Там, где Крюков канал... - Зуев Георгий Иванович. Страница 16

Заключенных обычно привлекали к работам в мастерских. Ассортимент вырабатываемой ими продукции бывал весьма разнообразным. Они выполняли столярные, токарные работы, ткали маты, изготовляли обувь и одежду. Считалось, что Военно-исправительная тюрьма Морского ведомства в Новой Голландии являлась по оценке Морского министерства «учреждением, организованным на началах рациональной системы, используемой в практике мест заключения европейских государств».

Любопытно отметить, что с началом Первой мировой войны тюрьму в Новой Голландии закрыли, после оригинального приказа императора Николая II, посчитавшего, что все осужденные по суду матросы должны отбывать свой срок только после победоносного завершения войны. Морское министерство тогда было отдало распоряжение об отправке осужденных матросов на фронт, в действующую армию, чтобы в героических сражениях добывать себе прощение и досрочную амнистию.

Тюремное здание на некоторое время опустело, чтобы в нем в 1915 году открыть камеры для военнопленных немецких моряков и морских летчиков.

В 1917 году, после октябрьского переворота, в тюрьме размещались конторы учреждений военно-морского порта, а затем Ленинградской военно-морской базы. В период Великой Отечественной войны и после ее победоносного завершения в здании бывшей Круглой тюрьмы Новой Голландии располагались службы управления тыла Краснознаменного Балтийского флота, руководство которой, вероятно, для солидности установило у входа в управление два позолоченных льва. Оказалось, что этих львов для достойной престижности этого морского ведомства специально доставили в Новую Голландию и установили у входных дверей бывшей тюрьмы по личному распоряжению начальника тыла Краснознаменного Балтийского флота генерал-лейтенанта А. Н. Лебедева. В один прекрасный день на Выборгскую сторону, к знаменитой даче графа Кушелева-Безбородко подкатила военная полуторка с нарядом матросов, которые лихо сняли от знаменитой львиной шеренги, двух зверей, погрузили их в кузов грузовика и доставили в Новую Голландию. Львов покрасили «золотой» краской под бронзу и «поручили охранять» главный вход в здание тыла Ленинградской Военно-морской базы.

Похищенные из оригинальной львиной ограды дачи графа Кушелева-Безбородко на правом берегу Невы, два чугунных льва находились у главных дверей базы тыла флота вплоть до начала 1990-х годов.

В 1840-х годах, вблизи тюрьмы, на набережной реки Мойки построили, сохранившийся до наших дней, трехэтажный дом коменданта Новой Голландии, а при слиянии Адмиралтейского и Крюкова каналов возвели новый кирпичный корпус для дополнительного склада.

В 1842 году набережная засыпанной части Крюкова канала, неподалеку от Невы, постепенно стала превращаться в новую площадь Северной столицы – Благовещенскую.

Склады Новой Голландии и протока во внутреннее озеро. Вид с набережной Крюкова канала. 2006 г.

В этот период российской истории Новая Голландия продолжала оставаться структурной частью Нового Адмиралтейства, о чем свидетельствуют находящиеся в архивах чертежи генеральных планов.

Следует заметить, что в процессе работы над проектами монументальных арок Новой Голландии зодчие Чевакинский и Валлен-Деламот все же предусмотрели аналогичный величественный гигантский портал и со стороны Крюкова канала. К сожалению, ни в те годы, ни позднее, вторая монументальная арка со стороны протоки, соединяющей Крюков канал с внутренним бассейном острова, так и не была возведена. Корпус Новой Голландии, выходящий на Крюков канал и нынешнюю площадь Труда, возвел много позже – в 1847–1849 годах – талантливый военный инженер М. А. Пасыпкин. В соответствии с «высочайше утвержденным» в 1848 году вариантом застройки Новой Голландии в проекте Пасыпкина сохранились старые каменные «магазины» Чевакинского. Весь же архитектурный ансамбль островка теперь приобрел вид равностороннего треугольника с небольшим изломом по стороне, выходящей на Мойку. Автором проекта намечалось также строительство второй гигантской арки, у Крюкова канала, однако и на этот раз она не была построена.

