Вернуть вчерашний день - Чандлер (Чендлер) Бертрам. Страница 20

И еще были свидетельства экспертов, пытавшиеся переиграть мой рассказ о взрыве в рубке управления. Мое сообщение о взорвавшемся приемнике казалось им курьезом. Один из них, суперинтендант радиоприемников из «Лунных паромов» заявил, что на «Лунной девушке» прямо перед этим полетом был установлен новый приемник, и уверил суд, будто резкое падение давления в отсеке не может причинить вреда оборудованию.

Наконец, состряпали теорию, благопристойно объясняющую причины трагедии. Маленький метеорит, заявили эксперты. Метеоритик, из камня. Службе управления полетами Каринтии было рекомендовано немедленно исследовать окружающее космическое пространство при помощи новейшей аппаратуры. Всем кораблям Каринтии также рекомендовали установить у себя специальные приемники, которые смогут передать сигнал опасности и предупредить другие корабли. Службу спасения поблагодарили за хорошую работу. Я же получил комплименты, скорее, в адрес удачливости, чем умений.

Ну что ж, значит, так тому и быть.

Когда расследование закончилось, мы с Анной вернулись в Отель космонавтов, где остановились. Я располагал временем, чтобы пропустить с ней стаканчик в баре, буквально на ходу. Она сейчас же собиралась на Каринтию на «Лунной императрице». Я проводил до воздушного шлюза и постоял, глядя на широкий оконный проем, где виднелась ее стройная фигурка в скафандре, шагающая к сверкающей башне корабля. Меня даже не особенно интересовало, увижу ли ее еще когда-нибудь.

Вдруг я почувствовал чье-то присутствие рядом. Повернулся: это оказался Джо, чьему искусству мы обязаны жизнью.

— Остаешься, шкипер? — спросил он.

— Да. На Венцеславе. Из Пльзена собираюсь уехать. У меня зарезервирован номер в «Штраус-Хилтон».

— Паб там недурен, — заметил он. — Выпьем? Из бара и посмотрим, как стартует «Императрица».

— Отличная идея, — согласился я.

Мы прошли в бар и устроились с бокалами пива у большого окна, наблюдая суету вокруг парома.

— Жаль, что все эти судьи — не космонавты и никогда ими не были, — сказал Джо. — Этот старый ублюдок так грубо с тобой разговаривал.

— Это его работа, — отреагировал я.

— Все эти разговоры о работе… — начал он.

— Продолжай, — предложил я. — Закончи то, что собирался сказать.

Он казался сбитым с толку:

— Может, это не мое дело, шкипер, но я точно слышал, ты вроде как детектив, хотя, никак не возьму в толк, как это можно быть сыщиком без полного офиса всяких приборов. Но тебе-то виднее, что к чему…

— Это точно, — подтвердил я.

Он оглянулся по сторонам, желая удостовериться, что никто не подслушивает. Зачем-то кинул подозрительный взгляд на робота, развозившего напитки и негромко жужжащего что-то себе под нос.

— Продолжай, — сказал я.

Он перешел на шепот:

— Здесь странные вещи происходят.

— Например?

— Саботаж.

«Радиоприемник», — подумал я.

— Мы же держали корабль с помощью трубы какое-то время. Потом перегрузили на понтоны и укрепили тросами. Время от времени заходили внутрь; все было в порядке. Надо было выставить охрану, да мы не стали.

— Я думал, что трос отсоединился, — предположил я.

— Трос и отсоединился, — отозвался он. — Но это ведь только гипотеза, шкипер. Я убедился, все тросы были закреплены. Но на одном было странное повреждение, как будто кто-то сдвигал его.

— Кто же это занимается такими вещами? — спросил я.

— Детектив у нас ты, — ответил он.

— Разве? — усомнился я.

Рев сирены прервал нашу беседу: в безвоздушном пространстве этот звук бесполезен, но он раздавался в административном здании. Мы увидели, как люди и машины быстро удаляются со взлетной полосы. Загорелись первые огоньки, бледные, почти неразличимые при свете дня. И вот «Императрица» поднялась, вначале медленно, потом ускорение стало расти.

Кто-то вырубил сирену.

— Ты сообщал об этом кому следует? — спросил я.

— О чем?

— Обо всех этих делах с тросом?

— Конечно. Я же хочу, чтобы на мне не было подозрений. В этом-то и беда. Все думают, я сам придумал эту историю, чтобы снять с себя подозрения. Но меня ни в чем не обвиняют. У всех бывают ошибки, и все такое прочее. Учитывая мои былые заслуги, и прочая муть, — добавил он. — Чертовски дорогие ошибки.

— Я рад, что другие люди тоже ошибаются, — сказал я. — Я в суде просто устал слышать о моих ошибках.

— Но ошибки не было, — настаивал он. — Все тросы были закреплены.

Мы с ним еще выпили, и я ушел. Его история с саботажем окончательно убедила меня в моих подозрениях. И что с того? «Понятно, — сказал я себе: — корабль провалился, уничтожив следы предыдущей диверсии. И совершенно очевидно, что взрыв приемника был химической природы».

Я отправился на телеграф послать сообщение Стиву Виналеку. Написал кое-что на листе, затем подумал, смял его и сунул в карман. Такое сообщение — а в нем я просил узнать, каково происхождение установленного на «Лунной девушке» оборудования, — пройдет через слишком много рук. История Джо наводила на мысль, что сейчас многие проявляют нездоровый интерес к Венцеславу. Мое любопытство подождет, пока я заселюсь в «Штраус-Хилтон» и обзаведусь личным видеофоном с шифровальным устройством.

Вернувшись в комнату, я занялся упаковкой вещей, заказал такси и облачился в скафандр, тот, в котором был на «Лунной девушке» и который «Лунные паромы» разрешили мне сохранить на память. Он был очищен и ароматизирован, и мне было в нем достаточно комфортно.

Я спустил свой багаж к главному выходу. Такси уже ждало меня. Оно имело весьма любопытный вид. Похоже на лодку-плоскодонку с высоко задранным носом. Места водителя и пассажиров находились в герметичной кабинке, представляющей собой прозрачную капсулу над основанием дна лодки.

Водитель высунулся из кабины, посмотрел на мой скафандр с явным недоумением; сам он был одет в рубашку без рукавов, шорты и сандалии.

— Незачем так одеваться, мистер. В Бетси пыль не попадает. Она так же безопасна, как корабль.

— Вот этого я и боюсь, — сказал я. — Впрочем, чтобы можно было разговаривать, не буду опускать стекло шлема.

Он с пыхтением уложил мои сумки в заднюю часть кабины, подождал, пока я заберусь в такси, и проскользнул на сиденье рядом. Когда двери закрылись, я увидел, как пополз вниз столбик в измерителе давления.

— «Штраус-Хилтон»? — спросил водитель.

— Совершенно верно.

Такси двинулось с места. Кабинка была высоко, но мне все же удавалось видеть, как растекается пыль. Да, этот способ передвижения действительно эффективен.

— Долго пробудете здесь? — спросил таксист.

— Не могу сказать.

— Прилетели на «Императрице», а?

— Нет.

Он подыскивал другую тему для разговора:

— Наверное, Луна покажется вам интересной. Здесь длинные дни. Она всегда повернута к Каринтии одной стороной. Но мы работаем по каринтийскому времени и календарю. И вы привыкнете.

— Уже, — сказал я.

— Ага. Конечно. Вы сказали, что не на «Императрице» прибыли, — он с любопытством всматривался в мое лицо: — Вы прибыли на «Девушке», — вскричал он с внезапным торжеством. — Тот самый парень, который посадил ее.

— Да.

— Так вы, небось, популярны сейчас, — продолжал он. — Да, сэр. Должны быть популярны. Корабль, тонущий в пыли…

— Такие вещи уже случались, — прервал я его.

— Но совсем нечасто, — возразил он.

— С меня уже достаточно, — сказал я.

— Ага. Могу поклясться, что так оно и есть, — несколько минут он вел машину молча. — Так это ваш первый выезд за пределы космопорта?

— Да.

— Тогда я разверну Бетси, чтобы вы посмотрели на Пльзен, — такси отклонилось влево. — Вот он. Прекраснейший из городов на Венцеславе. Город-сад.

Я посмотрел на купола, зависшие над горизонтом: они, казалось, были озарены изнутри зеленым пламенем — благодаря бурной растительности.

Глава 17

При въезде в Пльзен случилась лишь одна заминка: таксист разговаривал по радиотелефону с начальником трассы. Потом большие ворота открылись, и мы въехали на специальный участок, где такси сразу выпустило колеса для перемещения по твердому покрытию.