Элитный спецназ - Байкалов Альберт. Страница 37

– Мама! – донесся из-за спины Сергея до боли знакомый голос.

Вздрогнув, он обернулся и увидел сына. Держась за деревянную спинку соседней кровати, тот испуганно смотрел на мать.

– Здравствуй, сынок, – присев на корточки, Сергей протянул руки.

– Оленька, что с вами? – между тем пыталась успокоить Полынцеву Ермакова, гладя ее по спине. Но от этого женщина разрыдалась еще громче.

Вздохнув, заведующая нажала кнопку вызова дежурной медсестры.

– Что с ней? – испуганно, одними губами, спросил Антон, беря Вадима на руки.

Ермакова знаками дала понять, чтобы он подождал за дверями.

– Все будет хорошо, – похлопал Антон Сергея по плечу, когда они оказались на улице, и переключился на малыша: – Тебя как зовут?

– Вадик.

– Меня Антон. – Филиппов потрепал Полынцева-младшего за рукав. – Спецназовец растет!

Мимо промчалась медсестра.

– А здесь ничего, – опускаясь в плетеное кресло, стоящее у входа, проговорил Завьялов. – Слушай, Полынь, чего ты стоишь как истукан? Дай пацану хотя бы банан!

Игорь прекрасно слышал истерику Ольги и понимал состояние товарища, но также он знал, распусти сейчас здесь они сопли сочувствия, как на похоронах, и депрессия Сергею на неделю обеспечена.

– Действительно, – спохватился Полынцев. – Антон, дай сумку.

Антон вынул букет роз, лежащий поверх фруктов, и поднес сумку к Полынцеву.

Вышедшая из дверей медсестра, едва не налетев на него, устремилась в сторону соседнего корпуса.

– Подождите, пожалуйста, – передавая Антону ребенка, окликнул ее Сергей и устремился следом: – Что сказала врач?

– А вам какое дело? – вопросом на вопрос ответила медсестра и попыталась идти дальше.

Сергей поймал ее за руку:

– Это моя жена. Я хочу знать, что с ней?

– Дожились, мужики, – окинув его брезгливым взглядом, хмыкнула женщина. – Раз вы муж, так это у вас надо спрашивать!

– Что сказала врач? – медленно, прямо глядя в глаза, повторил ей свой вопрос Сергей.

Неожиданно ее лицо стало испуганным:

– Сделать укол успокоительного, – словно под гипнозом, ответила она и часто заморгала глазами.

Полынцев знал, как одним своим видом и голосом нагнать на человека страх, сковать волю, заставить растеряться. Он с шумом перевел дыхание:

– Никаких успокоительных! Я ее сам успокою.

– Но…

– Все, идите. – Он слегка подтолкнул медсестру в спину и решительно направился в кемпинг, забрав по пути из рук Филиппова букет роз.

Оказавшись в комнате, он положил цветы на небольшой столик рядом с кроватью и присел на корточки.

Ольга медленно повернула заплаканное лицо к нему:

– Инна Владимировна, оставьте нас, пожалуйста.

После того как палата опустела, Сергей сел на место врача, взял Ольгу за плечи и заставил сесть. Нерешительно она прижалась к нему.

– Ну, как они там? – осторожно спросил Филиппов, когда заведующая отделением вышла на улицу и плотно прикрыла за собой двери.

– Не знаю, – призналась она.

– Может, вы объясните, из-за чего все же на вас сегодня напали? – спросил Антон.

– Зачем вам знать? – Она отрешенно посмотрела на Филиппова. – Вы все равно не сможете мне помочь.

– Но ведь уже один раз помогли…

– Боюсь, зря, – ошарашила она его ответом. – Вам надо как можно скорее уезжать отсюда.

– Нет, Антон, – Завьялов поднялся из кресла и встал с другой стороны от Ермаковой, – так дело не пойдет. Пока вы, Инна, не объясните, в чем дело, я не покину пределов этого заведения.

– Ладно, пойдемте ко мне в кабинет.

Они прошли в соседний корпус. Инна нажала на кнопку звонка. Решетчатые двери открыла медсестра.

– Итак, о деле, – сказал Антон и неожиданно осекся, увидев, как Завьялов смотрит на докторшу.

Такого выражения лица он у своего подчиненного еще не видел. Игорь буквально поедал Ермакову глазами.

