Государство и революции - Шамбаров Валерий Евгеньевич. Страница 41

И осуществись тогда этот прорыв, взрыв по всей взбаламученной Европе мог полыхнуть нешуточный, да и оставалось, вроде, совсем немного, только Карпаты перевалить. Между советской Венгрией и советской Украиной уже было установлено авиационное сообщение, а в Галиции создано марионеточное большевистское «правительство». Сорвали эти планы русские белогвардейцы. Весеннее наступление Колчака не позволило коммунистам сосредоточить на западе достаточно сил, а в мае-июне развернулось мощное наступление Деникина, вынудившее их забыть о прорыве в Европу и перебросить войска против Добровольческой армии. А тем временем и революционные очаги в Германии и Венгрии кое-как удалось потушить.

Да вот только Европа этой выручки отнюдь не оценила. Масштабы помощи союзников Белому Движению были впоследствии чрезвычайно раздуты коммунистической пропагандой — иначе трудно было бы представить белогвардейцев агентами "мирового капитала" и объяснить, почему же так долго "рабочие и крестьяне" не могли одолеть "горстку эксплуататоров", как рисовали суть войны коммунистические мифы. На самом же деле сам вопрос об оказании этой помощи являлся для западных держав отнюдь не однозначным. Ведь белогвардейцы считали себя правопреемниками прежней России — а Мировая война закончилась, и в качестве союзницы она больше не требовалась. Глава британского правительства Ллойд-Джордж прямо заявлял в парламенте: "Целесообразность содействия адмиралу Колчаку и генералу Деникину является тем более вопросом спорным, что они борются за единую Россию. Не мне указывать, соответствует ли этот лозунг политике Великобритании. Один из наших великих людей, лорд Биконсфилд, видел в огромной, могучей и великой России, катящейся подобно глетчеру по направлению к Персии, Афганистану и Индии, самую грозную опасность для Британской империи".

А американского президента В. Вильсона, который изо всех лидеров Антанты выступал самым последовательным антикоммунистом, его конкуренты из Республиканской партии обвиняли в «большевизме» за проводимые социальные реформы. И сами же при этом через подконтрольные им профсоюзы организовывали забастовки портовых рабочих под лозунгами "Руки прочь от Советской России!", срывая поставки оружия и снаряжения, отправку войск — и не потому, что были друзьями Советской России, а просто в пику политике Вильсона. В рамках собственной межпартийной борьбы.

И под влиянием всех подобных факторов, хотя материально-техническая помощь белым все же выделялась, но крайне скупо, скудно и нерегулярно. Это несмотря на то, что на складах держав Антанты осталось огромное количество военного имущества, которое все равно подлежало уничтожению, поскольку не окупало затрат на свое хранение. Несмотря на то, что в их распоряжении оказалось огромное количество вообще дармового оружия и снаряжения немецкого и русского. Несмотря на то, что многие поставки были вовсе не бесплатными — Колчак, например, расплачивался золотом, да и у Германии союзники отобрали 320 млн. руб. золотом, выплаченных ей большевиками в счет контрибуции по Брестскому договору. И все равно мелочились, старались выгадать на копейках, слали всякую заваль. Из танков, присланных англичанами Юденичу к началу похода на Петроград, оказался исправным только один, из аэропланов — ни одного. Колчаку (за золото!) вместо заказанных пулеметов Кольта американские предприниматели отгрузили пулеметы Сен-Этьена — рухлядь времен Мексиканской войны, неуклюжие колымаги на треногах, совершенно непригодные в полевом бою. Причем и в этих ограниченных поставках очередной «транш» мог стать предметом политического и экономического торга, порой его получение обставлялось теми или иными условиями. Некоторые исследователи вообще подмечают, что западные поставки активизировались при успехах красных и сходили вдруг на нет при успехах белых — словно одной из их целей было подольше продержать Россию в состоянии войны, как можно больше ослабить ее.

