Никто, кроме нас - Васильев Владимир Николаевич. Страница 43

Однако! Начальник проекта триста двадцать девять рапортовал о самовольной отлучке двоих подчиненных, механика Гектора О'Риди и инженера-ремонтника Нери Йонаса, уже после того, как на станции «Боро-Боро» была объявлена эвакуация. По его словам, двое работников проекта, не принадлежащих к числу постоянных обитателей «Боро-Боро», угнали транспортный катамаран класса «Минамбрес» и устаревший ремонтный скутер класса «Вивьен», после чего направились к брошенному более пяти столетий назад микросолнцу за номером МС-107-826, слегка разогретому с началом проекта триста двадцать девять. Катамаран должен был принимать участие в эвакуации имущества станции «Боро-Боро», однако О'Риди приказам прямого начальника не подчинился. Мы опросили работников «Боро-Боро»: по их свидетельствам, ни один из беглецов никогда не вызывал ничьих подозрений; в день эвакуации О'Риди практически до самого отлета находился на борту катамарана, а Йонас, как говорят его коллеги, вместо того, чтобы готовить имущество к эвакуации, все утро безвылазно просидел перед сетевым терминалом. Судя по отслеженным запросам, в это время он изучал техническую документацию на микросолнца а'йешей и орбитальные лазерные комплексы типа «Анубис». Один из таких комплексов, списанный некоторое время назад с Ио, был оставлен в местной зоне утилизации.

С учетом данных наблюдения и в соответствии с комментариями специалистов все это складывается в довольно стройную и последовательную картину. Инженер Нери Йонас, наверняка неоднократно снимавший разнообразные блоки и техмодули с брошенных на местной свал… простите, в зоне утилизации старых механизмов, о существовании лазерного комплекса явно знал. Тот факт, что он с утра изучал документацию на лазеры и микросолнца наводит на мысль, что инженеру Йонасу пришла в голову мысль встретить врага добрым залпом, а накачать комплекс перед залпом он, вероятнее всего, намеревался с помощью микросолнца. Видимо, у нас списывают неплохо сохранившиеся лазерные комплексы, поскольку, по данным наблюдения, залп действительно состоялся. Микросолнце в результате взорвалось. И соседние микросолнца – я не упоминал, всего их в зоне утилизации насчитывалось семь, одно прогретое, остальные в стабильной постфазе – тоже, по всей видимости, разделили судьбу разогретого. По косвенным данным можно с большой долей уверенности сказать, что как минимум один корабль противника, скорее всего малый крейсер или что-то уровня эсминца, Йонас и О'Риди таки умудрились уничтожить…

– По-моему, – неожиданно прервал дознавателя Чиль Онте, – они умудрились уничтожить целый ударный флот.

Работник «Оникса» выдержал тактичную паузу, не слишком, впрочем, долгую, и сказал:

– Об этом, наверное, следует судить не нам, а ученым. Господа президенты, господа министры, уважаемые коллеги! На основании приведенных фактов я и мои соратники склонны считать Нери Йонаса и Гектора О'Риди не нарушителями, не подозреваемыми в шпионаже и подрывной деятельности, а настоящими героями и, возможно, спасителями Солнечной. Во всяком случае, наше расследование продолжается в этой тональности.

Задумчиво глядя в пустоту перед собой, Вернер Винцль произнес, чуточку скорбно, чуточку торжественно – как того и требовал момент:

– Полагаю, в любом случае следует их наградить. Отдать жизнь, пусть даже так безрассудно… И так и не узнать, что жертва их не была напрасной…

– Одну минуточку, господин президент, – вежливо прервал его дознаватель.

Винцль готов был вспыхнуть, по крайней мере взгляд у него стал серо-стальным – момент был пафосный и нужный истории, его наверняка потом крутили бы во всех новостях по всей доминанте, а его прерывает эта ищейка!

– Вы зря полагаете Йонаса и О'Риди погибшими. Свою машинерию они оставили работать в автоматическом режиме, а сами благополучно отбыли к Ганимеду, где их… – дознаватель взглянул на часы, – около четырех часов назад подобрал авральный рейдер службы. В данный момент, если ничего не произошло, рейдер готовится к пульсации и оба наших героя скоро будут здесь. Заодно узнаем, кто научил их накачивать лазеры от взрыва микросолнца…

– Живы? – Винцль умело скрыл неловкость. – Хм, ну что ж, прекрасно! Не придется награждать их посмертно! У вас есть их изображения? Наверняка ведь есть. Покажите, пожалуйста.

