Кромешник - О'Санчес (Александр Чесноков). Страница 12

Франк унаследовал эту ненависть от старых корсиканских кланов, ему довелось участвовать в Европе в «войне улиц», где он получил пулю в грудь от одного сердитого итальянца. Но Франк выжил и с тех пор носил pядом со шрамом от пули золотой амулет, сделанный в форме кулака, сложенного в кукиш. Из-за амулета и родилась его заглазная кличка. Официально его именовали поначалу Французом, но Франк яростно и недвусмысленно дал понять, что такого прозвища не потерпит, и, поскольку заглазная кличка у него уже была (и окружающим она нравилась), все согласились на Франке.

– Джеймс, ёлки-моталки, Чёрный Мэт ведь тоже политикой не увлекался.

– Штатники через своё ФБР, или что у них там, пронюхали про него, навалились на наших – вот тебе и политика.

– Ну, пусть так, а нам от этого легче?

– Не знаю, думать давай.

– Ты Червончику говорил о… нем?

– О чёрном, что ли?

– Слушай, старик, а ты часом не боишься, что теперь нас прослушивают?

– Нет. В доме никого из посторонних без пригляда не оставят, ни сверху, ни снизу, ни с боков не подберутся, разве что напротив… Но через мои фильтры (он показал на окно) звук не пройдёт, плюс трамваи гремят… Hет, Червончик ничего не знает. Они не боги. Думаю – наугад шарят по городу, знают, что он границу перешёл, вот и ищут.

– Но если Червончик на тебя настучит по всему, что он знает, тебе крепко отрыгнется, да и меня не забудут – выкинут в двадцать четыpе часа в самом лучшем случае.

– Почти все, что он скажет, оперативники и так знают, да и мало одного свидетеля. Но ты прав – надо его начисто заткнуть, сегодня же займусь. Стоп, а где фотографии?

Франк достал из дипломата фотографии:

– Посмотри – и давай их сразу уничтожим, от греха подальше, я и негативы принёс.

– Давай негативы, я их затырю в надёжное место, глядишь, и пригодятся.

«Верно, – подумал Франк, – ах я дурак!…» Но он уже выпустил плёнки из рук, требовать назад – несолидно.

– Если все обойдётся – расходы возместишь.

– Какие ещё расходы?

– Зухре поездка туристическая, ребята ночей не спали, ущерб моральный – все это больших денег стоит.

– А не фиг было меня подозревать бог знает в чем, это у меня моральный ущерб, не у тебя!

Дядя Джеймс сунул фотографии в металлическую коробку, стоящую под столом, – там заурчало и защёлкало. Через минуту он вынул из неё кучку мусора, больше напоминавшую комок пыли, нежели недавнюю стопку фотографий, и самолично отнёс в общий туалет, где и спустил в унитаз. Франк с интересом следил за его действиями:

– Полезная штучка! Надо и мне такую же завести.

– Тебе-то зачем? Ты ведь все равно читать не умеешь?

– Ладно, не свисти. Так как насчёт денег, Джеймс?

– Каких денег?

– Ну, я же серьёзно…

– Замахал ты меня. Представишь счёт – оплачу. Предварительно проверю, чтобы не накрутил. Только, ради бога, не сегодня! У меня сейчас дел по этому гаду – выше головы! Его ведь срочно надо на Луну откомандировать.

– Могу чем-нибудь помочь?

– Сам управлюсь. Кстати, спасибо за помощь и доверие. Я тут одну штуку начал обмозговывать, хочу тебе предложить в пару сработать.

– А что конкретно? – сделал стойку Франк.

– Потом, без спешки потолкуем. В двух словах – на кокаин хочу переключиться, на Южную Америку. Тебе хороший шанс – отделиться от своего Папы Ри.

– Того уже года три как повязали. Тоже, кстати, штатники и тоже в Южной Америке, в Парагвае.

– Туда ему и дорога. Потом, потом поговорим, давай, двигай! Твои люди болтать не будут? Подчищать не придётся?

Франк поморщился:

– Ну что ты такой людоед? Мы ведь тоже дежурили – шурин мой и я. Ты и меня с Тобиасом чистить собрался?

– Вот так бы и говорил, а то какие-то ребята, понимаешь…

Франк не обиделся на Дядю Джеймса за то, что тот выставляет его так бесцеремонно, – дело прежде всего, а неприятности у партнёра и впрямь большие.

– Франк, эй, погоди!

Франк обернулся, уже стоя в дверях.

– Так почему ты опоздал на восемь минут, мы ведь на 19:30 договаривались?