Только хочется особо подчеркнуть, что я отнюдь не считаю и не пытаюсь здесь представить всех западноевропейцев и американцев неблагодарными и бездушными врагами России. Существует и множество обратных примеров. Можно вспомнить англичан, которые плечом к плечу с русскими сражались на Севере, сохраняя между собой вполне дружеские отношения. Многие из них, вроде капитана Дайера, героически погибли на нашей земле. Можно вспомнить австралийских добровольцев-коммандос, сформированных из охотников — они сразу сошлись душа в душу с русскими крестьянами-охотниками и восприняли их беды как свои собственные. Можно вспомнить сражавшихся там же, на Северном фронте, датчан-добровольцев. И английских летчиков-добровольцев, сражавшихся на Юге. И моряков, британских и французских, не раз по дружбе, на свой страх и риск помогавших белогвардейцам артогнем, выручавших их при морских эвакуациях. И польские части, отчаянно дравшиеся в Сибири. Можно вспомнить британского генерала Пуля и французского консула Энно, отозванных и уволенных за "прорусскую линию". И генерала Хольмана, который стал искренним другом Деникина. И американского адмирала Мак-Келли, который лично рисковал жизнью, спасая в шторм одесских беженцев…

Но подобное проявлялось только тогда, когда доходило до простых человеческих отношений. Когда в эти отношения не вмешивалась "большая политика". И "общественное мнение", настраиваемое средствами массовой информации. Которые, несмотря на хваленую "свободу слова", на Западе всегда выступали инструментом той же самой "большой политики" и никогда не противоречили ее основным линиям.

А "большая политика" западных союзников действительно играла на ослабление России, и шаги в данном направлении осуществлялись хоть и непоследовательно, но постоянно. Шло заигрывание с национальными образованиями, возникшими после распада империи — петлюровской Украиной, прибалтийскими и закавказскими республиками, даже с Горской республикой Дагестана и "шариатской монархией" в восставшей против Деникина Чечне. Всячески выражалась готовность "защищать их интересы", выступать гарантами их независимости, и поскольку эти образования возникали на волне национального шовинизма, слепо противопоставляя себя всему «русскому», они часто получали иностранную поддержку и во враждебных белогвардейцам акциях. Имели место и потуги поставить белогвардейцев под иностранный контроль. Колчаку попытались навязать французского представителя генерала Жанена на роль главнокомандующего всеми русскими и союзными войсками в России. А Краснову в критической ситуации зимы 1919 г. французы выдвинули условие, чтобы Дон признал их "как высшую власть над собою в военном, политическом, административном и внутреннем отношении". Деникину неоднократно предлагали проекты кабальных концессий. А после поражения Колчака у него всеми силами старались выманить для вывоза за границу золотой запас.

В Прибалтике многие корабли Балтфлота, разочаровавшиеся в большевизме, были готовы перейти на сторону белых — что предрешило бы взятие Петрограда. Но это совсем не устраивало английских политиков, думавших не столько о победе над большевиками, сколько о собственной монополии на морях и об ослаблении морских позиций России. Поэтому вместо переманивания флота предпочли вариант его уничтожения. Два первых перешедших миноносца отдали эстонцам, а затем предприняли попытку налета на Кронштадт торпедными катерами и подлодками. Атака была отбита с потерями с обеих сторон, русские моряки озлобились, и никакой речи о переходе уже не могло быть. А с другой стороны, и британцы, единожды обжегшись, больше не решались рисковать боевыми кораблями и не оказали поддержки с моря восставшим фортам Красная Горка и Серая Лошадь, которые также открывали бы прямую дорогу на Питер, но были беспрепятственно расстреляны огнем советских линкоров и крейсеров. Опасаясь столкновений с Балтфлотом, англичане не оказали и обещанного морского прикрытия при осеннем наступлении Юденича — что оставило этот фланг незащищенным и сказалось роковым образом на исходе операции.

Добавим еще химерические проекты союзников относительно «демократизации» по своим образцам, которая якобы должна была волшебным образом привлечь массы населения и противостоять большевизму куда эффективнее, чем "диктатура генералов". С этой целью плелись интриги с демагогами из левых партий. На Юге дипломатический представитель Англии генерал Киз вел переговоры с «зелеными» и вентилировал возможности переворота против Деникина, а в Сибири при участии представителей Антанты родился заговор Политцентра — по сути мертворожденный, но нанесший удар в спину и свергший Колчака. Да кстати, ведь и выдали адмирала на смерть его западные «друзья» — чехи, по указанию своего прямого начальника, командующего союзными войсками генерала Жанена. Предали в надежде оплатить этой подлостью безопасную эвакуацию собственных войск, а заодно обеспечить себе возможность "политического диалога" с новыми властями. Сперва задержали в Нижнеудинске и не пропустили в Иркутск — чтобы не помешал переговорам, которые вел там Жанен с Политцентром и большевиками. Потом, беспомощного, изолированного от своих частей и лишенного связи с внешним миром, заставили отречься от поста Верховного Правителя и взяли, под "международную охрану". А охрана эта стала конвоем, который по прибытии в Иркутск тотчас и сдал Колчака с рук на руки повстанцам. Вот так расплатился Запад с соратником по Мировой войне и с правителем союзной державы.