Бешеная ставка - Шахов Максим Анатольевич. Страница 13
– А что ж он не открывает? – забеспокоилась соседка.
– Наверное, не рассчитал сил, – дипломатично проговорил Андрей. – У меня там водка стояла!
– Вот видишь, Катерина! – саркастически произнесла теща.
– Мама! Я вас умоляю! Только не при посторонних!
– Так мне залезть можно? – решился напомнить о себе Андрей.
– Ой! – всплеснула руками соседка. – Конечно, конечно, проходите. Разуваться не надо, я уберу.
– Спасибо, – кивнул Андрей, направляясь к балконной двери.
Пожалуй, худшее окончание дня трудно было себе представить. Не хватало только сорваться вниз и разбиться.
– Давайте я уберу стирку, – забежала вперед соседка.
Андрей дипломатично отвел глаза в сторону и незаметно поежился. Лазание по балконам не было его сильной стороной, но выказывать свой страх перед соседками не хотелось.
В общем-то, все оказалось не так уж и сложно. По бокам балконов в их доме были установлены такие декоративные решетки заводского изготовления. Перебравшись на наружную сторону, Андрей довольно лихо вскарабкался по правой решетке до своего балкона.
Дальше дела пошли хуже, но в конце концов он уцепился за декоративную панель и стал медленно подтягиваться наверх под ахи и охи соседской жены. Теща хранила гробовое молчание и подала голос только в самом конце:
– Катерина! Иди наверх за своим ненаглядным! Впустите ее, пусть сама с ним разбирается!
– Впущу, впущу! – прохрипел Андрей, наконец переваливаясь на свой балкон.
Чтобы попасть в комнату, ему еще предстояло как-то открыть дверь. Он начал оглядываться по сторонам в поисках подходящего инструмента и тут вдруг увидел, что дверь просто прикрыта. Это было довольно странно, но ломать себе голову над тем, что это значит, он не стал. Главное, что дверь была открыта и ему не нужно было выбивать стекла.
Нырнув в комнату, Андрей прошел к двери, включил свет и увидел, что в комнате у него кто-то побывал. Все было перерыто, но не так, как в редакции, а культурно. В глаза следы обыска не бросались, но многие вещи были не на своих местах.
Раздумывать над этим было некогда. За входной дверью уже стояла соседская жена и нетерпеливо дергала за ручку. Андрей вынырнул в прихожую, открыл замок и отстранился.
– Где он? – спросила соседка.
– Наверное, на кухне, – пожал плечами Андрей. – Я еще не смотрел. Пожалуйста!
– Разрешите? – тут же возникла за порогом соседская теща.
– О, конечно! – криво усмехнулся Андрей. – Прошу!
В тот же миг из кухонного коридорчика донесся отчаянный вопль, и что-то со стуком упало на пол.
Они с соседской тещей быстро переглянулись и, не сговариваясь, бросились туда.
Глава 29
– Так-так, – проговорил дежурный следователь прокуратуры, – понятно. А кто может подтвердить ваши слова?
– Да все могут, – вздохнул Андрей. – Продавщица в забегаловке, посетители. Он всех обошел со своим ведром. Кстати, оно там и осталось. Если хотите, давайте подъедем, тут недалеко.
– Да нет, пожалуй, не стоит, – поднялся следователь. – Для меня все ясно.
Выйдя в прихожую, он крикнул кому-то на кухню:
– Коля! Мне тут делать нечего, типичный суицид. Заканчивайте без меня и не тяните. Главное, собери объяснения, остальное оформят завтра.
– Хорошо!
Следователь, не прощаясь, смотался, Андрею всучили бумажку, и он по-быстрому описал, как столкнулся с соседом в забегаловке и что из этого вышло. Его писанина понравилась, ему дали расписаться в протоколе и предупредили, что, возможно, еще вызовут для уточнения деталей. После этого народ, собравшийся в его квартире, стал постепенно рассасываться.
В отличие от схватывавшего все на лету следователя Андрею не было ясно ни черта. Когда они с соседской тещей голова к голове заглянули в кухонный коридорчик, он на какой-то миг даже потерял дар речи. На полу в коридорчике без чувств валялась соседская Катерина, а сам сосед болтался посреди кухни под светильником на веревке. Недожаренная яичница была выключена, литровая бутылка водки едва начата.
Картина произошедшего впоследствии у всех вырисовывалась следующая. Изгнанный из дома сосед встретил Андрея, купил водку и пришел жарить яичницу. Тут он вдруг понял, что так дальше жить нельзя, выпил сто граммов, выключил яичницу и пошел на балкон.
Прыгнуть он не решился, зато придумал кое-что получше. Сняв бельевую веревку, сосед вернулся на кухню, встал на табурет и привязал веревку к металлической петле, торчащей из потолка и предназначенной для подвешивания светильников. После этого сосед надел себе на шею веревочную петлю и отбросил ногами табурет.
Все было настолько просто и убедительно, что в этой версии не сомневался никто. Ни родные и близкие покойного, ни прокуратура, ни милиция, ни эксперт.
По большому счету, не сомневался и Андрей. Но только в том, что соседа убили, причем по ошибке.
Орудовали тут явно не жигуновские. Приступая к беседе с ним, дежурный следователь прокуратуры из чисто формальных соображений попросил его предъявить паспорт. Просьба была вполне законной, но выполнить ее Андрей не смог, потому что его паспорт исчез.
Андрею пришлось на скорую руку придумать историю о том, что он забыл паспорт на работе, и предъявить следователю военный билет. Схватывавший все на лету следователь не обратил на этот факт ровным счетом никакого внимания, зато Андрею он показался настолько важным, что он не мог дождаться, пока милицейско-медицинская братия наконец покинет его квартиру.
С появлением в ней Вагона в жизни Андрея началась странная полоса, когда желающие убить его просто наступали друг другу на пятки. Что-то тут было не так – с этой пятницей, тринадцатым и этим чертовым полнолунием. И если Андрей хотел жить, нужно было со всем этим как можно скорее разобраться!
Глава 30
Едва последний милиционер покинул его суицидную квартиру, Андрей тут же вскочил, метнулся к двери и прислушался. Когда голоса и шаги внизу стихли окончательно, он прошмыгнул на лестницу, поднялся к мусоропроводу и вытащил из-за него пистолет.
Спрятать его Андрей успел в короткий промежуток времени, пока соседская теща бегала к себе вызывать «неотложку» и милицию. Вернувшись домой, Андрей быстро переоделся, пересчитал деньги и отправился на поиски. Где находится «Садко» и что это такое, в тот момент он представлял довольно смутно.
Для начала Андрей на всякий случай выбрался из своего района и нашел таксофон. Потом вставил карточку в прорезь и позвонил в справочное. Продолжая в том же духе, он уже через три минуты выяснил, что «Садко» – это кафе-бар на Индустриальной и в нем с удовольствием примут заказ на обслуживание небольшого торжества. Меню и калькуляцию можно было согласовать хоть завтра с утра. Простуженным голосом Андрей пообещал подъехать и повесил трубку.
До Индустриальной ходил какой-то троллейбус. Андрей выбрался на остановку, уточнил номер у какой-то женщины и вскоре уже трясся на покосившемся изрезанном сиденье, глядя за окно.
До «Садко» он добрался около половины одиннадцатого. Троллейбус с табличкой «13» лязгнул дверьми и покатил дальше по Индустриальной. Число, конечно, было нехорошее, но Андрей без тени сомнений направился к светящейся неподалеку надписи с зеленой ладьей на конце.
Перед входом в кафе по обе стороны невысокого крыльца возвышались аляповатые вазы. За вазами виднелась огороженная ажурной решеткой летняя площадка.
Не успел Андрей толком рассмотреть все это, как крыльцо осветили фары и сзади зашуршали автомобильные шины. Андрей посторонился, свет скользнул по сиротливо сложенным за решеткой пластиковым стульям, и его обогнала легковая машина.
Она остановилась рядом с площадкой, ослепив Андрея ядовито-красной вспышкой блок-фар. Когда они погасли, Андрей увидел, что это «девяносто девятая» серого цвета.
Он тут же небрежно сунул руку в карман и так же небрежно оглянулся. Последние дни приучили его к тому, что такими удачами нужно дорожить.