведь в момент падения он был там, менее чем в получетверти лье от заветного места. До него донесся шум, который слышали и другие местные жители, хотя и находившиеся немного дальше.

К тому же уже ощущались последствия явления, которое в этих краях выглядело совсем необычно. Температура воздуха постепенно повышалась. Конечно, здесь, в окрестностях северо-западной оконечности острова, термометр должен был показывать температуру на несколько градусов выше той, что отмечалась на станции Упернавик. Это было слишком заметно, а по мере приближения к цели жар усилился еще больше.

— Неужели падение болида не только изменило погоду в здешних местах, но и внесло перемены в климат архипелага? — смеясь, спрашивал мистер Стенфорт.

— Это было бы огромным счастьем для гренландцев! — тем же тоном отвечала миссис Аркадия Уокер.

— Вполне вероятно, золотой шар еще находится в раскаленном состоянии, — предположил Фрэнсис Гордон. — А тепло, которое он выделяет, чувствуется на определенном расстоянии…

— Допустим! — воскликнул мистер Сет Стенфорт. — Так что, нам придется ждать, пока он остынет?

— Он остыл бы гораздо скорее, если бы упал не на остров, а за его пределы! — ответил Фрэнсис Гордон, возвращаясь к мысли, которая заставила бы его дядю и доктора Хадлсона подпрыгнуть от негодования.

Но соперники уже не могли его слышать: вместе с Омикроном они вырвались вперед. Они начинали уже вытирать лицо, и можно было не сомневаться, что ни один из них не сумеет опередить другого.

Впрочем, мистер Шакк и мистер Уорф, астроном, тоже обливались потом, подобно всей толпе и гренландцам, никогда прежде не присутствовавшим на подобном празднике.

Еще 500 шагов, и метеор, лежащий за утесом, предстанет во всем своем сверкающем великолепии тысячам устремленных на него глаз. [183]

Но как знать? Может быть, окажется невозможным не только выдержать его блеск, но даже приблизиться к нему?

Наконец проводник-гренландец остановился позади крайней оконечности острова. Стало очевидно, что дальше продвигаться нельзя.

Мистер Форсайт, мистер Хадлсон и Омикрон в одно мгновение догнали его и встали рядом. Затем к ним присоединились мистер Шакк, мистер Уорф, мистер Сет Стенфорт, миссис Аркадия Уокер, Фрэнсис Гордон и, в конце концов, вся толпа любопытных, которых флотилия высадила на берега моря Баффина.

Да, продвигаться дальше, вернее, подойти ближе, стало невозможно. А болид находился еще в 500 шагах оттуда!

Это и в самом деле был золотой шар, четыре месяца вращавшийся в атмосфере, где его удерживала сила земного притяжения.

Он более не сиял так, как тогда, когда его орбита пролегала через высокие слои атмосферы. Но глаза все-таки не могли выносить этого блеска. Температура болида, подобно температуре упавшего в 1768 году пылающего камня, должна была быть близка к точке плавления: очевидно, она успела повыситься при прохождении сквозь плотные слои атмосферы, хотя разогрев и был ослаблен снижением скорости. Но если необыкновенный болид был недосягаем, пока чертил траекторию в пространстве, то сейчас, покоясь на земной тверди, он не сделался доступнее ни на йоту.

В этом месте побережье образовывало своеобразную площадку, один из тех утесов, которые на местном языке называются «уналаком». Склонившийся в сторону моря уступ возвышался примерно на 30 футов над его уровнем. Болид приземлился почти на самый край этой площадки. Несколько метров влево — и он упадет в пучину, воды которой омывали подножие утеса.

— Да! — не сумел удержаться Фрэнсис Гордон. — Да! На двадцать шагов дальше — и он был бы на дне!

— Откуда его невозможно было бы вытащить, — добавила миссис Аркадия Уокер.

— Но пока он не попал в руки мистеру Шакку, — заявил мистер Сет Стенфорт, — и королю Кристиану еще только предстоит положить его в свое казначейство.

Конечно, но это произойдет со дня на день. Просто надо потерпеть. Достаточно дождаться похолодания, а в условиях арктической зимы ждать долго не придется.

Мистер Дин Форсайт и мистер Стэнли Хадлсон стояли неподвижно, зачарованные, если можно так выразиться, зрелищем золотой глыбы, сверкавшей у них перед глазами. Оба попытались продвинуться вперед, но были вынуждены отступить. А нетерпеливый Омикрон, сделавший на десять шагов больше, чуть было не поджарился, как ростбиф! На расстоянии 500 шагов температура достигала 60 градусов, а жар, исходивший от метеора, создавал удушающую атмосферу.

— Наконец-то… Он там! Он там! Он лежит на острове! Он не упал в морские глубины! Он не потерян для мира! Он в руках счастливой Дании! Ждать… Достаточно будет подождать…

Так повторяли любопытные, которых удушающая жара удерживала у угла утеса.

Да, ждать… Но сколько? Ведь дело происходило за 73-й параллелью, и через несколько недель северная зима привезет в эти края свой кортеж из ледяных ветров и снежных бурь, понизит температуру до 50 градусов ниже нуля — в этом не было никаких сомнений. А если болид не остынет ни за месяц, ни за два? Такие массы нагретого металла могут долго оставаться горячими, и это часто случалось с аэролитами и метеоритами даже намного меньшего объема.

Прошло три часа, но никто и не думал уходить. Все хотели дождаться момента, когда появится возможность подойти к болиду. Но произойдет это уж конечно не сегодня и не завтра. Если только не разбить здесь лагерь и не доставить продукты, всем придется вернуться на корабль.

— Мистер Стенфорт, — сказала миссис Аркадия Уокер, — вы полагаете, нескольких часов хватит, чтобы эта раскаленная глыба остыла?

— Ни нескольких часов, ни нескольких дней, миссис Уокер!

— Ну что же! Я пойду на «Орегон», пусть даже придется вернуться во второй половине дня.

— Пойдемте вместе, — предложил мистер Стенфорт, — я собираюсь вернуться на «Мозик». Полагаю, что пришел час обеда.

— Я того же мнения, — ответила миссис Уокер. — Если его разделяет мистер Фрэнсис Гордон…

— Несомненно, миссис Уокер, — откликнулся молодой человек. — Но оставить моего дядю и мистера Хадлсона одних… Захотят ли они меня сопровождать? Боюсь, не откажутся ли…

И, подойдя к мистеру Дину Форсайту, он спросил:

— Вы идете, дядя?

Мистер Дин Форсайт, ничего не ответив, сделал десяток шагов вперед и тут же отпрянул назад, словно оказался перед печной топкой.

Последовавший за ним доктор Хадлсон вернулся с не меньшей поспешностью.

— Да будет вам, дядя! — продолжил Фрэнсис Гордон. — Будет вам, мистер Хадлсон! Пора возвращаться на борт. Что за черт! Теперь уж болид никуда не денется! Пожирая его глазами, вы не наполните свой желудок.

В ответ Фрэнсис Гордон опять не услышал ни слова и вынужден был смириться. Мистер Сет Стенфорт и миссис Аркадия Уокер пошли назад на станцию без него. Их примеру последовали несколько сотен других зевак, влекомые на корабли голодом.