Базовый прорыв - Тамоников Александр Александрович. Страница 50
Да, такое бывает! И Дэв сейчас испытывает сильный дискомфорт, порождающий неуверенность и тревогу. В этом случае любое действие, даже бессмысленное, но отличное от статичного ожидания, в той или иной мере разряжает обстановку, на время загоняя негативные ощущения вглубь. Только этим можно было как-то объяснить решение главаря провести так называемую разведку!
Пашин тоже решил немного подремать, но писк аппарата спутниковой связи заставил его подняться из удобного кресла.
– Григ! На связи!
– Почему молчишь, Гриша? Ты же прекрасно должен понимать мое состояние здесь, в Москве!
– Я его понимаю, генерал, но выходить на связь считал преждевременным.
– Ты до сих пор не прояснил обстановку?
– Да, в общем, она мне ясна. Непонятно пока одно, КАК именно будет атаковать объект диверсионная группа. Единым подразделением или частями, используя прикрытие, а возможно, и отвлекающий маневр. Хотел связаться с вами, как только выясню это, но извините, генерал! Сейчас я подробно доложу о своей работе с 7.10 сегодняшнего утра.
И подполковник подробно доложил непосредственному начальнику обо всем, что узнал за время проведения массовых полевых предприятий. Услышав подтверждение наличия на объекте диверсионной группы, Луганский вспылил:
– И ты не посчитал нужным об этом сообщить мне? Как понимать тебя, подполковник Пашин?
– Генерал, вы обо всем бы узнали в свое время!
– Нет, ты думаешь, что делаешь? У тебя под носом целая банда, способная поднять на воздух секретный объект, и ты молчишь об этом?
– У меня все под контролем! И последние данные по количественному составу диверсионной группы Гурбани я получил только что, да и то не совсем точные! А что бы я раньше вам доложил? То, что Скоблин нашел следы? Потом то, как по этим следам проследили маршрут подхода? И так далее, в хронологическом порядке? Но тогда нам с вами пришлось бы постоянно находиться на связи! И уверяю вас, Борис Ефимович, если бы что-то шло не так, как планирую, я немедленно связался бы с вами!
Генерал успокоился. И все же не до конца. Ему не давал покоя факт присутствия банды в прямой для нанесения удара близости от взрывоопасного объекта.
– Ты уверен, Гриша, что в любом случае не допустишь диверсии?
– Абсолютно, генерал!
– Даже если этот Дэв отдаст приказ действовать немедленно?
– Даже в этом случае я успею заблокировать отряд наемников в подземелье.
– Ладно! Но… смотри! Ответственность на нас такая, что, если сбой, не погоны полетят, головы! Это запомни!
– Все я понимаю! Не беспокойтесь!
– Да! Теперь – не беспокойтесь!
– Вот видите. Вы начали нервничать. А не сообщи я, тревожились бы, естественно, но не до такой степени. Успокойтесь, Борис Ефимович, я действительно полностью контролирую ситуацию на объекте.
Пашин хотел завершить разговор, но Луганский продолжал задавать вопросы:
– А ты уверен, Гриша, что в округе нет дополнительных сил Гурбани?
– Сейчас уверен!
– Почему сейчас? А раньше не был уверен?
– Раньше не был, потому как взрывом была выведена из строя система раннего обнаружения противника. На данный момент неисправность устранена, и я получил доклады радиотехнической разведки. В них никаких не то что групп, даже животных не отмечено! Нет у Дэва страховки. И прикрытия с резервом тоже нет. Вдесятером они решили взорвать завод.
– А это… катастрофа самолета их рук дело?
– Ну откуда, генерал, я могу достоверно знать, что произошло на борту «Боинга»? Скорее всего, диверсионная группа следовала рейсом в качестве пассажиров. А катастрофу устроили либо оба пилота-смертника, либо один из них, фанатично преданный идеалам священного джихада. Но это мое мнение. Как все происходило в реальности, нам, возможно, поведают те наемники, которых возьмем живыми!
– Ты поаккуратней там с живыми! Малейшая опасность – вали всех! Главная задача не допустить диверсии, остальное не столь важно.
– Давно ли вы, генерал, начали всерьез принимать опасность, грозящую объекту № 17?
