Никто, кроме нас - Васильев Владимир Николаевич. Страница 47

4

– Господин президент!

– Господин полковник! Хочется верить, что у вас хорошие новости!

Полковник Попов секунду помедлил, прежде чем ответить.

В самом деле – поди пойми, хорошие новости или нет? Новости вообще чаще всего не бывают однозначно хорошими или однозначно плохими.

Впрочем, нет, однозначно плохими, к сожалению, бывают. Довольно часто.

– Во всяком случае, в свете этих новостей наши возможности могут существенно возрасти и расшириться, – уклончиво ответил Попов.

Закрытый канал передавал изображение президента в малый объем – фигурка высотой с городошную биту легко уместилась над рабочим столом полковника. Стол, конечно же, был покрыт знаменитой зеленой скатертью.

– Какие именно возможности? – сдержанно поинтересовался президент Солнечной.

– Наука утверждает, что генераторные пары – это простейший вариант использования нашей находки. По идее есть способ объединять несколько генераторов в единую сшивку; если разместить в нужных местах такие сшивки, тоннели откроются от каждой к каждой. Это существенно упростит передвижение по галактике, не нужно будет скакать по нескольким тоннелям – раз, и не нужно будет провешивать выборочные тоннели – этот на Офелию, этот на Селентину, этот на Хобарт. Единственная сшивка обеспечит доступность всех направлений. Это два.

– Хм. – Вернер Винцль опустил взгляд; на лице его отразилась напряженная работа мысли. – Это действительно упростит дело. Вы говорите, подобная возможность пока недостаточно изучена?

– Да, понадобятся дополнительные эксперименты. Бекасов пока не стал широко оглашать свои наработки; обнаруженное подобие гравитационных диполей со схемой расположения микросолнц перед катастрофой у «Боро-Боро» и расположением «лиц в небесах» – чисто наше открытие, союзники, надеюсь, еще не в курсе.

– Немедленно приступайте к экспериментам! И не в рамках «Квазара», а где-нибудь в уголке, понезаметнее.

Полковник понимающе кивнул.

– Кроме того, появилось первое более или менее правдоподобное объяснение феномену «лиц в небесах», – продолжал Попов.

– И какое же? Подсказка исполинов?

Ну конечно! У первого лица Солнечной весьма цепкий ум, он умеет быстро вычленять самое важное из любой информации.

– Совершенно верно, – подтвердил шеф «хозчасти». – Создатели генераторов попросту объясняют нам, как пользоваться их изделиями. Только не спрашивайте меня о способе – я понятия не имею, каким образом давно исчезнувшая раса сумела спрогнозировать взаимное расположение восьми планетных систем в отдаленном будущем и как выбрала людей, которым, с точки зрения исполинов, предстояло родиться через миллионы, если не миллиарды лет.

– И почему только людей, – пробормотал президент и в упор взглянул на полковника.

– Возможно, лишь людей исполины сочли достойными? – не очень уверенно предположил Попов.

– Ну-ну, полковник, патриотизм хорош в разумных дозах. А полагать свою расу достойнее прочих хоть и похвально, но все же весьма самонадеянно.

– Вы правы, господин президент. Однако на генераторе и в небесах восемь человеческих портретов и ни одного портрета союзников.

– Откуда вы знаете, может быть, те же свайги или а'йеши втихую изучают генератор, на котором проявились портреты их расы?

– У меня нет таких данных, – сухо сказал Попов.

Президент, не изменившись в лице, продолжил:

– Нет данных – еще не значит нет явления.

– Господин президент, с момента возникновения первого портрета ни один обнаруженный генератор не контролируется исключительно чужими. Рядом с каждым так или иначе вертится хотя бы один мой человек. Лица проявились только на самом первом обнаруженном генераторе, остальные не подверглись никаким изменениям.

– Ну, посмотрим. – Президент тактично сменил тему. – Итак, вам нужна моя санкция на дополнительные исследования? Я ее даю. Что еще?

– По линии «Рой» что-нибудь поступало? Я имею в виду закрытые дипломатические каналы, информацию по остальным я отслеживаю.

