Порт-Артур (Том 2) - Степанов Александр Николаевич. Страница 159

Прапорщик попросил разрешения взять с собой на форт своих солдат. Капитан охотно согласился, и Звонарев тут же отправил записку Борейко с просьбой прислать Блохина, Юркина и Лебедкина.

Спотыкаясь в темноте на каждом шагу, прапорщик только к рассвету добрался до места назначения. Занималось туманное, серое утро. Окрестные горы сливались с небом. Продолжал идти мокрый снег.

На форту прапорщика встретили матросы и проводили его с Сойманову.

- Японцы подготовляют взрыв переднего бруствера форта, - взволнованно проговорил лейтенант. - Слышны стук и возня во рву. Боюсь, что взрыв может произойти каждую минуту, и не знаю, что мне предпринять.

- Отводи солдат в казармы и к горжевому рву, а впереди оставь только часовых, - посоветовал Звонарев.

Лейтенант тотчас же отдал необходимые распоряжения. Затем оба офицера прошли во внутренний дворик форта. С помощью стрелков и матросов артиллеристы сделали бруствер из мешков, заполненных землей. Здесь же установили три полевых пушки, возле них положили картечь и картузы с порохом. За наводчиков около орудий Звонарев поставил подошедших утесовцев.

С ними пришла и Харитина в солдатском обмундировании.

- Дозвольте, вашбродь, остаться при вас, - попросила она.

- Вы опять перешли на солдатское положение? - удивился Звонарев.

- После смерти Егорушки мне жизнь совсем опостылела. Я решила вернуться на позиции, только теперь артиллеристом, а не стрелком.

Матросы также обратили внимание на Харитину. Кое-кто даже попытался поухаживать за ней, но, получи, в решительный отпор, незадачливые кавалеры поспешили ретироваться.

- С огоньком, - улыбнулся Сойманов, издали наблюдая за Харитиной.

Наступило утро. Холодное ноябрьское солнце осветило окрестности Артура.

Звонарев каждые четверть часа ходил в потерну, ведущую в передний капонир, и там прислушивался к стуку, доносившемуся из подземного коридора.

Двое часовых зорко следили за происходившим во рву.

- Японец дюже торопится. Вот-вот взорвет мину, - тревожно докладывали они прапорщику, но продолжали оставаться на своих местах.

Около трех часов дня стук прекратился. Звонарев понял, что момент взрыва приближается. Он отвел всех солдат к тыловой казарме, велел зарядить орудия.

Сам стал за наводчика у правой пушки.

- Стрелять только тогда, когда японцы взберутся на бруствер, предупредил прапорщик Блохина, Юркина и Лебедкина.

Прошло несколько томительных минут. Звонарев уже начал думать, что он ошибся, ожидая немедленного взрыва, как вдруг земля вздрогнула, передний бруствер чуть колыхнулся и сразу глубоко осел. В то же время из переднего рва поднялось густое облако темно-сизого дыма. Стало очевидно, что вследствие слабой забивки камуфлет прорвался в ров и вызвал лишь частичное оседание бруствера.

Вслед за взрывом раздались крики "банзай", и японцы ринулись на штурм. На переднем бруствере сначала показались два офицера, которые обнаженными шашками указывали путь своим солдатам.

- Не торопись стрелять, - еще раз напомнил прапорщик.

Блохин ерзал от нетерпения на месте, его лицо разгорелось от возбуждения.

В правой руке он держал вытянутый шнур, в левой - свою трофейную винтовку.

У Юркина постукивали зубы, и он беспокойно вертел головой то в сторону прапорщика, то в сторону японцев.

Между тем с каждой секундой на бруствере появлялось все больше японцев.

Вскоре они заполнили весь передний вал. Офицеры взмахнули саблями, и несколько сот человек со штыками наперевес ринулись внутрь форта.

- Пли! - скомандовал Звонарев.

Картечь с визгом врезалась в густые ряды наступающих, все сметая на своем пути. Когда дым рассеялся, артиллеристы увидели перед собой десятка полтора японских солдат. Остальные усеяли своими телами всю переднюю часть дворика.

Дружным залпом моряки добили уцелевших.

Артиллеристы снова зарядили орудия. Не прошло и пяти минут, как новая волна штурмующих нахлынула на форт, но и она была сметена картечью. Огромные потери, понесенные японцами, их все же не смутили. Через несколько минут во рву раздались воинственные звуки горна, слившиеся с оглушительными криками "банзай", и третья, еще более многочисленная колонна кинулась во внутренний дворик. Ни картечь, ни ружейные залпы не смогли уничтожить всех японцев.

Вокруг орудий завязалась рукопашная схватка. Звонарев с кучкой артиллеристов отбивался от наседавшего врага. Харитина очутилась рядом с прапорщиком, она с яростью орудовала штыком и приколола несколько человек. Блохин схватился врукопашную с японским офицером, опрокинул его на землю, пытаясь задушить, но тут на него налетел солдат, и, не ударь его Звонарев штыком, смерть Блохина была бы неизбежной.

Подошедшие стрелки опрокинули японцев и отбросили их. Вместе с моряками, на плечах японцев, они ворвались в ров и перекололи почти всех отступающих.

Наступили ранние зимние сумерки. Артиллеристы со стрелками принялись за уборку множества трупов, лежавших на дворике и брустверах. Убитых сбрасывали в левый ров, где их складывали, как дрова, штабелями, чтобы они не мешали обстрелу.

Харитина принесла Звонареву банку консервов, галеты и бутылку коньяку.

- Наши все целы? - справился у нее прапорщик.

- Все, только Блохину японец чуть нос не откусил. И так был некрасив, а тут и вовсе на черта стал бы похож, - улыбнулась она.

Вскоре появился Блохин с перевязанной физиономией, но в сильно приподнятом настроении.

- Я, вашбродь, решил сегодня попробовать сходить в разведку! Не знаю, что из этого выйдет, - проговорил солдат.

- Только не в эту ночь. Мы будем заняты исправлением повреждений на форту, - предупредил его Звонарев.

Вечером на форт прибыл водовоз со своей сорокаведерной бочкой, запряженной парой мулов. Вместе с ним появился Вася с неизменными судками.

- Кто тебе позволил прийти сюда? - набросился на него прапорщик. - Узнает об этом тетя Варя, попадет тебе от нее.

- Я вас шукал на "ли гербе". Ведмедь хотел было весь обед отобрать, да я не дал. Насилу узнал, где вы.

- Записка от тети Вари есть?

- Нет. - И Вася хитренько улыбнулся. - Пусть, грит, он думает, что я еще сердюсь. А как прочитали ваше письмо, так аж запрыгали на месте и сейчас меня послали до генеральши Стесселевой купить курицу. Но я ее и гак достал, - опять хитро сощурился мальчик.