– На похвалу набиваешься, Григ? Вот, мол, какой я! Один из всех сразу предугадал действия Гурбани. Даже объект вероятной основной атаки указал!
– А что, разве не так?
– Так! Но на то ты мой заместитель и профессионал, чтобы просчитывать подобные варианты.
Пашин рассмеялся:
– Ловко вы, Борис Ефимович, зигзаг крутанули! Не придерешься!
– Потому что не к чему придраться! Ну все! Хватит разговоров. Ты в ноль часов начинаешь вывод бойцов на позиции?
– Так точно!
– Свяжись со мной, когда заблокируешь местность и получишь окончательную информацию о планируемых террористами действиях! Понял меня?
– Так точно! Понял вас, генерал!
– Выполняй! Конец связи!
Григорий отключил рацию. Теперь точно можно отдохнуть! Это даже хорошо, что Луганский сам вышел на связь! С сего момента и до 23.00 Пашин может отдыхать, если, конечно, обстоятельства не вмешаются. Но к черту их! Сейчас главное – сон. Пашин развалился на директорском кожаном диване и мгновенно уснул. И ему удалось выспаться, никто подполковника не потревожил. И это был хороший признак. Следовательно, никаких изменений в сложившейся обстановке не произошло.
В 23.00 майор Глебов с капитанами Скоблиным и Воронцовым в полной боевой экипировке прибыли в кабинет директора завода. Следом явились полковник Кропоткин, майор Никитин, капитан Супонов и старший лейтенант Андреев.
Пашин встретил подчиненных и приглашенных, предложил занять места за рабочим столом.
– Как отдохнули спецы?
Ответил Глебов:
– Нормально! Вполне, чтобы ночью выполнить поставленную задачу.
– Это хорошо! Итак!
Пашин повернулся к офицерам, обеспечивающим постоянную охрану секретного объекта:
– Господа или товарищи, как угодно, буду краток! Отрядом спецназа, который, как вам известно, подчинен мне, определено наличие в коллекторе, совсем рядом с ангарами, диверсионной группы, имеющей целью подрыв складов с химическим оружием и цехов корпуса по переработке этой ядовитой гадости.
Кропоткин со своими подчиненными переглянулись.
Полковник спросил:
– Вы уверены в том, о чем только что сообщили?
– Полковник! По-вашему, я здесь для того, чтобы развлекаться? И отряд, у которого немало других задач, тоже выбрался к вам на отдых? Я подтверждаю, наемникам, нанятым одним из одиозных полевых командиров и руководителем крупной террористической организации, во время авиакатастрофы, подстроенной, как я сейчас смею утверждать с полной ответственностью, ими же, удалось проникнуть на территорию объекта и укрыться в подземном коллекторе. Не будем разбираться, как они смогли пройти практически к ангарам, это лишнее. Главное – факт их присутствия налицо. Мы ожидаем начала диверсии наутро, примерно где-то с пяти часов. Но уже в ноль часов начнем выдвижение бойцов спецназа на позиции, которые позволят отряду блокировать группу диверсантов. Как мы разберемся с наемниками, наше дело. От вас же, офицеров службы безопасности и боевого охранения, требуется одно! Несение службы в обычном режиме! Никаких дополнительных мероприятий не проводить! Ненужная инициатива с вашей стороны может кардинально изменить обстановку и поставить под удар нашу работу со всеми вытекающими отсюда последствиями. Мы знаем свое дело и имеем опыт нейтрализации подобных группировок. Посему повторяю: захват террористов сугубо наше дело. У вас будут ко мне вопросы?
Спросил Кропоткин:
– Директор и главный инженер поставлены в известность о нависшей угрозе?
– Нет! Считаю это лишним!
– Но, подполковник! Не стоит ли во время акции вашего отряда принять меры по остановке реакторов и блокировке их?
– Нет, не стоит! Наемники наверняка знают все особенности технологического процесса и сразу заметят внезапное изменение в нем. Это может вызвать непредсказуемые действия со стороны террористов.
– Извините, какие, например?
Пашин взглянул на дотошного и немного надменного Кропоткина. Тому не давало покоя осознание собственной ненужности в том деле, в каком он по роду службы должен был играть первую скрипку. Поэтому Григорий ответил довольно грубо и неформально, глядя в глаза начальнику службы безопасности: