Победитель забирает все - Колычев Владимир Григорьевич. Страница 18

Она сама открыла Сергею дверь. Пышнотелая крашеная блондинка лет сорока. Лоб прикрывала черная траурная лента. Болезненное выражение лица. И возбужденный, с безуминкой, взгляд. Женщина смотрела на Сергея с каким-то непонятным подозрением. Пришлось предъявить удостоверение.

– Ну, входите, – неохотно пропустила его в дом мадам Потехина.

Квартира в самом деле большая. Роскошный евроремонт – судя по всему, произведен совсем недавно. Мебель дорогая. Но мрачно здесь. По дому осязаемо витал траурный дух. Неудивительно – еще и трех дней не прошло, как похоронили хозяина.

– Ремонт давно сделали? – спросил Сергей.

– В июле закончили... А почему вас это интересует? – подозрительно покосилась Тамара Алексеевна.

– Да так... У вас голова не болит?

– Какое вам дело до моей головы?

– Вид у вас такой, как будто голова болит.

– Болит. А что вы хотели, столько пережить. И голова болит, и душа. Все болит... А-а вот и они! – с какой-то безумной радостью воскликнула Потехина.

В квартиру входили милиционеры с автоматами и в бронежилетах. Похоже, вневедомственная охрана.

– Вот он! – показывая на Сергея, закричала Тамара Алексеевна.

– Руки за голову, лицом к стене! – рыкнул на него «овошник» с погонами прапорщика.

Сергей сначала выполнил его требование, а затем представился:

– Майор Комиссаров! Замначальника РУОП!

– Врет он! – завопила Потехина. – Это киллер! Я знаю, киллер!

– Не волнуйтесь, Тамара Алексеевна, разберемся! – заверил ее прапорщик. – Ответит по всей строгости!.. На выход, живо!

Он сначала вывел Сергея из квартиры и только затем ознакомился с его документами.

– Вы уж извините, товарищ майор, – с кислым видом повинился «овошник». – Предохранители у бабы расплавились. Ей сейчас всюду киллеры мерещатся. Чуть что, сразу на «тревожную кнопку» жмет. За этот день уже второй вызов. И вчера целых три было. Из Москвы следователь был, ну, из Генпрокуратуры, так она и его за киллера приняла. А «скорая помощь» была, так это вообще киллерская бригада... Как бы психушка за ней не приехала. Там санитары крепкие, как бы нас самих в смирительные рубашки не повязали... Шутка шуткой, а у Потехиной с головой не все в порядке. Сами понимаете, мужа потеряла.

– Понимаю.

Это что ж получается – Андрей Яковлевич помешался на фоне предвыборной кампании, а Тамара Алексеевна тронулась умом на почве его гибели. И у того голова болела, и у этой болит... Что-то здесь не то. Что-то не то.

Не долго думая, Сергей позвонил патологоанатому.

– А-а, Сергей Андреевич! – как старому другу обрадовался ему Игорь Елисеев. – Тут у нас кое-что прояснилось.

Сергей мчался в судмедлабораторию, как на крыльях. Как будто там его ждала разгадка гибели мэра.

– Дополнительные результаты экспертизы получили, – вместо приветствия сообщил Елисеев. – В крови покойного обнаружено изменение красных кровяных телец. Метгемоглобинемия. Возможно, имело место токсическое отравление.

– Чем?

– Образование метгемоглобина возможно при длительном воздействии нитро– и аминопроизводных бензола, различных нитросоединений. Например, мне известен случай отравления техническим нитритом натрия. Им обрабатывают некачественное дерево для придания товарного вида. Переборщили с пропорциями, и все – мебель ядовитая... Или анилин. Или бутилнитрит... Да много всего, что при повышенной концентрации вызывает поражение центральной нервной системы и характерное изменение в крови, а именно метгемоглобинемию.

– Мебель, дерево... – в раздумье проговорил Сергей. – У Потехина свежий ремонт. Летом, в июле, закончили. Мебель вроде бы новая. Деревянная мебель.

– Дорогая мебель?

– Не то слово.

– Тогда вряд ли там могли содержаться нитрины. Там где дорого, там хоть какой-то контроль. А там где дешево, чего угодно можно ждать.

– А напольное покрытие?

