Белогвардейщина - Шамбаров Валерий Евгеньевич. Страница 104

Белые армии таяли. А красные получили еще один существенный источник пополнений — перебежчиков и пленных тут же ставили в строй. Чтобы не было никаких фокусов, распихивали понемногу в надежные части и гнали "искупать кровью вину". Колчаковское командование остановить процесс распада не могло. Большинство младших офицеров составляли прапорщики из гимназистов и юнкеров, попавших на фронт после краткосрочных курсов. Старые солдаты называли таких "шестинедельными выкидышами". Ни малейшим авторитетом они обладать не могли. В трудных ситуациях терялись, порой паниковали, становились для подчиненных обузой, а не спасителями, умеющими найти выход. Да и офицеры военного времени, более опытные, перестали быть надежной опорой командования. Память жутких офицерских расправ 17-го была слишком свежа — и у них, и у солдат, среди которых имелось немало фронтовиков, участвовавших в подобных расправах. Когда такие же эксцессы появились и в колчаковской армии, многие офицеры стали в критической ситуации бросать свои подразделения, опасаясь, что их перебьют или уведут к красным.

Между тем штаб Верховного во главе с Лебедевым разработал новый кардинальный план разгрома большевиков. Генералу Дитерихсу, отличному командиру и превосходному тактику, но — увы! — неважному стратегу, план понравился. На бумаге и впрямь все выглядело красиво. 5-ю армию Тухачевского заманивали в Челябинск, как в ловушку. Севернее города начинала наступление группа Войцеховского из 16 тыс. чел., перерезая железную дорогу Челябинск Екатеринбург. Южнее атаковала группа Каппеля из 10 тыс. чел. и перерезала магистраль Челябинск — Златоуст. В лоб наступала группа генерала Косьмина.

23.07 красные пошли на штурм Челябинска и на следующий день заняли город. Тотчас же перешли в контрнаступление фланговые группировки белогвардейцев. Поначалу операция развивалась удачно. Войцеховский, ударивший в стык между двумя красными дивизиями, разметал их и глубоко вклинился в расположение противника. Теснил большевиков Каппель… Но план Лебедева упустил ряд «мелочей». Например, что сильная армия, опираясь на ресурсы большого города, вовсе не обязательно запаникует под угрозой окружения и бросится наутек, как 5 месяцев назад. Что она может принять сражение на равных. Не учитывал он и того, что севернее наступала 3-я армия красных, которую командование тут же повернуло во фланг Войцеховскому. Одну дивизию из резерва фронта немедленно двинул Фрунзе, нацелив ее на белые тылы. И пошло побоище…

Потери с обеих сторон были огромными, но красные легко компенсировали их. В одном лишь Челябинске «поголовной» мобилизацией за несколько дней набрали 8,5 тыс. чел. Белые бросали сюда все, что могли. Три дивизии были сняты с переформирования почти неподготовленными. И все перемалывалось в челябинской мясорубке. Жесточайшие бои продолжались 7 суток. 29.07 Дитерихс двинул в бой последние колчаковские резервы — две сибирские дивизии, вообще только еще формирующиеся, даже не прошедшие курсов стрельбы. Но и это усилие не принесло перелома. А затем ход сражения, колебавшийся туда-сюда, надломился в пользу красных. Битва неумолимо стала превращаться в разгром белогвардейцев. Поражение было полным. Только пленными колчаковцы потеряли 15 тыс. То, чего не удалось добиться Фрунзе между Уфой и Златоустом, случилось благодаря просчетам колчаковской Ставки под Челябинском. Окончательно надорвавшиеся, потерявшие и стратегическую инициативу, и значительную долю боеспособности, белые армии оставили Урал и отступали в Сибирь. С этого времени власть Колчака была обречена. Дальнейшее ее существование определялось уже не фронтовыми операциями, а сибирскими расстояниями…

59. Северо-Западная Армия

В отличие от юга и востока, северо-западный белый фронт создавался не в результате стихийных антибольшевистских восстаний, а организовывался целенаправленно. Парижские представители Белого Движения, генералы Щербачев и Головин, в составленном весной 19-го обзоре указывали на то, что Северная армия из-за своей малочисленности способна играть лишь вспомогательную роль, что Деникину приходится вести тяжелую и затяжную борьбу на своих флангах с подавляющими силами красных.