– Почему, почему… На светофоре задержался.

– Надо же! Ладно, пока. Завтра подъезжай к обеду, и поговорим, есть о чем. Где-нибудь в 13:00, устроит?

– Здесь, что ли? Ты меня опять падалью какой-нибудь накормишь. Давай «У Пьера» встретимся.

– Подъезжай ко мне, а потом и к «Пьеру» закатимся, раз угощаешь.

– Ну ты и жила, – рассмеялся Франк. – Если разговор интересный – угощаю!

– Так «Пьер»-то – французский кабак, тебе не по нутру должен бы быть?

– Кухня – очень по нутру. Остальное – нет.

– На том и порешили. Пока. И не опаздывай… на светофоре.

Едва закрылась входная дверь, как Дядя Джеймс набрал номер телефона:

– Патрик, ты? В норме? Живо ко мне!… В морге побреют… Давай… Жду.

Он положил трубку, велел Нестору принести кофе и тяжело задумался.

Червончик был весьма доверенным лицом Джеймса. Он держал контакты с пакистанскими поставщиками, ведал оброком с публичных домов, был хорошим стрелком и бесстрашным волевым парнем. Джеймс недолюбливал его хамство и тягу к показушным куражам, но уважал за деловые качества. Теперь придётся с ним расстаться, да так, чтобы навести власти на чужой след, а свои на первых порах не знали, что это прополка. Из-за этого сложнее будет объясняться с людьми – как, мол, допустил расправу? Да замену ему искать, но это проще, поскольку основное – Пакистан – и так вскорости отпадёт. Джеймс уже вовсю рыхлил почву на кокаиновом направлении, потому что понимал, какие возможности там откроются в ближайшие годы. Требовались дополнительные солидные деньги на раскрутку, и он решил, что пришла пора залезть в загашник. Отлучиться за деньгами сам он не мог: департамент визу не даст, да и дела ждать не будут. Вот он и решил послать за ними Малька и Червончика – эти уж точно не сговорятся. И Червончик, гад, знает, что поедет в Цюрих за деньгами; хорошо, что код, место и прочее он не ему сказал, а Геку-Мальку. И в Цюрихе теперь будут ждать гонца из Бабилона, а в Цюрих нельзя… Его размышления прервал звонок.

– С макаронной фабрики звонят. Сам синьор Роберто.

– Соедини.

Вот уж поистине денёк – Гиена лично звонит. Ну-ну. В трубке раздался голос с характерным певучим акцентом:

– Приветствую вас, господин Джеймс!

– Аналогично. Что надо?

– Вы как всегда – быка за рога. Вы все ещё дуетесь на нас за прошлое? (Месяца не прошло с тех пор, как случилась очередная разборка со стрельбой за рыбный рынок между бандами Дяди Джеймса и даго, в которой погибло по двое человек с каждой стороны. Часть рынка по-прежнему оставалась в руках итальянцев, что наносило ущерб престижу Дяди Джеймса.) А ведь мы решили свернуть торговлю рыбой. Хлопот много, денег мало.

– Отрадно слышать. Я всегда подозревал, что вы разумный человек, несмотря на наши разногласия.

– Спасибо, надеюсь, что это не дежурный комплимент. У нас к вам серьёзный разговор, но, оговорюсь сразу, отнюдь не претензии.

– Вот как?

– Да. Мы слышали, что вы всерьёз заинтересовались южноамериканскими полезными ископаемыми и дарами природы, не так ли?

– Может быть. И кто же вам доложил об этом?

– Ха-ха… Коммерческая тайна. Дело в том, что вы правы, на традиционном рынке слишком тесно и слишком душно. Вот мы и подумали: не забыть ли нам старые размолвки и не поработать ли вместе? Мы могли и хотели бы стать полезными для вас, а вы для нас.

– Странно как-то. Вы всегда особняком держитесь, а тут дружбу предлагаете.

– Партнёрство, господин Джеймс. Пока партнёрство, на взаимовыгодной основе.

– И что же конкретно предлагается?

– А встретиться для начала, поговорить без телефона.

– Давайте встретимся, – сразу насторожился Джеймс. – И где будем встречаться?

– Предлагайте, господин Джеймс. Хотите – у вас в офисе?

– Ни к чему это. – Дяде Джеймсу отнюдь не улыбалось якшаться с ними на глазах у всего Бабилона. – Я предлагаю встретиться за городом. На взморье, километров этак… в общем, есть хорошая гостиница. Там все спокойно и уютно. Там и поговорим, если хотите.