Бесплодные усилия любви - Шекспир Уильям. Страница 12
О, при какой присутствовал я сцене!
Безумье, грусть, стенанья, вздохи, пени!
О, как я долго молча возмущался
Тем, что монарх в букашку превращался.
Что на скрипице Геркулес пиликал,
Что джигу мудрый Соломон мурлыкал,
Что Нестор в чехарду с детьми играл
И что Тимон их игры одобрял!
Дюмен любезный, что за мрачный вид?
Лонгвиль, признайтесь, что у вас болит?
У вас, король? Живот? Грудная клетка?
Эй, рвотного!
Король
Ты шутишь слишком едко.
Ужель наш срам тобой разоблачен?
Бирон
Не мною вы - я вами осрамлен,
Я, честный, я, наивный, я, считавший
Грехом презреть обет, меня связавший,
Как посрамлен за дружбу с вами я,
Мои непостоянные друзья!
Видали ль вы, чтоб я стихи строчил,
Вздыхал по юбкам, щегольством грешил?
Пришлось ли вам когда-нибудь слыхать,
Чтоб восхвалял я формы, плечи, стать,
Походку, ручки, ножки, грудь, персты,
Глаза...
(Хочет бежать.)
Король
Зачем бежать, раз честен ты.
Лишь вору есть нужда в подобной прыти.
Бирон
Бегу любви. Влюбленные, пустите.
Входят Жакнета и Башка.
Жакнета
Храни вас бог, король.
Король
С чем вы пришли?
Башка
С изменой.
Король
Как вы впасть в нее могли?
Башка
Никак.
Король
А если так, то вы с изменой вашей
Уйдите с глаз моих, иль вас прогонят взашей.
Жакнета
Письмо, государь, соизвольте прочесть.
Священник сказал, что измена в нем есть.
Король
Бирон, читай.
(Дает ему письмо.)
Кто дал тебе его?
Жакнета
Как кто? Башка.
Король
(Башке)
Кто дал тебе его?
Башка
Дун Аграмадьо, дун Аграмадьо.
Король
Бирон, да что с тобою? Зачем ты рвешь листки?
Бирон
Вы, государь, не бойтесь: там только пустяки.
Лонгвиль
Однако он взволнован. Прочту-ка я клочки.
(Подбирает их.)
Дюмен
Да то Бирона почерк. И подпись здесь его.
Бирон
(Башке)
Ублюдок, ты причина позора моего!
Виновен я, виновен и каяться готов.
Король
В чем?
Бирон
В том, что перед вами четвертый из глупцов.
Вы, я и эти двое уличены в обманах.
Пусть Купидон повесит нас, как воров карманных.
Ушлите посторонних, чтоб я во всем сознался.
Дюмен
Числом мы стали четным.
Бирон
Четвертым я попался.
Пусть голубки уходят.
Король
А ну-ка вон! Живее!
Башка
Изменники остались, а честных гонят в шею.
Жакнета и Башка уходят.
Бирон
Друзей в любви обнять позвольте мне!
Верны, как плоти кровь, себе мы были.
С тех пор как солнце светит в вышине,
Старик-закон и юность не дружили.
Наперекор ему мы рождены,
А потому и клятве не верны.
Король
Как? Тот листок запиской был любовной?
Бирон
Еще б! Кто ж, видя Розалину, словно
Дикарь-индиец в час, когда сверкнет
С востока луч восхода раскаленный,
Не рухнет ниц и к праху не прильнет,
Смиренный и сияньем ослепленный?
Кто б мог, на красоту ее лица
Орлиным оком дерзновенно глядя,
Не превратиться тотчас же в слепца?
Король
Как много слов звезды неяркой ради!
Как солнце, блещет госпожа моя,
Твоя же - только спутница светила.
Бирон
Без Розалины, - или я не я,
Навеки б тьма вселенную сокрыла.
Все краски, слив сверкание свое,
Украсили собой ее ланиты.
Так совершенна красота ее,
Что в ней одной все совершенства слиты.
О риторы, язык мне дайте ваш!
Нет, прочь, ненужны ваши ухищренья!
Пусть хвалит жалкий свой товар торгаш,
А Розалину лишь хулят хваленья.
Лет пятьдесят из сотни с плеч долой
Отшельник, заглянув ей в очи, сбросит
И, к детству возвращенный красотой,
Не костылей, а помочей попросит.
Как солнце, блеск всему дает она.
Король
Но ведь она лицом смолы чернее.
Бирон
Она, хоть и черна, да мне нужна.
Я буду счастлив обвенчаться с нею.
Где Библия? Я присягну сейчас,
Что даже красота с уродством схожа,
Коль нет у ней таких же черных глаз,
Коль у нее чуть-чуть светлее кожа.
Король
Софизм! Черны темница, ад и мгла,
А красота сиянием одета.
Бирон
Особенно опасны духи зла,
Принявшие обличье духов света.
Она черна, но с горя, - из-за тех,
Кто блеклый лик под париком румянит,
Чтобы склонять поклонников на грех.
Но скоро черный цвет всем сладок станет.
Она изменит моду наших дней:
Румяна навсегда в забвенье канут
И все, красою тщась сравниться с ней,
Чернить, а не румянить щеки станут.
Дюмен
За Феба трубочиста мы сочтем.
Лонгвиль
Нам угольщик покажется прекрасен.
Король
Начнет хвалиться негр своим лицом.
Дюмен
Не будет свеч, раз мрак, как полдень, ясен.
Бирон
Под дождь не посылайте ваших дам,
Не то румяна могут отвалиться.
Король
А вашей под дождем, - признаюсь вам,
Не худо б прогуляться, чтоб умыться.
Бирон
Хваля ее, на Страшный суд приду я!
Король
Кто с чертом свыкся, тем не страшен ад.
Дюмен
Хвалить барышник клячу рад худую!
Лонгвиль
(указывает на свой сапог)
Она и мой сапог - сестра и брат.
Бирон
Когда б глазами вымостить ты мог
Путь перед нею, - он ее не стоит.
Дюмен
О, стыд! Тогда все то, что выше ног,
Вниз головой идя, она откроет.
Король
К чему слова! Любой из нас влюблен.
Бирон
И клятву все нарушили, конечно.
Король
Оставим споры! Докажи, Бирон,
Что наша страсть законна и безгрешна.
Дюмен
Грех оправдать попробуй как-нибудь.
Лонгвиль
У адвокатов перейми ухватки,
Чтоб крючкотворством черта обмануть.
Дюмен
Примеры приведи.
Бирон
Они - в достатке.
Итак, вперед, соратники в любви!
Какой обет мы принесли? Поститься,
Учиться и от женщин отказаться.
Но это значит молодость предать.
Пост не под силу юным животам,
Грозит им воздержание недугом.
А клятву дав учиться день и ночь,
Мы отреклись от истинного знанья:
Ведь в жизни есть не только созерцанье.
Нельзя ни вам, мой государь, ни нам
К истокам дивным знания подняться
Без лицезренья женской красоты.
Из женских глаз доктрину вывожу я: