Никто, кроме нас - Васильев Владимир Николаевич. Страница 16

Райд сделал короткую паузу и добавил:

– У меня все.

Попов в задумчивости водил пальцами по скатерти. Толстая темно-зеленая материя была приятной на ощупь. Казалось, что прикосновения к ней привносят в мышление особенную ясность, плохо достижимую иными методами.

– Почему Маримуца родился в Штефан чел Маре, если семья жила в столице? – спросил Попов наконец.

– Отпуск, преждевременные роды, – лаконично пояснил Райд.

– Почему именно Штефан чел Маре, а не, скажем, Лазурный Шепот?

– Дело зимой было, господин полковник. Не сезон для Лазурного Шепота. Собственно, Маримуца-старший снял коттедж с камином, баром и прочими прелестями, дабы отметить Новый год с женой и старшей дочерью.

Попов одобрительно покивал.

– Понятно. Ты выяснил, где пребывают остальные участники событий на Табаске? Особенно сотрудники «Экзотик-тура», туристы и военные?

– Выяснил, господин полковник. Вот список, всего сорок два человека, включая пилотов десантного корабля, который высаживал Эберхартера с его взводом. Большинство прибывает завтра, в составе сводной боевой группы с «Флажолета». Вылетели они четыре дня назад, идут сложным пунктиром к стартовому створу. Кстати, Эберхартер неделю назад тоже побывал на «Флажолете», искателей Веселова эти дни прикрывал его зам, сержант Биринделли. Но во время вчерашнего инцидента на Тахире командовал уже Эберхартер.

– На генераторе лицо уже проявилось?

– Пока нет, господин полковник. Но некоторые изменения видны. Рядом с портретом Веселова наметилось темное пятно. Полагаю, портрет Маримуцы проявится уже в ближайшие часы. Второй генератор, у финишного створа, без изменений.

– Н-да, – вздохнул Попов. – Кто б объяснил, что означают шоу в атмосфере и портреты на этой чертовой каменюке…

Райд тактично промолчал. Похоже, он уже и сам был не рад, что приходится вникать в суть столь нелепых и загадочных событий.

– Кто занимался архивами по вопросу артефактов? Кто-нибудь из твоих?

– Да, Бергрунд.

– Накопал что-нибудь?

– Насколько мне известно – ничего сколько-нибудь интересного. Во всяком случае, он доложил только об одном случае, да и то связь представляется мне сомнительной. Дело о саркофаге и череде загадочных смертей. История сама по себе странная, но усматривать в смертях влияние артефакта на окружающих его людей… Я бы не рискнул, слишком много натяжек. К тому же не все погибшие рядом с саркофагом были людьми. Только пятеро из семи.

– А остальные двое кто?

– Шат-тсур и перевертыш.

– Хм. – Полов нахмурил брови. – Имперцы то бишь. Впрочем, тогда никакой империи, понятно, еще не было. Но фактик интересный, не находишь? У нас всего две расы в противниках и как раз их представители замешаны в истории с саркофагом.

– Но остальные-то пятеро – люди. Господин полковник, по-моему, все это несущественно. Влияние саркофага на окружающих его разумных не доказано. Что же касается остальных артефактов, о которых известно более или менее широко – все они не более чем предметы. Назначение их далеко не всегда ясно, но вмешиваться в судьбы людей или инопланетян они явно не в состоянии.

– Ну, положим, генераторы в судьбы пока тоже не вмешиваются.

– Может быть, мы этого просто не замечаем? – пожал плечами Райд.

Попов нахмурился еще сильнее:

– Райд, когда мы заметим – может быть поздно.

– Я понимаю, господин полковник. Но у нас слишком мало информации.

– Ладно. – Полковник легонько хлопнул ладонью по скатерти. – С Веселова и Маримуцы наблюдение не снимать. За прибывшими героями Табаски тоже установить наблюдение. О случаях портретов над городами докладывать немедленно и реагировать соответственно – ни к чему, чтобы толпа узнала, кого именно им показывают. Чем больше слухов и имен – тем лучше. Что еще? Ах да: если портрет Маримуцы проявится на генераторе – просто пришли мне снимок. И попробуй посчитать, сколько портретов поместится на этой штуковине в ряд.

– Ясно, господин полковник.

– Что наш Мельников?

– Ничего. – Райд на мгновение сделал сожалеюще-недоуменное лицо. – Праздновал с пограничниками прибытие на «Флажолет». Контактировал с Шутиковым, Саксиным и остальными. В общем, ничего подозрительного.

