Движущая сила - Френсис Дик. Страница 16

Уборка внутри фургона заняла больше времени, так как сорок пять лошадей и сопровождавшие их конюхи оставили свои следы, несмотря на то что пол подметался несколько раз в течение дня. К тому времени как я протер полы хлоркой и закрепил болты на всех перегородках, подготовив фургон к завтрашнему дню, я валился с ног от усталости.

Передняя кабина была в страшном беспорядке. Кругом валялись смятые обертки от бутербродов, а также веревки, упряжь и всякие другие приспособления, извлеченные из ящика под сиденьем и брошенные как попало.

Я открыл ящик и уложил все на место. Даже внутри ящика я обнаружил остатки еды. Я вынул оттуда небольшой бумажный пакет и вместо него положил пару свернутых лошадиных попон. Захлопнув крышку, я снова обратил внимание на вчерашнее пятно на сиденье и подумал, как бы от него избавиться, не меняя всю обивку. Правда, никто из конюхов, сидевших там сегодня, не жаловался, но ведь они ничего не знали о последней поездке Кевина Кейта Огдена.

Печально улыбаясь, я смел мусор в мешок, которым я обязательно снабжал конюхов, но который они упорно игнорировали, и поставил его рядом с бумажным пакетом. Его я тоже хотел поначалу отправить в мешок, но передумал, так как его вес говорил о том, что там что-то есть. Я нашел в нем термос и пакет с несъеденными бутербродами. Зевая, я решил, что завтра утром верну все это конюхам Мэриголд, неважно, поеду ли я сам или кого пошлю.

Наконец я загнал фургон на его обычное парковочное место, позакрывал все двери, выбросил мешок в наш мусоросборник и отнес термос и пакет в контору, где я ввел мой отчет за день в компьютер Изабель. Я еще немного посидел, выводя на экран данные относительно завтрашнего дня, пытаясь сообразить, хватит ли нам завтра водителей, и от души надеясь, что никто больше не заболеет.

Позвонил Джоггеру, узнать, где он. “В десяти минутах от пивнушки”, – сказал он. “Пивнушка” – родной дом Джоггера – означала местный кабачок, где он пьянствовал со своими дружками каждый вечер. “Десять минут до пивнушки” означало приблизительно двенадцать минут до фермы.

– Не задерживайся в пути, – попросил я.

В ожидании Джоггера я еще раз просмотрел компьютерные данные на завтра, вернее то, что было туда введено до ухода Изабель и Розы в четыре часа.

Единственным нарушением графика было то, что кобылы Майкла Уотермида отправились в Ньюмаркет на полтора часа позже.

Найджел сообщил, доложил мне экран, что конюхи из Ньюмаркета приехали только в пол-одиннадцатого. Тесса накануне заказала фургон на девять. Найджел отправился в путь в одиннадцать. Время прибытия в Ньюмаркет – полвторого. Из Ньюмаркета уехал в два тридцать.

Найджел добрался обратно без происшествий, и его чистый, сверкающий фургон стоял на привычном месте.

Вышеупомянутая Тесса была дочерью Майкла, так что ничьи головы не полетят из-за этой ошибки. Путаница во времени случалась довольно часто Если это самое худшее из случившегося, то нынешний день был почти идеальным рабочим днем.

Последняя информация Изабель гласила: “Мистер Рич прибыл лично и проверил все отчеты по перевозке. Остался доволен”.

Свет фар машины Джоггера осветил калитку, и вскоре он сам появился у заправочной колонки. Я вышел ему навстречу и обнаружил, что он еще не пришел в себя после столкновения с кровавой реальностью деторождения. Мне самому приходилось наблюдать рождение жеребят и других животных, но никогда, насколько я мог припомнить, рождение человеческого детеныша. Интересно, какое впечатление это на меня бы произвело? Мой единственный ребенок, дочь, родился в мое отсутствие, и родила ее женщина, убедившая другого мужчину, что это его ребенок, и быстро вышедшая за него замуж. Я иногда видел эту семью, в которой появилось еще двое детей, но особых отцовских чувств не испытывал и знал, что никогда не буду пытаться доказать истину.

Джоггер заправился, переехал на мойку и, ворча, все убрал и вымыл. Подозревая, что, если я прерву его, он бросит работу на полдороге, я дождался, пока он не закончит, и только тогда задал следующий вопрос:

– Где именно находятся эти ракушки-коробки?

– В темноте ты их ни за что не разглядишь, – ответил он, шмыгая носом.

– Джоггер...

– Ну, чего уж, их и при ясном свете ты не очень разглядишь, – он вытер нос тыльной стороной ладони, – если, конечно, не захочешь подлезть туда на салазках и с фонарем.

– Не захочу.

– Так я и думал.

– Расскажи мне о них.

Он пошел вдоль ряда машин вместе со мной.

– Фургон Фила. Его над ямой смотрел. Там у него над задним баком для горючего укреплен такой контейнер вроде трубы, как раз между баком и полом фургона. Он закрыт бортами фургона, так что ты его не увидишь ни спереди, ни сзади, если просто так заглянешь под низ. Хитро придумано. Я нахмурился.

– А что там может поместиться?

– Откуда мне знать? Несколько футбольных мячей, к примеру. Сейчас-то там пусто. У трубы, должно быть, есть крышка с нарезкой, только сейчас ее тоже нет.

Фил водил шестиместный суперклассный фургон, половина моего парка состояла из таких. В нем можно с большими удобствами перевозить шесть лошадей, в нем очень просторная кабина и вообще много места, так что при необходимости можно поставить и седьмую лошадь поперек фургона. Мне такие фургоны нравились куда больше, чем длинные девятиместные. Полдюжины мячей под днищем в трубе – такое предположение звучало дико и совершенно не правдоподобно.

– Вон фургон Пат, – указал Джоггер пальцем, – Дейв еще на нем кобыл возил, помнишь? – Он замолчал, видимо, вспомнив свой тяжелый опыт общения с жеребыми кобылами. – И не проси меня больше никогда возить этих кобыл.

– Да ладно, Джоггер. Ну что насчет фургона Пат? Этот фургон был поменьше, только на четыре лошади. У меня было пять таких. Они более маневренны и менее прожорливы. Когда наступал сезон гладких скачек, фургон Пат всегда арендовал один пиксхиллский тренер, маниакально отказывающийся перевозить своих лошадей в одном и том же фургоне с чужими лошадьми. Фургон Пат часто отправлялся за границу, хотя в этих случаях за рулем сидела не Пат.

– Там вон, под низом, еще одна труба приляпана, такая же. С навинчивающейся крышкой, и крышка у этой на месте.