Гаммельнская чума - Чандлер (Чендлер) Бертрам. Страница 7

— Что-то вроде восстания четвероногих. Они устали от наших преследований и решили нанести ответный удар. Они перегрызают контрольные кабели в пассажирских лайнерах, дырявят шланги в противопожарной системе небоскребов… Ну, на худой конец — портят покрышки у машин на пожарных станциях.

— Фантастика, — произнес Холл, но убежденности в его голосе не было.

— Да, пожалуй. Но сейчас время такое. Время теории вероятности. На прошлой неделе произошли крушения — в Электре и в Нью-Йорке. Вероятная причина — попадание птиц в мотор. «Вискаунт» на Орлиной Ферме. Вероятная причина — ошибка пилота. Еще «вискаунт» над Ботани-Бэй: ошибка пилота и — или — неполадки в атмосфере. «Боинг» между Калькуттой и Карачи… Продолжать? По меньшей мере, восемь аварий. Эксперты пытаются выяснить причины — для каждого случая свои. Может, лучше попробовать найти общий фактор?

— Саботаж, — с сомнением промолвил Старик.

— Да. Но Вы уверены? У китайцев проблемы с «вискаунтами» начались давно, а у русских всегда что-нибудь происходит… Посмотрим же правде в глаза, — полушутя-полусерьезно провозгласил Баррет. — Они вышли на тропу войны!

— Да черт побери! — в сердцах воскликнул капитан. — Что еще за «они»? Все, кто был на борту, погибали. А сколько пожаров в море?!

— Это напоминает мне Уэллса. Герберта Уэллса — был такой писатель. Незадолго до смерти он произнес странную фразу, она звучала примерно так: «К нам подкрадывается нечто жуткое и непонятное…»

— Хм… Может, к нему и впрямь что-то подкрадывалось. Я скажу вам кое-что, мистер Баррет, а вы уж поступайте, как знаете. Если что-то жуткое подкрадется, дай мне Бог оказаться в кругу семьи. Главное для меня — мамочка и ребятки, на втором месте — я сам и корабль в придачу. Но ничего не случится.

— Надеюсь, — отозвался Баррет.

— Все пройдет, как кубинский кризис.

— Дай Бог.

— Выше нос, парень! Ладно, хлебнем на дорожку — и на боковую.

— С удовольствием. Денек нынче выдался долгий.

День и впрямь выдался долгим. Но следующие три дня пути — от Тасмании до Сиднея — показались и вовсе бесконечными. Команда полагала, что уже на рассвете в воскресенье «Катана» пришвартуется в порту. Но справиться с крепкими ветрами, которые дули то с юга, то с севера, маленькому и не слишком мощному суденышку оказалось не под силу. Когда миновали Габо, «Катана» совсем потеряла ход.

Корабль полз на север. Днем берега были окутаны дымкой лесных пожаров, а к ночи над ними полыхало яркое зарево. Встретившись на мостике с капитаном Холлом, который нес вахту вечером в воскресенье, Баррет заметил:

— Лесные пожары нынче жуткие, сэр.

— Видал я и похуже, — прогудел Холл, но это прозвучало не слишком убедительно. Немного помолчав, капитан добавил:

— Я слышал в новостях, будто из пары небольших городков, где-то в глубине материка, ушли все жители.

— Лучше бы передали что-нибудь радостное, — отозвался Баррет. Он взял из ящика бинокль, поднес к глазам и стал рассматривать линию горизонта впереди, в направлении порта.

— Видите мыс Бейли? — спросил Холл.

— Нет. Еще недостаточно стемнело. Даже если бы видимость была получше, огней не разглядеть. Но, если я не ошибаюсь, нефтяной завод весь в дыму.

— У нас же есть радар.

— Конечно, сэр, но я подумал, что ему лучше отдохнуть. Во внутренней гавани он нам понадобится.

Холл облокотился на поручни в передней части мостика, попыхивая сигаретой.

— Чувствуете? — внезапно спросил он. — Как перед грозой. Что-то должно произойти, нутром чую.

Баррет взглянул на небо. Звезды, обычно яркие, едва виднелись сквозь туман.

— С чего Вы взяли, что кто-то что-то замышляет? Думаете, какая-нибудь поганая ракета с ядерной боеголовкой собирается упасть на Сидней?

Капитан выбросил сигарету за борт и закурил следующую.

— Нет. Совсем другое. Вам не доводилось оказаться на корабле, где назревает бунт? Вот мне довелось. Я был совсем зеленым юнцом, служил у китайцев, третьим помощником маленького грузопассажирского судна, и в команде у нас были китайцы. На корабле было несколько сотен пассажиров. Пожалуй, это правильнее назвать пиратством, нежели бунтом — большинство пассажиров были из числа пиратских банд. Но к ним присоединились почти все китайцы из команды, так что это все-таки был мятеж. Задолго до того, как началась заварушка, мы, офицеры, знали: что-то будет. Можете себе представить, как это выглядело: на вахту заступаешь только с сорокапяткой на поясе… ложишься вздремнуть — клади карманную артиллерию под подушку, — он умолк, потом добавил: — И даже это не всегда помогало.

— Были случаи? — вежливо спросил Баррет.

— Капитан и главный механик. Они слишком заботились об интересах компании. Это научило меня вещам, которые я не забуду. Как говорят иные моряки: кусок себе, кусок компании, а себе — лучший кусок.

— С таких мыслей и начинается… — начал Баррет, по-прежнему вглядываясь в горизонт — и воскликнул: — Вот он! Похоже, войдем четко. Сейчас справа по борту…

Он подошел к компасу, чтобы снять данные, а затем, бегло записав их в блокнот для схем, вернулся в рулевую рубку настроить радар. Ожидая, пока прибор нагреется, Баррет отдал приказ рулевому изменить курс — так, чтобы красноватый огонек на причале замерцал прямо впереди.

Шум приборов внезапно сменился писком — это заработал радар. Баррет нанес отметку, обозначив основное положение корабля, прибавил резкость и яркость. Теперь ему была видна знакомая линия берега. Но на той же линии, что и красный огонек причала, он увидел мигающие вспышки.

— Это не нефтяной завод, — сообщил он капитану. — Похоже на небольшое судно. Примерно в трех милях отсюда.

— И оно горит, — откликнулся Холл, разглядывая в бинокль яркое световое пятно. — Или терпит бедствие. Лучше поспешить на помощь.

Но к тому времени, как «Катана» приблизилась к месту аварии, судно уже затонуло. Лишь масляное пятно пузырилось на воде, медленно расползаясь во все стороны. Однако было решено спустить шлюпку, и Баррет встал у руля. Может быть, удастся обнаружить какие-нибудь следы, которые могут привести к разгадке? Но он так ничего и не обнаружил. Он уже собирался вернуться на корабль, когда услышал слабый крик.

Кричал человек — он был едва жив, но каким-то чудом держался на воде. Очень бережно его подняли на борт. Баррет понял, что ему уже ничем не помочь — бедняга был совсем плох — но матросы налегли на весла, и шлюпка понеслась к «Катане» с максимальной скоростью. Лодку втянули на борт, спасенного уложили на носилки и унесли в лазарет для офицеров. Пока второй помощник, выполнявший обязанности корабельного врача, занимался им, Баррет следил, чтобы лодка была убрана на место, а потом вернулся на мостик. Он беседовал с капитаном Холлом, когда появился второй помощник.

— Ничего не вышло, — пожаловался молодой человек. Голос его звенел от напряжения. — Мы ничего не могли сделать. Он умер, и ему еще повезло.

— О чем вы? — резко спросил Холл.

— Это выглядело так, будто на него напали акулы. Но акулы не при чем. Их здесь не бывает. И трусы оставались на нем. Я увидел там кровь — ну, и сдернул их. Там все откушено — просто гладкое место. А он еще был жив, опустил глаза и увидел, что с ним произошло — и начал кричать. А потом затих — видно, понял, что отходит, только прошептал: «Но мы достали этих мелких ублюдков. Они изжарились, и в аду будут жариться — оттуда они пришли, туда им и дорога».

— Что же он имел в виду? — тихо спросил Холл.

Никто не мог ответить.

Баррет отправился взглянуть на умершего. Как и говорил второй помощник, его раны просто ужасали. Старпом попытался обнаружить какие-то приметы, по которым несчастного можно было бы опознать, но не сумел. Трусы — его единственная одежда — были из непромокаемого материала, без пометок прачечной. В них обнаружился раскисший коробок спичек. Баррет сообщил это Холлу, который составлял рапорт в Службу Контроля гавани Сиднея — а также время и место обнаружения потерпевшего и описанием тела. Труп перенесли в офицерскую курилку и накрыли простыней. Вахта Баррета заканчивалась, до прибытия можно было вздремнуть.