– Ну, что ж… Подождем их тут, за финишным створом. Авось что-нибудь и прояснится.

– Надеюсь на это, господин полковник.

– Да, вот еще что: какой умник придумал рассказать все Веселову?

– Его вызвали на совещание руководителей «Квазара». Предложение вынес глава сат-клана свайгов Хошиги Бит, остальные поддержали, включая начальника базы и пика пилотов. Люди тоже поддержали, в лице Бекасова.

Попов с неудовольствием пожевал губами.

– По-моему, это поспешное и плохо обдуманное решение.

– Согласен, господин полковник. Однако ни я, ни Ле Бурже были не в состоянии вмешаться. Главная проблема в том, что информация о портретах над Волинском и на генераторе успела просочиться наружу и дошла до руководителей «Квазара». Я вообще был уверен, что совещание будет посвящено инциденту на Тахире и проблемам, связанным с разработкой захоронения. Однако обо всем этом было сказано как-то уж чересчур вскользь и никаких внятных решений не было принято. По-моему, все просто ждут прибытия группы с «Флажолета».

– А что группа? Это же просто военное формирование. Или вторжение на Тахир сочтено неизбежным?

– Похоже на то, господин полковник. Аборигены огрызаются, договариваться с ними времени нет. Разведка шат-тсуров и особенно перевертышей тоже ведь не спит. Вряд ли удастся долго скрывать местоположение стартового створа после того, как группа пройдет коридором. Такое движение отследить – всего лишь вопрос времени.

Задумчиво покачав головой, Попов помассировал виски и устало сказал:

– Ладно. Ступай, Райд, работай.

Поднявшись, Райд по-военному четко сдвинул пятки, кивнул головой и бесшумно промаршировал к выходу той же чеканной, но вместе с тем экономной походкой, как и четверть часа назад, по приходу.

Малый атмосферный крейсер «Огастес Флинн», флагман флота вторжения.

1

«Пиратская» флотилия не тянула даже на эскадру регулярной охраны какой-нибудь забытой богом периферийной колонии. Невзирая на это обстоятельство, она громко именовалась флотом. Названия флот, конечно же, не имел – по политическим соображениям. А в обиходе именовался просто «флотом вторжения», без ненужных экивоков и обтекаемых формулировок. Флот был, спору нет, куц и смешон; доведись ему столкнуться с обычной боевой группой тех же шат-тсуров или перевертышей, его перемололи бы в труху безо всякого напряжения. Однако адмиралу Дмитрию Фисуненко предстояло воевать не с шат-тсурами, а с дикарями, аборигенами Тахира-четыре.

Говоря начистоту, командовать соединением из десяти кораблей сообразнее было бы военному рангом пониже – скажем, флаг-адмиралу. Ну, в крайнем случае – контр-адмиралу. Даже вице-адмирала на такой, с позволения сказать, флот было многовато.

В битве у Пронга-тридцать Фисуненко, тогда еще вице-адмирал, командовал армадой из семидесяти двух кораблей, среди которых имелся даже трофейный тоннельный дестроер постройки свайгов. Армада входила в офелийский флот «Магрибба», присланный в помощь силам Солнечной, а Фисуненко считался правой рукой командующего флотом, железного и прославленного адмирала Тонгусекава. Флагман «Магриббы» был даже чуть больше пресловутого дестроера.

Однако Фисуненко не очень удивился, когда командовать «пиратским» «флотом» (именно так, два слова, каждое в отдельных кавычках) приказали ему. Произведенный в адмиралы герой Пронга-тридцать, Белой Лилии и скопления Трехлапая Кошка был человеком отнюдь не глупым и умел предвидеть события на несколько ходов вперед не только в объеме космических сражений. Тайны хитроумной кабинетной политики для Фисуненко переставали быть тайнами после тщательного анализа скудных данных из высших сфер и привязки их к текущим событиям на фронтах. Тот факт, что по возможности всех мало-мальски информированных участников сражения у Пронга-тридцать законсервируют при находке, Фисуненко осознал раньше, чем его озвучили непосредственно в высших сферах. Предвидел адмирал и то, что командовать вторжением доведется именно ему, поскольку Хемерсбрандт по уши занят в Солнечной, Тонгусекав – на Офелии, Лесин возглавляет охранение генератор-пары в галактике-два, а Мьюнг Чой замаялся маскировать свой флот по дальним окрестностям стартового створа.