Вернуть вчерашний день - Чандлер (Чендлер) Бертрам. Страница 3

Улицы запружены личными автомобилями, и это тоже странное зрелище для глаз землянина. Большинство из них монокары, движущиеся за счет энергии огромных пневматических механизмов, но есть и машины с топливными двигателями.

И еще на улицах полно людей. И вновь я поймал себя на том, что сравниваю этот мир с родной планетой, и не в пользу Земли. Люди выглядят более здоровыми, лучше одеты, мужчины крепче и сильнее, женщины выше, стройнее и привлекательнее. Им не приходится есть синтетическую пищу и задыхаться по ночам из-за того, что в городе испортилась система вентиляции. Подобно большинству космолетчиков, которым в силу обстоятельств посчастливилось покинуть убогую старушку Землю, я был склонен презирать своих соплеменников. Но сейчас, будучи чужаком в толпе элегантных и надменных жителей этой новенькой колонии, я начал ощущать сильную ностальгию по планете моего детства.

Вот и площадь Масарик.

Офисы компаний, занимающихся межзвездными перевозками, очень легко обнаружить. Они одинаково выглядят в любом из миров. Их называют каменными кораблями, хотя строят их, конечно, не из камня, а из железобетонных блоков, стекла и стали либо из пластика и алюминия. В любом случае, их острые шпили нацелены прямо в небо, а нижняя часть снабжена подпорками, изображающими механизм для приземления. А на самом верху развевается флаг компании.

Я искал флаг «Трансгалактических клиперов» — стилизованную старинную розу ветров на темно-синем фоне, — и обнаружил, в конце концов. Вот большие вращающиеся двери и я вошел в здание. Весь первый этаж занимал огромный офис, разделенный длинными стойками из темного полированного дерева, а за ними восседали невероятно важные сотрудники. Тонкие наманикюренные пальцы летали над клавишами, мягкие, вежливые голоса слышались в переговорных устройствах. Тяжелые мужские лица над широкими плечами кивали, внимая сообщениям чрезвычайной важности, как, например, разрешение на незамедлительную погрузку одного ящика рома из Порт-оф-Спейна в Порт Таубер на Каринтии.

Я оставил без внимания сияющие плакаты, приглашающие путешественников на прекраснейшие отдаленные планеты, и углубился в чтение списка отделов «ТГК»: «галактические перевозки», «отдел торговли», «внутренние грузоперевозки», «патентное бюро». Наконец, нашел то, что искал: «отдел информации». И вот я внутри маленькой застекленной комнатки, устланной ковром.

Сидящая за столом девушка приветливо улыбается, и я подхожу поближе. Хотя за улыбку ей тоже платят жалованье, она мне приятна.

— Могу ли я вам чем-то помочь? — проникновенным голосом спрашивает девушка.

— Да, можете, — отвечаю я.

— Каким же образом? — улыбка осталась на месте!

«Весьма многообещающе», — подумалось мне.

— Я бы хотел увидеть мистера Малетера, — сказал я не без сожаления.

— А вы записаны к нему?

— Нет. Но он, я думаю, ожидает меня.

— Как мне вас представить?

— Мистер Петерсен.

— Мистер Петерсон?

— Мистер Петерсен.

— Извините, — проговорила она, все еще улыбаясь.

— Да все в порядке.

Я наблюдал, как она нажимает бесчисленные кнопки на панели. И мне подумалось, что пальцы у нее, как у Илоны. Да и в лице что-то подобное есть. Проклятая Илона…

Девушка смотрела на экран, которого мне не было видно. Теперь она не улыбалась. Я услышал резкий мужской голос:

— Да? Что такое?

— Здесь мистер Петерсен, сэр. Говорит, что вы можете ожидать его прихода.

— Петерсен? Не знаю никакого Петерсена.

— Но он сказал…

— Петерсен? — и голос зазвучал еще резче и суше: — Да. Разумеется. Пусть поднимется.

Я услышал щелчок, и связь оборвалась.

Девушка подняла голову. На ее лице не осталось и следа профессиональной улыбки: ее сменила нормальная человеческая симпатия:

— Мистер Малетер примет вас. Лифт находится слева. Поднимайтесь на шестой этаж. — И потом, после паузы: — Удачи вам!

Я прошел к лифту с развязностью, которая никак не отражала моих истинных чувств.

