Движущая сила - Френсис Дик. Страница 20

– Хорошо.

– Лучше бы не приезжать на работу в этой вашей машине.

Она улыбнулась, сверкнув зубами.

– Утром вы меня с трудом узнаете. Как мне к вам обращаться? Сэр?

– Фредди сойдет. А мне к вам?

– Нина.

Она поднялась, высокая, собранная, каждый ее дюйм – полная противоположность тому, что требовалось мне. Ездка в Тонтон, решил я, будет для нее первой и последней, особенно когда дело дойдет до чистки фургона по возвращении домой. Она пожала мне руку – ее рука была сильной и сухой – и не торопясь направилась к машине. Я проводил ее до дверей и посмотрел, как алое чудо с типично мерседесовским сытым урчанием выезжает со двора.

О зарплате, вспомнил я, никто и не обмолвился. Роза потребует от меня данные. Даже выполняя секретное задание Жокейского клуба, не удастся обойтись без бумажной волокиты.

С точки зрения занятости воскресенья – относительно тихие дни, только половина фургонов в разгоне. И в это воскресенье тоже можно было подумать о недостатке водителей: Харв, Джоггер и Дейв, а также кое-кто еще могли взять выходной. Многие водители любят работать по субботам и воскресеньям, так как получают больше, но мне повезло с ними, как с командой, поскольку все они не любили, когда работа уходила к конкурирующей фирме, и готовы были работать в свой законный выходной, лишь бы избежать этого. Закон четко устанавливал периодичность работы и отдыха, и мне иногда с трудом удавалось убедить их, что меня могут оштрафовать, если они уж слишком явно нарушат его.

Как и все, связанное со скачками, работа на лошадиных фургонах была скорее образом жизни, чем способом зарабатывать деньги, так что здесь работали только те, кому это нравилось. Еще требовались выносливость, чувство юмора и умение приспосабливаться. Бретт явно занялся не своим делом.

Слухи о его уходе быстро распространились среди заинтересованной публики, и еще до одиннадцати утра объявились два претендента на его место. Я отказал обоим: один сменил слишком много мест работы, а второму было уже за шестьдесят, и он не выдержал бы физических нагрузок и не смог бы работать сколь-либо продолжительное время.

Я позвонил Харву и объявил ему, что вместо Пат временно нанял женщину-шофера, пока та не выздоровеет. Она поедет в Тонтон, куда должна была ехать Пат.

– Ладно, – ответил ничего не подозревающий Харв.

Наступающая неделя предполагалась менее загруженной, чем предыдущая, что в данных обстоятельствах было неплохо. Я смогу спокойно поехать в Челтенгем на скачки и понаблюдать, как другие везунчики завоевывают золотой кубок и ломают себе шеи.

Джерико Рич своим телефонным звонком оторвал меня от бесполезных сожалений.

– Значит, ты благополучно доставил моих жеребых кобыл в Ньюмаркет, так? – проорал он.

– Так, Джерико, – ответил я, слегка отодвинув трубку от уха.

– Чтоб ты знал, я там у тебя все проверил в конторе. Добрая работа. Рад тебе это сказать.

“Надо же, – подумал я. – Не иначе как медведь в лесу сдох”.

– У меня есть дочь, – громогласно заявил он.

– Да... гм... я знаю, встречал ее на скачках.

– Она купила лошадь для конкура. Чертовски сложное имя. Никак не могу запомнить. Она во Франции. Пошли туда фургон, ладно?

– С удовольствием, Джерико. Куда и когда?

– Сама скажет. Позвони ей. Я согласился заплатить за перевозку, если ты поедешь. Так что ей придется оказать тебе эту честь. – Он громко рассмеялся. – Только не посылай того водителя. Который подобрал покойника.

– Он у меня больше не работает, – заверил я. – Разве вам мои девушки не сказали?

– По правде говоря, сказали. – Он продиктовал мне номер телефона дочери. – Сейчас же ей и позвони. Зачем откладывать?

– Спасибо, Джерико.

Я позвонил дочери, как и было приказано, и записал все детали, касающиеся лошади: возраст, пол, цвет, цена – все, что потребуется при оформлении бумаг на лошадь и для сведения водителя. Она говорила четко, без суеты, свойственной ее отцу. Просто попросила привезти лошадь как можно быстрее, чтобы у нее осталось время потренироваться перед началом сезона. Еще она дала мне телефон и адрес во Франции и спросила, не могу ли я послать за лошадью грума.

– У меня здесь есть подходящий человек, – предложил я, – которому я доверяю.

– Вот и прекрасно. Счет пошлите отцу.

Я сказал, что так и сделаю, и, надо отдать ему справедливость, Джерико платил аккуратно. Как правило, я посылал счета тренерам за перевозку всех лошадей, а они уже производили расчеты с каждым владельцем в отдельности. Но Джерико предпочитал получать счета сам. Поскольку он не доверял всем работающим на него людям, он боялся, что тренеры потребуют с него больше, чем заплатили сами.

В принципе люди имеют привычку обвинять других в том, что они сделали бы сами. Бесчестье начинается с самих себя.

Когда-то он обвинил меня в том, что я взял взятку у букмекера и проиграл на его лошади в скачках с препятствиями. Я очень вежливо сказал ему, что никогда впредь не буду выступать на его лошадях. Неделю спустя он, как ни в чем не бывало, предложил мне огромный аванс при условии, что я соглашусь скакать на его лошадях в скачках с препятствиями весь следующий сезон. В конце концов мы пришли к общему знаменателю: я перестал обращать внимание на его вопли, а он дарил мне роскошные подарки, если я выигрывал. Наши нынешние отношения были весьма сдержанными.

Я мельком взглянул на часы и переключился на Изабель, которая принимала заказы по воскресеньям, если мне было некогда. Затем я занялся такими мирными делами, как одевание, уборка и тому подобное... Я также сходил в сад, чтобы нарвать цветов. Последнее явилось результатом понукания моих отсутствующих сестры и брата, полагавших, что следует время от времени возлагать цветы на могилы усопших родителей. Так уж получилось, что я, младший в семье, унаследовал родительский дом, жил недалеко от кладбища, и они считали, что именно я должен рвать цветы и носить их на могилу. Для них главным было, чтобы цветы рвались только в этом саду. Покупные не годились.

В эту первую неделю марта в саду практически ничего не было, кроме нарциссов, нескольких крокусов и одинокого раннего гиацинта среди вечнозеленого кустарника. Все это я и отвез на старое кладбище на холме, где мы некоторое время назад, с интервалом в два года, и похоронили своих родителей.