– Ну, все может быть. Бывали в общем-то случаи... А вы возьмите образцы напольного покрытия на экспертизу, а там посмотрим.

– Ну, спасибо тебе, Игорь!

Сергей крепко пожал руку врачу и отправился в прокуратуру. Не так-то просто было взять образцы дерева на анализ. У мадам Потехиной сдвиг по фазе, так что без санкции прокурора к ней лучше не соваться.

В прокуратуре Сергей обосновал свою версию, получил «добро» на взятие образцов дерева. Но санкцию в тот день не получил. Поздно уже было. Его обязали прибыть за разрешением завтра ближе к обеду.

Сергей заехал в управление, поделился своими соображениями с начальником, определился с планом работы на завтра – на этом рабочий день закончился.

Кристина приняла его у себя дома как родного. Накормила, напоила и в постель уложила. Нежными прикосновениями завела Сергея, и закружилась карусель. Она обожала секс во всех его неизвращенных проявлениях, что для женщины скорее «плюс», чем «минус»... Был стремительный взлет на вершину блаженства, был взрыв и падение в приятном затяжном прыжке. А потом наступило умиротворение. Сергею было так хорошо, что даже спать не хотелось. Вернее, в сон то клонило, но жаль было терять время на сон.

– Ты говорила, что ремонт собираешься делать. Или уже передумала? – спросил он.

– Это ты о каком ремонте? – встрепенулась Кристина. – Это ты намекаешь, что мне пора на капремонт?

– Даже в мыслях не было. Ты выглядишь на все двести. А про ремонт спросил, потому что переживаю. Как бы тебе какую-нибудь дрянь не впарили. Строительные материалы, если они левые, могут быть смертельно опасными.

– Не волнуйся, у меня дозиметр есть. Так что радиоактивные материалы не пройдут.

– Да я не про радиоактивность. Анилин, нитрит натрия. Этой гадостью плохое дерево обрабатывают. Человек сначала с ума сходит, а потом на машине разбивается...

– Что, случай был?

– Был. И этот случай все знают. Только вот причины пока выясняются.

Сергей вкратце поведал ей о разговоре с экспертом и о тех выводах, которые за ним последовали.

– Да, запросто строители могли намудрить, – поддержала его версию Кристина. – Андрей рассказывал про такой случай. Не у них это было. Но было же... В общем, там пробковый пол одному новому русскому стелили. Покрытие откуда-то из Марокко привезли. Казалось бы, заграница, значит, качество. А нет, материал какой-то гадостью был обработан. Не знаю чем, может этим, как его бутыль... Нет, не помню... Но что-то с нитритом, кажется... В общем, этого нового русского еле откачали. А мог бы и загнуться... Так что ремонт – дело нешуточное. Или строители специально намудрили? Ну, нарочно гадость какую-то подсунули, чтобы Потехин загнулся...

– Я тоже так думал. Но меня вот что смущает. Ремонт в июле сделали. А у Потехина проблемы в октябре начались.

– Ну, может, эта дрянь в организме накапливалась. А потом дала о себе знать. Может так быть?

– Может. Хотя вряд ли. Я с его телохранителем разговаривал. Он говорил, что у него голова болеть начинала, когда он дома у Потехина находился. А его к нему только в октябре и приставили. Я так думаю, ядовитое дерево только в спальне находилось, там, где Потехин спал. А телохранители в зале были или в кухне. Там концентрация нитрита слабая.

– Ну все, хватит. А то у самой голова разболится. У меня между прочим повышенная внушаемость.

– А в бабайку веришь? – усмехнулся Сергей.

– Это ты о чем?

– А о том, что голой спишь. И не укрываешься. Бабайка ночью придет, и хап!

– А ты для чего? Охраняй! А почему не укрываюсь. Жарко ведь. Топят хорошо, к батареям не прикоснуться.

– Да, хорошо топят. Хоть что-то у нас хорошо.

– Ну, если хорошо, тогда давай спать.

Кристина повернулась на бочок, спиной к Сергею. Затихла. Фигурка у нее и без того великолепная. А когда на боку лежит, такие соблазнительные формы принимает! Сергей не смог удержать от искушения погладить рукой изгибы ее бедер.

От его прикосновения Кристина дернулась так, как будто ей двести двадцать вольт вставили.

– Ну, чего ты! Это я!.. Думала, что бабайка?