Дознаватель вынул персоналку-коммуникатор и сноровисто сотворил рядом с собой два вращающихся видеостолба. На президента Винцля и остальных участников совещания взглянули двое. Первый – невысокий усатый мужичонка совершенно негероической внешности, довольно хлипкий, сутулый, небритый, с узким и острым лицом; второй – с фигурой крепыша, обритой наголо головой с явственно видимой имплантированной сшивкой на темени, и еще – без левой руки. Оба были одеты в простые рабочие комбинезоны и пустотные ботинки; однорукий, кроме того, прятал глаза за плотно сидящими на лице темными светофильтрами без дужек.

– Если армаду убили они, – задумчиво сказал адмирал Хемерсбрандт, – из них нужно делать символ. Символ нашей победы, победы вообще. Черт побери, представьте агитролики: эти двое, подобающая музыка, слоган какой-нибудь чеканный вроде «Солнце для всех», а потом секунд десять финиш мертвой армады – да наши парни-солдаты из любого подразделения, из любого угла доминанты, от Дабизиса до Черной Ресницы всех скелетиков и перевертышей вотрут в грунт и развеют по вакууму!

– А если с армадой разобрались не они, – с нескрываемой иронией поддакнул Чиль Онте, – из них все равно нужно делать символ. Кстати, я не шучу, господа. Это как раз то, чего сейчас не хватает. Идеи. Идеи возрождения после ударов более сильного противника. Представьте, Солнечная и Офелия отбивают нападение империи, когда нас уже все заранее похоронили… Это перелом, форменный перелом в войне, в сознаниях людей! Я уже не говорю о союзниках – мы окончательно выйдем в лидеры…

– Мы и так давно в лидерах, Чиль. – Президент Сытников почему-то выглядел не слишком обнадеженным. – Время ли думать о символах? Вам-то хорошо, вы уже видели свою мертвую армаду, поэтому можете рассуждать об идеях и о возрождении. А каково нам? Вдруг наша армада все-таки выскочит из-за барьера? Вдруг шат-тсуры с таймингом что-нибудь начудили и ненадолго застряли на той стороне? Или Рой начудил? Вы можете поручиться?

– Валерий Георгиевич, – укоризненно, но вместе с тем уважительно обратился к президенту Офелии один из его земляков. – Ну какие чудеса с таймингом? Это же невозможно, физика…

– Физика называла невозможным икс-принцип Роя еще в прошлом веке, – раздраженно отмахнулся Сытников. – Я, конечно, не ученый, но прекрасно представляю, что во вселенной по-прежнему куда больше непознанного, чем познанного. Невзирая на ту пропасть, которая разделяет человека, охотившегося на мамонтов на старушке Земле, и человека сегодняшнего, побывавшего уже и в иных галактиках.

– Пока только в одной, помимо нашей, – проворчал Винцль. – Валерий Георгиевич, вы забываете о главном. Мы выиграли время, которого катастрофически не хватало. Еще сутки-двое – и между Солнечной и Офелией заработает нуль-коридор. «Доминион» и «Магрибба» в паре отразят любое нашествие! А когда подключатся еще и Селентина, Фелиция, Хобарт… Мы прошли по краю, это так, но все-таки прошли, не рухнули!

– Не накаркай, – вздохнул Сытников по-свойски. Похоже, он немного успокоился. Перестал хмуриться, поглядел на часы. – Все-таки еще долго…

– Задавить нас уже не успеют, – авторитетно заявил Чиль Онте. – На данном этапе даже если еще одна армада появится вблизи Солнечной или Офелии, с нуль-коридором мы ее сделаем. Я обещаю.

– А если появятся две армады? – с живейшим интересом спросил Байрамов, министр внешних сношений.

– Без разницы.

Байрамов глубоко вздохнул:

– Вот честно скажу… Я себя считаю неглупым человеком. Но все равно не пойму, почему две армады порознь побивают два обороняющихся флота, а если флоты объединить – не побивают.

Чиль Онте усмехнулся жутковатой улыбкой киборга.

– Потому что в космической войне, Ильхан Мансурович, главное – мобильность. За это, собственно, и воюем.