Победитель забирает все - Колычев Владимир Григорьевич. Страница 44
– Тогда из чего же?
– О Кате думаю.
– О какой Кате?
– О Лепехиной.
– При чем здесь это?
– Не знаю... Вернее, знаю, что не к месту... Но вот навалилось.
– А о Косте ты не думаешь?
– Думаю, но не так. Его же убили. Катя повесилась. А самоубийство – тягчайший грех. А ее убили. Я убила. Мало того что жизнь отняла, так еще и душу закабалила.
– А ты не переживай. На том свете знают, как она ушла из жизни.
– На том свете знают, кто ее ушел... Сергей, мне страшно. Мне очень страшно. Как же я себя ненавижу.
– Олег ненавидит меня, ты ненавидишь себя. И я живу в атмосфере этой ненависти.
Сергей чувствовал себя крепко подшофе. Голова еще работала исправно, но язык уже заплетался. Его не шатало, но это лишь в силу крепости вестибулярного аппарата. Настоящий шторм был на подходе.
– А нужно жить в любви, – вымученно улыбнулась Кристина.
– Да, надо любить друг друга. И не только платонически.
Он чувствовал прилив мужских сил. А Кристина совсем рядом – соблазнительная до судорог внизу живота.
Его страстная энергия как бензином пропитала Кристину. А его вожделенный взгляд, как та спичка, воспламенил ее...
Платье у нее скромное, но снималась легко. Сергей расстегнул «молнию», а она одновременно с этим развязала тесемки на плечах – платье с легким шорохом упало к ее ногам. Скромное платье, но под ним ничего. Абсолютно ничего... Глаза у Кристины горят, губы трепещут, и кровь такая горячая.
Никаких прелюдий – сразу в бой. Им даже не хватило терпения добраться до кровати. Сергей прислонил ее к стене. В ожидании чуда Кристина закрыла глаза, высоко подняла ногу. И когда чудо случилось, вне себя от избытка чувств вонзила ногти ему в спину...
Сергей тоже изнывал от избытка чувств и сил. Он готов был заниматься любовью до самого утра. Но в какой-то момент вдруг почувствовал, что его всасывает в трясину сонного забытья. Он пытался сопротивляться, но сила притяжения оказалась чересчур велика, чтобы совладать с нею...
2
Сергей еще не проснулся, но уже по чувствовал, что кто-то хлопает его по щекам. И грубый мужской голос рвет слух:
– Э-эй, давай, просыпайся!
Он открыл глаза и увидел перед собой человека в форме милиционера. И хотя голова продолжала оставаться чугунной, а веки все такими же свинцовыми, сон как рукой сняло.
– Что за черт?
Тяжелый язык с трудом ворочался в пересохшем рту.
– Сам ты черт! Лежать и не двигаться!
Сергей недоуменно смотрел в черное жерло наставленного на него ствола... Может, это продолжение сна?
Он находился в спальной комнате. Но почему-то лежал не в кровати, а на полу. На руках стальные браслеты наручников. Пальцы на правой руке в засохшей крови... У Кристины вроде бы не было женского ежемесячного отчета. И к поклонникам садомазохизма они себя вроде бы не причисляли, чтобы пользоваться наручниками и сбрасывать друг друга с постели.
Кристину он обнаружил на кровати. Она лежала на боку спиной к нему. Лежала в чем мать родила, одеяло где-то в ногах. Странное дело – два милиционера в комнате, а она лежит и не шелохнется...
– Женщина здесь голая! – прохрипел Сергей.
Именно прохрипел, потому как нормально говорить он просто не мог.
– Пошли отсюда!
– Мужик, ты дурку не включай, не надо! – вызверился на него мент с лычками старшины на накладных погонах. – Твоей бабе уже все равно!
– Какой я тебе мужик? Я – майор милиции! РУОП! Как это ей все равно?
– А так. Мертвая она. А ты что, из милиции?
Последнюю фразу Сергею помешал расслышать звон в ушах. Кристина мертва?!
– Я посмотрю! – дернулся он.
– Лежать! – рыкнул старшина и снова наставил на него ствол «АКСУ».
– Да ты что, с ума сошел? Я же в наручниках!
– А я сказал, лежать! И не шевелиться!