"Принимая во внимание, что… временная пассивность Южной и Северной групп позволит большевикам обратить большинство своих сил против Сибирской армии, настоятельно необходимо образовать новый фронт, который в лучшем случае своим ударом оказал бы существенную помощь, а в худшем — оттянул бы силы от Сибирской армии. Таким фронтом должен стать финляндско-эстляндский с задачей овладения Петроградом. На этом фронте у генерала Юденича пока своих 5 тысяч человек и в Эстляндии 2 тысячи офицеров, а в Финляндии формирование тормозится затруднениями политического и материального плана".

Колчаком был утвержден Юденич в качестве командующего новым фронтом. А силы его рассыпались по Прибалтике редким пунктиром. Белые беженские организации в Финляндии. Отряды Родзянко в Эстонии. И отряд князя Ливена в Латвии. Если на других фронтах антибольшевистская борьба осложнялась внутренними и международными конфликтами, то части Юденича вообще оказались в жутком клубке противоречий. Во-первых, по берегам Балтики почти одновременно возникли пять новых государств — Финляндия, Эстония, Латвия, Литва, Польша. И каждое — с сильнейшим шовинистским душком. Во-вторых, вокруг этого клубка образовался другой — Англия, Франция, Германия. Каждая из этих стран пыталась вмешаться в прибалтийское устройство, исходя из собственных интересов. До весны 19-го противоречия сглаживались общими усилиями по отражению красного нашествия. Но едва большевиков стали одолевать, как они начали всплывать наружу.

Белогвардейцы здесь с самого начала оказались на чужбине и вынуждены были выступать в роли просителей. В Финляндии собралось значительное число русских беженцев. Многие петроградцы просто уехали на собственные дачи на побережье Финского залива, оказавшиеся теперь в другом государстве. В Выборге был созван съезд представителей промышленности и торговли, который избрал состав Комитета по делам русских. Под общее поручительство промышленников был сделан заем на 2 млн. марок в банках Гельсингфорса (Хельсинки). Ссуду в 500 тыс. выделило финское правительство. На эти деньги и кормилось беженство. О формировании русских вооруженных сил на территории нейтральной Финляндии и речи быть не могло. Другое дело, если она сама выступит против Совдепии. По этому поводу в Финляндии боролись два течения.

Одно, во главе с Маннергеймом, победившим собственных красногвардейцев и занявшим пост временного правителя, стояло за войну, видя в большевизме главную опасность для своей страны. Кроме того, Маннергейм считал, что участие в антибольшевистской коалиции укрепит позиции Финляндии на международной арене. А заодно и его собственные позиции внутри страны как лидера «военной» партии. Но правителем он был только временным. Президентские выборы предстояли летом. А его противники видели главную опасность для суверенитета республики в восстановлении прежней России. И, конечно же, боролись персонально против усиления позиций Маннергейма, которое вызвала бы война. В ходе предвыборной кампании между этими двумя течениями шла борьба. В Гельсингфорсе вел переговоры с финнами Юденич, вел министр иностранных дел Парижской дипломатической делегации Сазонов. Но в результате внутриполитической неясности эти переговоры буксовали на месте.

Двухтысячная армия Родзянко, входящая в оперативное подчинение эстонского главнокомандующего Лайдонера, вместе с эстонцами очищала их родину от большевиков. Особенно отличался отряд Балаховича, постоянно досаждавший красным лихими налетами и рейдами по тылам. К маю эстонско-белогвардейские войска вышли к границам республики. Побили красных и в Литве. Поляки и литовцы выбросили их весной из Вильно. Большевики пытались огрызаться. Ленин 24.04.19 писал Склянскому:

"Надо сегодня же за вашей и моей подписью дать свирепую телеграмму и главштабу, и начзапу, что они обещали развить максимальную энергию и быстроту во взятии Вильны".