– Кое-что было. Сказать, чтобы отправили внеочередную сводку?

– Если это возможно. – Тон полковника отнюдь не звучал просительно.

Президент прекрасно знал, что разведка и контрразведка нуждаются в оперативной информации, приходящей по дипломатическим каналам. Собственно, эта информация по-любому попала бы на столы к Попову и его аналитикам, вопрос только, насколько своевременно. Нынче ситуация сложилась так, что каждый выигранный час мог изменить расстановку сил.

– Пожалуй, я велю, чтобы сводки вам отправляли не каждый час, а каждые полчаса, – задумчиво проговорил президент. – Устроит?

– Было бы просто здорово, – кивнул полковник. – И последнее. Вы намерены одобрить контрудар по имперцам на Пламмере-двенадцать или же станете возражать против оного?

– Еще не решил, – честно признался президент. – Откровенно говоря, я предпочту поддержать официальную позицию Офелии в этом вопросе.

– Понятно. – Попов снова кивнул. – Спасибо, господин президент. Я буду держать вас в курсе относительно… дополнительных исследований. Отчеты будут иметь гриф «Квазар-четыре».

– Удачи, полковник!

– Благодарю, господин президент. Удача понадобится.

Малый атмосферный крейсер «Огастес Флинн», флагман флота сеятелей.

1

«Огастес Флинн» готовился уйти за барьер. Астрогаторы просчитали четырехкомпонентный пунктир к Пламмеру-12 около часа назад; передовые эскадры с Офелии, Фелиции, Пеломена, Солнечной и Тай-Томори вынырнули из нуль-коридоров в хорошо защищенной системе Хоанги с ее четырьмя населенными планетами и дюжиной гигантских орбитальных крепостей. Хоанга отнюдь не располагалась вблизи любого из Пламмеров – она вообще принадлежала к другому спиральному рукаву. Если глядеть на галактику «сверху» и вообразить, что ее окружность представляет собой циферблат исполинских часов, то захваченное имперцами скопление Пламмер соответствовало двенадцати часам, а Хоанга – восьми. Кроме того, Хоанга была существенно ближе к ядру; Пламмер же тяготел к окраине, практически точно с подветренной стороны.

Но теперь расстояния ничего не решали. Генераторной паре было все равно, на сколько светолет провешивать коридор – хоть на один, хоть на тысячу, хоть на сто тысяч – через всю галактику. Хоангу избрали по той простой причине, что в случае неудачной атаки и захвата имперцами передового генератора воспользоваться им неприятелю будет чрезвычайно трудно: укрепленная Хоанга в состоянии блокировать створ своего конца коридора. Диаметр створа не так уж и велик, большие корабли и планетоиды с максимальными икс-приводами в него не проходят, а что бывает, если задеть границу створа, все прекрасно помнили – рассеченный на две части крейсер а'йешей, из-за которого и обнаружили первый генератор, красноречиво предостерегал от экспериментов и лихачества. Тактика обороны была предельно ясна: следует быстро давить поочередно выходящие из коридора вражеские корабли и можно считать Хоангу в безопасности.

Ситуацией же на мобильном конце коридора можно управлять. Генератор расположили на самом носу «Огастеса Флинна» – его даже не нужно будет перемещать наружу, финишный створ формируется чуть впереди корабля. Единственное неудобство – из отсека с генератором придется откачать воздух и отключить искусственную гравитацию. Генераторы сохраняли работоспособность только в условиях, близких к космическим: вакуум и невесомость. Именно поэтому их вывозили с Тахира посредством икс-привода и лишь потом воспользовались заранее активированной генераторной парой.

«Огастес Флинн» подкрадется к захваченной системе, выберет какой-нибудь не слишком оживленный вектор подлета и…

Адмирал Фисуненко живо представлял, как буквально из ничего выскальзывают корабли землян, быстро перестраиваются в смертоносный штурмовой клин и дальше идут уже на досвете, в боевом режиме и во всем блеске – окутанные заградительными полями, гоня перед собой фронт поставленных помех, а на траверзах оставляя области нелинейности.