– О деле, так о деле, – вздохнула Инна Владимировна и рассказала, как неизвестные требовали, чтобы она написала письмо о легализации наркотиков.

– В милицию пробовали обращаться?

– Да, – кивнула она. – Пару раз мне говорили, что за мной от самого дома до работы следовали оперативные сотрудники, но потом как-то все утихло.

– А муж не может провожать? – неожиданно спросил Завьялов.

Антон едва сдержал смех, догадавшись о смысле заданного вопроса. Поедающий глазами Ермакову единственный в группе холостяк, по всем разведывательным признакам, уже выдал свой особый интерес к врачу.

– Я не замужем, – грустно улыбнулась она, – но у меня есть ребенок.

Лицо Завьялова сначала просияло от счастья, затем сделалось сосредоточенно-озабоченным.

Ермакова отвернулась в окно:

– Дело в том, что несколько лет назад трагически погибли моя сестра и ее муж, поэтому мне пришлось оформить на ребенка опекунство.

Завьялов вновь просиял.

– Мы думали, они не знают вас… На деле, оказывается, нападавшие располагают всей необходимой информацией для вашего розыска, – сказал Антон.

Филиппов решительно поднялся со своего места:

– Хорошо, мы вам поможем. – Он отошел к окну. – Где вы живете?

– В Мытищах, у меня двухкомнатная квартира.

– А как добираетесь сюда?

– Сначала электричкой. Потом так же, как и вы сегодня, автобусом.

– Машины нет?

Инна отрицательно покачала головой.

– А кто, кроме вас и ребенка, еще живет в квартире? – спросил Антон и непроизвольно покосился на Игоря.

– Никто. Мы одни.

– Я имел в виду родителей, – заметив в ее глазах недоумение, пояснил Антон.

– У них своя квартира.

– Хорошо. – Филиппов еще немного постоял, размышляя над тем, все ли интересующие вопросы он задал, затем посмотрел на часы: – Не буду больше вас отвлекать от дел. Давайте встретимся в палате у Полынцевой в конце рабочего дня.

– По-моему, это не вы, а я отвлекла вас от дел, – улыбнулась Инна.

– А она мне нравится, – с восхищением проговорил Завьялов, когда они оказались на улице.

– Не сомневался, что это услышу, – усмехнулся Антон.

– Почему? – Игорь замедлил шаг.

– Ты ее глазами поедал так, что от нее одни туфли остались.

– Со стороны заметно было? – ужаснулся Игорь.

– У тебя рот все это время был открыт, и слюна с нижней губы на пол капала, – пошутил Антон.

– Да брось ты, – отмахнулся Завьялов.

– Не брошу, – Антон начал злиться. – Сколько раз вам можно говорить, учитесь скрывать эмоции.

– Но мы же не на задании.

– Это должно стать твоим образом жизни, войти в привычку. Штирлиц даже думал на немецком, чтобы случайно не ляпнуть в окружении врагов на родном языке.

Юрий Шипилов, по кличке Шипа, открыл глаза прежде, чем стал соображать. Поэтому еще некоторое время с удивлением созерцал кусок голубого неба между устремившимися к нему вершинами сосен. Затылок ломило, а в спину что-то больно давило.

«Вот это нажрался, – с тоскою подумал он. – А где братва?»

С трудом оторвав голову от земли, он попытался оглядеться, но страшная боль в шейных позвонках заставила, охнув, вновь принять горизонтальное положение. Однако он успел разглядеть нижнюю часть туловища лежащего рядом Гвоздя. Постепенно он восстановил все события, которые предшествовали его нынешнему состоянию.

Еще с вечера, получив от Тарана задачу выпасти заведующую наркологическим отделением и хорошо промыть ей мозги, он, Гвоздь, Сова и Крюк с утра подъехали к остановке «Зеленая». Когда злополучная докторша наконец вышла из автобуса и направилась в сторону больницы, они выждали некоторое время и поехали следом. Догнав ее на полпути, перегородили машиной дорогу, а Гвоздь, выскочив из машины, попытался затащить ее на заднее сиденье. Ермакова словно ждала этого момента. Гвоздкову оставалось лишь протянуть руку, чтобы схватить ее, но она из невесть откуда взявшегося в руке газового баллончика принялась поливать его струей аэрозоля. Схватившись за лицо, тот бросился обратно в салон машины и головой врезался в лицо Крюка.