Плевать было старшине, что Сергей являлся заместителем начальника РУОПа. Плевать, что на нем, кроме трусов, не было ничего. Старшина не позволил ему подняться с пола до самого приезда оперативно-следственной группы. Зато объяснил, что у Кристины было перерезано горло. И что окровавленный финский нож валялся рядом. А у Сергея рука окровавлена...
А как наряд милиции попал в квартиру? Оказывается, дверь была открыта настежь. Соседи заподозрили неладное, заглянули в дом, увидели шокирующую картину и позвонили «02».
Звонок на пульт дежурного ГУВД поступил в половине одиннадцатого утра. В одиннадцать прибыл наряд. Было позднее утро, а Сергей продолжал спать мертвым сном...
Оперативники Первомайского РОВД узнали Сергея. Но в любезности ему отказали. Слишком уж очевидной была картина бытового убийства. Кристина мертва, вся постель в крови, испачкан нож, испачканы его руки.
Сергею позволили самому осмотреть место происшествия. Действительно, напрашивался жуткий вывод – Кристину убил он. В пьяном забытьи. Бытовое убийство на почве. В общем-то не важно, какая почва. Кристины-то больше нет. И никогда не будет...
Кристины нет. И, вспоминая вчерашний разговор, Сергей понял, что свою смерть она предчувствовала. О Кате Лепехиной вспомнила. В своих грехах каялась... А Сергей ее взял и убил. Во всяком случае так думают опера... А как он думает сам?
Да, он был пьян. Сильно пьян. Он провалился в забытье, но это не значило, что его одолел сон. Это мог быть обычный провал в памяти. В таком состоянии человек не отдает себе отчет в том, что творит. И ничего не помнит... А натворить можно таких ужасных дел. Уж Сергей-то знал – на чужих примерах.
Но не мог он убить Кристину. Не мог. Хотя повод вроде бы был. Она работала на Соломина, она убивала... Что, если на пьяную голову ему вдруг вздумалось вершить правосудие?
А что, если его просто-напросто подставили? Но ведь есть возможность проверить, как все было. Сергей хорошо помнил, как однажды его уже пытались подставить в собственной квартире. К тому же с недавних пор он хотел знать, как проводит время Кристина в его отсутствие. И с ее согласия установил во всех комнатах скрытые камеры с выходом на видеорегистратор телевизионных сигналов. Объем кассеты – сто шестьдесят восемь часов в реальном времени. Не хотелось, чтобы кто-то видел интимно-эротические сцены с его и Кристины участием. Но в данном случае у него не осталось выбора.
Он сообщил операм о скрытых видеокамерах, но когда те полезли в записывающий блок, выяснилось, что кассеты там нет. И вся информация за последние несколько дней безвозвратно утеряна...
– Вопрос, куда делась кассета? – к самому себе обратился Сергей.
– А может, ее не было? – спросил опер.
Самое простое и наиболее достоверное в данном случае объяснение. Видеорегистратор не работал, запись не вел. Но Сергей-то знал точно, что запись в реальном времени велась.
Так же точно он знал, что его подставили. И кассету вытащил убийца. К гадалке ходить не надо, чтобы узнать, откуда растут уши...
Олег понял, что Кристина вышла из-под контроля и стала опасной для него. Отсюда и смертный приговор, который он же ей и вынес. И от Сергея он желал избавиться. А тут такая возможность одним выстрелом избавиться сразу от двух зайцев.
Олег поступил хитро. Сначала усыпил бдительность Сергея и Кристины. Сделал в общем-то заманчивое предложение, якобы для того, чтобы скрепить договор о сотрудничестве, пригласил их в ресторан. И Дашу привел. Возможно, Дашу он привел для того, чтобы укрепиться в решимости убрать Сергея. И заодно помочь убийце. Пока Олег и Кристина были в ресторане, к ним в дом прокрался наемник. Квартира стояла на охране. Но это была простая сигнализация, а, по уверению Кристины, на Олега работали профессионалы очень высокого класса. Один такой профессионал и отработал вчера ночью сразу два заказа. Когда Сергей и Кристина заснули, он проник в их комнату. Возможно, пустил в ход баллончик с усыпляющим газом, чтобы они не проснулись в самый неподходящий момент. Возможно, усыпляющее вещество уже находилось у них внутри. Попасть к ним оно могло через шампанское и водку. Да, Сергей пил с Олегом из одной бутылки. Но Соломину-то что. Выпил – забылся, а потом проспался, и все. А Сергея ждало страшное пробуждение...