К концу XIX столетия Новая Голландия утрачивает значение базы военно-морского флота и становится по целому ряду причин неудобной для хранения и перемещения специфических военных грузов Морского министерства. Комплекс ее сооружений и зданий на острове приходит в запустение. Очевидцы упадка некогда неприступной, похожей на крепость Новой Голландии, вошедшей в историю петровского флота своей ролью в развитии отечественной кораблестроительной науки, с горечью писали: «Значительная часть складов „Новой Голландии“, как мы имели случай неоднократно убедиться на месте, наполнена старым хламом вроде, например, ломаных деревянных моделей, которые вследствие их полной непригодности отказался принять Адмиралтейский завод и которые годятся только на дрова; ломаным чугуном и железом (только не медью, так как последняя давно расчищена) и тому подобными предметами. Посреди обширного двора лежат и ржавеют старые вентиляционные раструбы, цистерны и тому подобные предметы, годные только на лом…».

Внутри Новой Голландии продолжалась еще бестолковая, хаотичная застройка. Кроме Морской тюрьмы и дополнительных складов здесь возвели здание маслобойной мастерской, мясосольного производства, бани и прачечной для заключенных «Бутылки». Затем здесь построили дом для коменданта и офицеров, утепленную будку для канцелярских чиновников мундирных складов и несколько небольших мастерских.

В это «смутное» время в Морское министерство начинают поступать предложения и проекты о капитальной реконструкции Новой Голландии.

Зодчий Л. Ф. Фонтана, автор таких построек, как гостиница «Европейская», Малый, или Суворинский, театр (ныне Большой драматический), здание художественно-промышленной выставки в Соляном городке, и других столичных объектов, предложил в 1882 году проект превращения Новой Голландии в культурный и деловой городской центр. Автор проекта предполагал построить здесь торгово-промышленные павильоны, здания для деловых съездов, ярмарок, выставок и концертов. Эти грандиозные коммерческие планы зодчий рассчитывал реализовать на средства специального акционерного общества.

При реализации своего проекта или точнее «Генерального плана» переделки острова «Новая Голландия» Людвиг Фонтана предлагал довольно решительные меры. Зодчий считал целесообразным засыпать центральный пруд и на его месте разбить новую городскую площадь с отходящими от нее тремя новыми магистралями к набережным реки Мойки, Крюкова и Адмиралтейского каналов. Согласно проекту архитектора, оба канала подлежали засыпке и превращались в городские улицы. Автор проектов «Европейской» гостиницы и будущего Большого драматического театра потребовал уничтожения знаменитой арки исторического комплекса и последующего присоединения Новой Голландии к территории Адмиралтейского острова Северной столицы. К счастью, проект Л. Фонтана забуксовал на переговорной стадии и впоследствии не был осуществлен.

Позднее, в начале XX столетия, проект инженера А. А. Лешерна фон Герцвельда предусматривал снос всех построек и зданий Новой Голландии, засыпку Крюкова канала в совокупности с внутренним водоемом, а на расчищенном до основания пространстве разбивался современный сквер, в центре которого возводилось огромных размеров концертное здание.

Позже, в 1905 году, комиссия Морского министерства под председательством генерал-лейтенанта С. К. Ратника предложила полностью снести все строения Новой Голландии, а вместе с ней и Нового Адмиралтейства и «пустить землю в распродажу частным лицам для жилищного строительства». Однако и этот «решительный» по своему намерению «прожект», так же как и предыдущие, был оставлен без внимания руководством Морского министерства.

В 1906 году столичный журнал «Зодчий» опубликовал разгромную статью в адрес Морского министерства. Корреспондент известного петербургского издательства довольно резко писал: «Морское министерство совершенно нерациональным образом использовало Новую Голландию с громадною, чудною по красоте своих пропорций, аркою над протоком… В Новой Голландии помещены три учреждения Морского ведомства: бассейн для испытания судовых моделей, морская исправительная тюрьма и весьма большие здания пересылочных и так называемых сортовых складов. Бассейн действительно необходим, но почему он построен не при судостроительных заводах? Причины же расположения морской тюрьмы в центре Петербурга непонятны: ее надо было строить в Кронштадте, в Ревеле, Либаве, вообще где угодно, но только не в лучшей части города. Склады Новой Голландии на бумаге носят самые разнообразные названия; в действительности же они на 75 % пусты, а на 25 % наполнены железным ломом…». Статья завершалась гневным выпадом в адрес Морского министерства, якобы отнимающего у города и государства миллионы рублей путем заполнения столицы пустырями с историческими руинами, заполненными всяким хламом.