Операция «Цхинвал» - Байкалов Альберт. Страница 29

– Ах! – бугай схватился за лицо и присел.

Антон огляделся по сторонам. Когда первый охранник бросился на него, от расположенной неподалеку остановки в направлении перекрестка отъезжал автобус. За время схватки он успел преодолеть путь чуть меньше расстояния между двумя столбами, которое равно пятидесяти метрам. Зевак практически не было. Кто сейчас желает быть свидетелем убийства? Народ если и наблюдал, то издалека, с расстояния, с которого невозможно было разглядеть лиц.

Антон нагнулся к Бугру, схватил за отворот пиджака и вынудил встать, толкнул грудью на машину:

– Ноги шире! – Ударом по внутренней части лодыжки он едва не усадил Бугра в поперечный шпагат. Раздался треск рвущихся по шву штанов. Антон поднял его руки за локти и похлопал по бокам. Так и есть, с левой стороны кобура. Он резко развернул Бугра к себе и забрал пистолет. Это оказался «ИЖ». Теперь Большой точно будет вынужден выйти. Он переложил его себе в карман и тряхнул стонущего Бугра:

– Идем!

Продолжая держаться за лицо, бугай, спотыкаясь, семенил следом.

Антон подвел его к своему джипу:

– Ты какую должность в этой богадельне занимаешь?

– Старший смены, – прохрипел мужчина.

Антон с силой толкнул его на капот, норовя приложить носом:

– Смотри!

Однако тот продолжал закрывать лицо ладонями. Антон схватил его за запястье и убрал руку:

– Видишь?

– Да! – обливаясь слезами, отчаянно закивал головой громила. – Я не знал. Но мы-то здесь при чем?

– В смысле? – Антон немного растерялся.

– Если ты из-за нашего водителя в аварию попал, то зачем тебе шеф?

– Ты не понял. – Антон догадался: охранник решил, что поводом к нападению на водителя была авария, случившаяся по его вине. – У меня лопнуло колесо, которое я здесь купил.

С этими словами он открыл дверцу, достал лежащий там баллон, надел на шею громиле:

– Иди, обрадуй своего хозяина и скажи, что его здесь ждет Антон.

Придерживая «воротник», ошалевший охранник отправился выполнять поручение.

Антон проводил взглядом начальника смены, который решился снять с шеи колесо только тогда, когда вышел за пределы автостоянки, и направился обратно к «БМВ» Большакова. Двое охранников уже пришли в себя. Один сидел, прислонившись к машине, и щупал окровавленный подбородок. Второй, держась за горло, как раз выпрямился. Кузя продолжал пребывать в «нирване». Он лежал на животе, подогнув под себя правую ногу и прижав ухо к асфальту, словно пытаясь услышать, что происходит под землей.

– Ну, готовься, – пытаясь четче выговаривать слова, заплетающимся языком выдавил из себя крепыш, которого Антон обработал первым. – Тебе это так с рук не сойдет.

Ему удалось справиться с силой земного притяжения, и теперь он стоял, держась левой рукой за крышу «БМВ».

– Ты бы о себе подумал, – посоветовал Антон.

Зашевелился и протяжно застонал Кузя.

«Живой», – облегченно подумал Антон и отправился обратно.

Одновременно на крыльце появился начальник смены. Теперь он уже был без колеса и, как показалось Антону, успел почистить штаны. Бедняга сильно хромал, хотя поначалу пытался не подавать виду. Он дошел до ограждения стоянки:

– Тебя к себе шеф вызывает.

– Во-первых, не тебя, а вас, – стал перечислять Антон. – Во-вторых, не вызывает, а просит. Передай ему, что я уже пытался войти. Теперь его очередь.

Что-то шипя себе под нос, Бугор удалился.

Большаков появился скоро. По всей видимости, он уже предвидел такой оборот дела. Неторопливой походкой, в сопровождении седовласого мужчины в круглых очках, он прошел вдоль стоянки и повернул к своей «БМВ». Антон вышел навстречу.

Большой некоторое время смотрел на Кузю, который наконец пришел в себя и теперь, размазывая по лицу кровь, развернувшись, сидел на заднем сиденье, поставив на асфальт ноги. Водитель поднял голову, но тут же сморщился и снова опустил ее между рук. Этого времени Антону хватило, чтобы разглядеть результаты удара о машину. Он понял, что немного перестарался. Память об этой встрече на всю жизнь останется на лице Кузи. Переносица была почти перерублена посередине и увеличилась в размерах в несколько раз. Кожа была до того натянута, что казалось, лопнет. Глаз видно не было. Верхняя губа нависла над нижней и тоже потемнела. Не лучшим образом выглядели и прибывшие на помощь дружки. Они стояли за машиной и виновато смотрели на носки своих туфель. Антон догадался – Большой скор на расправу. На несчастных было страшно смотреть. Они не просто так при его приближении заняли такую позицию. Вздумай Большой распустить руки, ему бы пришлось обходить свой лимузин. Конечно, они переборщили. У страха глаза велики. Большой не до такой степени больной на голову, чтобы заниматься рукоприкладством перед своим магазином посреди дня. Но само поведение охранников многое говорило о взаимоотношениях. В легальный бизнес Большой пришел со своими людьми и принес сюда те же принципы строгой иерархии, наказаний и поощрений, что и в преступной группе.

– М-да, – протянул Большой и перевел взгляд на Антона. – И как это понимать?

От Антона не ускользнули в его голосе едва уловимые нотки растерянности. Было ясно, не зная, кто перед ним, он не мог представить, как вести себя. Наверняка сейчас большинство его людей сгрудились у мониторов видеонаблюдения. Вдруг он теряет масть? А если человек, позволяющий себе такие вольности, относится к категории серьезных людей? Большой передернул плечами, обернулся назад, тронул указательным пальцем нос.

– Так что? И зачем волыну... Вернее, плетку, – он щелкнул пальцами. – Пистолет забрал?

– Считай это выражением недовольства к качеству обслуживания, – Антон услышал за спиной скрип тормозов и обернулся. Приехала патрульная машина. На случай поступления сигнала из «Автомира» или от свидетелей происшествия был назначен специально подготовленный экипаж.

Молодой лейтенант и сержант выбрались наружу и устремились к «БМВ».

– Ничего себе! – протянул лейтенант. – Что произошло?

– Вот, приехал, руками стал размахивать, – уклончиво ответил Большой. – Водитель пострадал.

Антон обратил внимание, что он не сказал про отобранное оружие и пришел к выводу, что позвонил посторонний.

– Неплохо, – цокнул языком милиционер, разглядывая лицо Кузи. – Претензии есть?

Кузя снова посмотрел на Большого, словно ответ был написан у того на лбу, и покачал головой:

– Сами разберемся.

Слова разобрали с трудом.

– И эти тоже? – милиционер увидел охранников, и его глаза поползли на лоб. – Все один?

Он не без восхищения, но с настороженностью посмотрел на виновника разбитых лиц.

– А что? – Антон пожал плечами. – Просят, не жалко. Даже люблю это дело. – Он перевел взгляд на Большого: – Может, у тебя там еще желающие на пластику есть? Так зови!

– За такую любовь и сесть можно, – милиционер нахмурился и протянул в направлении Антона руку: – Ваши документы.

Он без обиняков протянул паспорт.

– А-а, – милиционер погрустнел. – Я слышал, тебя давно убили.

– Не дождетесь, – выдохнул Антон.

– Точно нет претензий? – уточнил милиционер, обернувшись к Большому.

Большой растерянно покачал головой.

– Тогда счастливо оставаться, – милиционер вернул Антону паспорт, козырнул и направился к машине.

– Тебя, смотрю, знают, – констатировал Большаков и, не дожидаясь ответа, показал рукой в направлении «Автомира». – Пойдем, посудачим. Жарко тут.

Кабинет Большого впечатлял своими размерами. Помещение в половину волейбольной площадки было в белых и серых тонах. Посреди стол с двумя мониторами и стоящий чуть в стороне для совещаний. Под потолком небольшие модные светильники. На окнах вертикальные жалюзи слегка золотистых цветов. У стены, украшенной двумя репродукциями авангардистов, доска для маркеров. Все. Ничего лишнего или того, что могло бы отвлекать внимание.

Большой сел за стол для совещаний, но прежде указал рукой на стул напротив.