Аня из Авонлеи - Монтгомери Люси Мод. Страница 47

— Но что же случилось? — спросила Аня и, затаив дыхание, ждала ответа.

— О, это была заурядная и глупая ссора, настолько банальная, что — поверишь ли? — я даже не помню, с чего все началось и кто был больше виноват. Наверное, начал Стивен, но, полагаю, я сама вызвала его на это каким-нибудь безрассудством. Видишь ли, у него были соперники, а я была тщеславной кокеткой, и мне хотелось немного подразнить его, хотя я хорошо знала, какой он чувствительный и обидчивый. Мы расстались в гневе, но тогда казалось, что все еще можно исправить. И так оно и было бы, если бы Стивен не вернулся ко мне слишком рано… Аня, дорогая, мне тяжело об этом говорить, но я, — тут мисс Лаванда понизила голос, словно собиралась признаться в природной склонности к убийству ближних, — ужасно капризная. О, не улыбайся… это слишком печальная истина… И я капризничала и дулась, а Стивен вернулся раньше, чем мне надоело это занятие. Я не захотела слушать его, не захотела простить — и он ушел навсегда. Он был слишком гордым, чтобы прийти второй раз. И тогда я стала дуться уже из-за того, что он не приходил. Конечно, я могла бы позвать его, но это казалось унизительным. Я была не менее гордой, чем он… Гордость и обидчивость — очень плохое сочетание, Аня. А потом…. потом я никого больше не полюбила, да и не хотела полюбить. Я знала, что предпочту тысячу лет жить в одиночестве, чем выйти замуж за кого-то другого. Сегодня все это кажется сном… С каким сочувствием ты смотришь на меня, Аня. Так могут смотреть только в семнадцать. Но… не будем преувеличивать мои страдания! Несмотря на разбитое сердце, я очень счастливая и довольная собой маленькая особа. В настоящей жизни, Аня, разбитое сердце совсем не так ужасно, как это выглядит в книжках. Это похоже на больной зуб, хотя такое сравнение конечно покажется тебе неромантичным. Порой приходит боль, и тогда не спишь ночь, но в промежутках можно радоваться жизни и наслаждаться мечтами, эхом и конфетами так, как будто ничего и не было… ну вот, теперь у тебя на лице разочарование. Ты думаешь, что я совсем не такая интересная особа, какой казалась тебе всего лишь несколько минут назад, когда ты видела во мне вечную жертву трагических воспоминаний, мужественно скрывающую свои страдания под маской веселости. Но худшее — или, быть может, лучшее — в реальной жизни, Аня, то, что она, жизнь, не позволит тебе навсегда остаться несчастной и будет усердно стараться сделать тебя довольной и спокойной, даже если ты полна решимости вечно быть романтичной страдалицей… Какие великолепные конфеты у нас с тобой получились! Боюсь, мне вредно есть столько сладкого, но собираюсь безрассудно продолжать!

После недолгого молчания мисс Лаванда неожиданно заговорила снова:

— Когда во время нашей первой встречи я услышала от тебя о сыне Стивена, это оказалось для меня настоящим потрясением. С тех пор я никак не могла решиться снова заговорить с тобой о нем, но мне очень хочется узнать, что это за мальчик.

— Это самый чудесный, милый ребенок, какого я знаю… и он тоже любит играть и фантазировать, совсем как мы с вами.

— Мне хотелось бы увидеть его, — сказала мисс Лаванда чуть слышно, будто обращаясь к себе самой. — Интересно, похож ли он на моего маленького мальчика, которого я создала себе в мечтах…

— Если вы хотите увидеть Пола, я могу привести его к вам в гости, — предложила Аня.

— Непременно… но не сейчас. Я должна привыкнуть к этой мысли. Эта встреча может принести мне больше боли, чем радости, если он слишком похож на Стивена… или слишком не похож. Может быть, ты приведешь его, скажем, через месяц?

И месяц спустя Аня и Пол вдвоем шагали через лес к Приюту Эха… На повороте тропинки они неожиданно столкнулись с мисс Лавандой, которая, увидев их, сильно побледнела.

— Значит, это сын Стивена! — сказала она тихо, взяв Пола за руку и вглядываясь в него — такого веселого, красивого, стройного, в ловко сидящем меховом пальтишке и шапочке. — Он… он очень похож на отца.

— Да, я весь в отца, так все говорят, — с улыбкой ответил Пол, чувствуя себя совершенно непринужденно.

Аня, внимательно наблюдавшая за этой короткой сценой, вздохнула с облегчением. Она почувствовала, что мисс Лаванда и Пол "потянулись" друг к другу и что в их отношениях не будет никакой скованности или неловкости.

Склонность к мечтам, фантазиям и играм не мешала мисс Лаванде быть умной и уравновешенной женщиной, и после первых минут невольного смущения она умело скрыла свои чувства и вела себя с Полом так же естественно и свободно, как если бы это был любой другой ребенок, пришедший к ней в гости. Втроем они замечательно провели время, а ужин оказался поистине роскошным, с таким обилием сладких и жирных блюд, что старая миссис Ирвинг воздела бы в ужасе руки при мысли о погубленном навеки пищеварении внука.

— Приходи еще, дружок, — улыбнулась мисс Лаванда, на прощание пожимая Полу руку.

— Вы можете поцеловать меня, если хотите.

Мисс Лаванда наклонилась и поцеловала его.

— Как ты догадался, что мне этого хочется? — шепнула она.

— Вы смотрели на меня совсем как моя мама, когда она хотела меня приласкать. Вообще-то, я не люблю, чтобы меня целовали. Мальчики этого не любят, вы ведь знаете, мисс Льюис. Но мне было приятно, когда вы меня поцеловали. Я обязательно приду к вам еще и хотел бы стать вашим близким другом, если вы не возражаете.

— Я… я не возражаю, — ответила мисс Лаванда. Она быстро отвернулась и вошла в дом, но мгновение спустя уже махала им на прощание из окна, весело улыбаясь.

— Мне нравится мисс Лаванда, — объявил Пол, снова шагая с Аней через буковый лес. — Мне нравится, как она на меня смотрит, и ее каменный домик, и Шарлотта Четвертая. Вот бы у бабушки вместо Мэри Джо была Шарлотта Четвертая! Уж она-то не подумала бы, что у меня не все дома, если бы я рассказал ей о моих мыслях. А какой чудесный был ужин, правда? Бабушка говорит, что мальчики должны есть все подряд и не думать, вкусно это или невкусно, но иногда от этого трудно удержаться… Вы ведь понимаете. Я думаю, мисс Лаванда не стала бы заставлять мальчика есть на завтрак овсянку, если она ему не нравится, а давала бы ему то, что он любит. Хотя, возможно, — Пол был в высшей степени объективен, — это оказалось бы не очень полезным для него. Но иногда, для разнообразия, это очень приятно… Вы ведь понимаете.

Глава 24

Пророк в своем отечестве

В один из майских дней жители Авонлеи были несколько взволнованы сообщениями, появившимися в шарлоттаунской газете "Дейли энтерпрайз" под заголовком "Новости Авонлеи" и за скромной подписью: «Обозреватель». Молва приписывала авторство сих заметок Чарли Слоану, отчасти потому, что упомянутый Чарли и прежде позволял себе подобные литературные взлеты, а отчасти потому, что одна из «новостей», как казалось, заключала в себе насмешку над Гилбертом Блайтом. Авонлейская молодежь упорно продолжала рассматривать Гилберта и Чарли в качестве соперников, добивающихся благосклонности некоей девицы с серыми глазами и богатым воображением.

Слух, как это обычно бывает, не соответствовал действительности. Заметки были написаны самим Гилбертом, при поддержке и содействии Ани, а дабы отвести возможные подозрения, в одной из них он высмеял себя самого. Только две из этих заметок имеют отношение к нашему повествованию.

"Поговаривают, что еще прежде, чем зацветут маргаритки, в нашем селении состоится пышная свадебная церемония. Недавно поселившийся у нас и пользующийся всеобщим уважением гражданин поведет к алтарю одну из наших наиболее известных и очаровательных дам".

"Мистер Эйбрахам Эндрюс, наш широко известный предсказатель погоды, предупреждает об ужасной буре с громом и молнией, которая разразится 23 мая, ровно в 7 часов вечера, и захватит большую часть территории нашей провинции. Путешествующим рекомендуется в этот день взять с собой зонтики и непромокаемые плащи".

— Дядюшка Эйб действительно предсказал, что этой весной будет буря, — заметил Гилберт, — но как ты думаешь, это правда, что мистер Харрисон ухаживает за Изабеллой Эндрюс?