В сером костюме и с серым лицом, Малетер сидел за столом из серого металла в своем сером кабинете. Когда я неторопливо шел по серому ковру, то ощущал несоответствие пестроты моего костюма этой обстановке: он был выбран для развлечения в ночном городе и для деловых целей подходил мало.

Суровое лицо Малетера ничего не выражало и казалось сделанным из того же материала, что и стол, за которым он сидел. Я вспомнил одну шутку о нем: Малетер — Серебряный Доллар. Так его называли: Малетер — Серебряный Доллар, робот, притворяющийся человеком. Сам он однажды изрек, что только машины могут хорошо управлять машинами, а идеальный космолетчик управляет собой сам, и должен делать это, как машина. Я вспомнил Хейлза, нашего старшего офицера, говорившего: «Если этот выродок сумеет возглавить офис и стать генеральным менеджером, прокатится волна увольнений, как на земле, так и в космосе, и я — первый на очереди».

— Мистер Петерсен? — жестко спросил Малетер.

— Виноват, — сказал я.

— Ваш юмор неуместен, — заговорил он. — Хотя, по существу, вы, конечно, виноваты. Вы задержали отправку одного из наших кораблей ни много ни мало на двадцать девять минут тридцать пять секунд. К сожалению, еще не разработан адекватный механизм штрафования за такой проступок.

Он сцепил руки и посмотрел на меня. Его глаза, конечно, были серыми, как брови и волосы.

Я ничего не ответил.

— Вам нечего сказать в свое оправдание? — спросил он.

— Нет, — отвечал я.

— Мистер Петерсен, вы опозорили свою компанию, — начал Малетер. — Компания почитает за счастье не иметь вас больше в своих рядах. Это все. — Он повысил голос. — Вон.

— Мистер Малетер…

— Я велел вам убираться.

— Но мое оружие, личные вещи.

— Я думаю, их уже вывезли из космопорта и сдали на хранение.

— А деньги?

Металлического цвета брови поползли вверх:

— Мистер Петерсен, вы, конечно, не столь наивны, чтобы предъявлять какие-либо претензии к «Трансгалактическим клиперам»? Я наслышан, что некоторые хозяева настолько жалостливы, что выплачивают содержание дезертирам, — капитан Грюн, по правде сказать, собирался поступить с вами именно так. Но смею вас заверить, что я такого никогда не допущу — ни в одном из портов, находящихся под моей юрисдикцией. По закону, космолетчик, опоздавший на корабль, теряет все причитающиеся ему деньги, если только не сможет доказать, что опоздал по уважительной причине. Не думаю, мистер Петерсен, что у вас есть эти доказательства.

«К сожалению, это так», — подумал я.

— Как представитель этой планеты, я, естественно, стремлюсь оградить ее жителей от неприятностей, — продолжал он тем же ледяным тоном, как будто хотел замучить меня до смерти своей речью. — Я уже связался с консулом Земли. Обратитесь к нему, и он зарегистрирует вас как ЗКПБ — Земного Космолетчика, Потерпевшего Бедствие. Он позаботится о вашем жилье и содержании, пока не найдется место для вас на одном из транспортных кораблей. А теперь — вон.

Произнеся эту речь, он расправился с последними остатками моего чувства собственного достоинства.

Я вышел вон.

Глава 3

Консул Земли мог бы обрадоваться моему визиту — просто так, независимо от своих служебных обязанностей, — но если это и произошло, то ему весьма ловко удалось скрыть свои чувства.

Я битый час прождал на жестком стуле в приемной, где из газет и журналов имелись лишь старые потрепанные «Австралийский уголь», «Ежемесячник кораблестроения и металлургии», «Газета Калифорнийской ассоциации ритуальных услуг» и им подобные. Но даже эти газеты оказались наименьшим из зол. Подобно им, секретарша была тоже импортирована с Земли, только не несколько лет, а не более месяца назад. Некоторые земные дамы, покинув свою грязную планету, расцветают пышным цветом, иные — наоборот. Здешняя особь явно относилась ко второй категории. Возможно, она познакомилась с кем-то из космолетчиков, пока летела на Каринтию, хотя, скорее всего, как раз не познакомилась, но в результате возненавидела всех, кто имеет отношение к космическим кораблям. Разговор был просто ужасен. Она сидела за столом, глядя на меня, и ее костлявые пальцы были заняты вязаньем — наверное, чего-то подобного тому кошмарному балахону, который сейчас был на ней вместе с лохматой твидовой юбкой.