Северная Пальмира. Первые дни Санкт-Петербурга. - Марсден Кристофер. Страница 15

Возможно, дворец в Петергофе был близок к завершению, когда Леблон скончался, однако павильоны только начали возводить — если вообще до этого дошло — и Стрельна еще не поднялась выше своего фундамента. То, что оставил незавершенным Леблон, пришлось завершать другим архитекторам.

Следует упомянуть еще одного человека, на этот раз итальянца, который появился в Петербурге лишь на короткое время. Он приехал в новую столицу незадолго до смерти Леблона, а покинул город вскоре после его смерти. В 1718 году из Рима, где он работал с Карло Фонтана — а возможно, и был его учеником, прибыл Николо Мичетти. Его жалованье составляло три тысячи рублей в год, а позднее возросло до пяти тысяч. Он привез с собой множество помощников — Паоло Кампанилу, Джузеппе Кородини (или Коррадини) и Джакомо Гаспари. Едва появившись в России, вся группа, в июле 1718 года, отправилась вместе с царем в Ревель (ныне Таллин), который располагался примерно в 230 милях от Петербурга.

Сейчас этот город столица Эстонии.

Прибывшие в Ревель должны были заложить здесь первые камни в основание создаваемого в двух милях от города дворца. Это был Екатерининский дворец, который Петр построил, чтобы подарить его своей супруге Екатерине. Дворец имел совершенно иной вид, нежели те здания, что Петр подарил ей перед свадьбой в 1711 году, и эта разница говорила о том пути, который уже прошла петровская архитектура. Екатерингоф, созданный в 1703 году, был всего лишь небольшим зданием в голландском стиле. Екатерининский дворец, построенный в 1718—1721 годах, хотя и был скромнее Петергофа, несомненно является дворцом. Мичетти успешно использовал пять или шесть различных стилей при украшении окон на фасаде, а также создал великолепную внутреннюю отделку центрального салона. Этот дворец выглядит более продуманным и изысканным, чем все построенные в окрестностях столицы здания.

Когда Леблон скончался в феврале 1719 года, Мичетти перебрался в Петербург, чтобы продолжить его работу: завершать Екатерининский дворец должен был русский архитектор Земцов. Мичетти строил но чертежам Леблона небольшие сооружения, из которых особенно заметны три павильона Петергофа. Но Стрельну только начали возводить, и Мичетти создал совершенно новый план этого дворца, который ему предстояло создавать на протяжении следующих пяти лет. Этот дворец должен был стать более грандиозным и величественным, чем Екатерининский, хотя и не без некоторого сходства в деталях, и совершенно иным — более выразительным и менее формальным, чем тот, что был разработан Леблоном. Дворец был завершен в 1723 году. На следующий год Мичетти выехал в Рим, очевидно, под предлогом выполнения ряда заданий — например, покупки статуй, — но обратно не вернулся. Похоже, за пять лет пребывания в России он добился уважения и восхищения царя, поскольку преемнику Мичетти Земцову и Петру Михайловичу Еропкину Петр дал твердое указание продолжать работу в соответствии с моделями и рисунками Мичетти.

Обращаясь к 1723 году, мы видим, что в то время продолжали работать многие старые мастера. Шедель вместе с Швертфегером занят в Ораниенбауме, работая по заказу Меншикова; Трезини все еще трудится над Петропавловской крепостью и ее собором; в 1718 году он воздвиг красивые Восточные (или Петровские) ворота. Трезини, несмотря на неудачные попытки восстановить свое главенство в строительных работах, создал уже множество важных сооружений. Из всех архитекторов, привлеченных после основания города в качестве строителей гражданских сооружений, именно на Трезини впоследствии легла обязанность создания зданий, имевших военное значение, — и здесь Трезини показал себя блестяще, особенно в случае с Петропавловской крепостью. Такой же известности, как эта работа Трезини, мог бы добиться и Кремлевский ареопаг, созданный известным московским строителем Кристофом Конрадом, — если бы это сооружение сохранилось до наших дней; однако после 1706 года о нем нет никаких упоминаний.

И потому нам больше известен Трезини, построивший крепость Кронштадт, Нарвские ворота, казармы Шлиссельбурга и военный госпиталь в Выборге. В 1723 году возводилось еще несколько зданий различного характера, за которые он нес ответственность. В том же году была завершена первая часть монастыря Александра Невского, заложенного в 1715 году на дальней стороне Адмиралтейского острова. А в 1724 году Петр перенес мощи святого Владимира, чтобы поместить их в новый Троицкий собор. Над этим собором Трезини и Швертфегер работали вместе с 1717 года.

На набережной Васильевского острова в 1722 году Трезини начал строить так называемые Двенадцать коллегий — длинный ряд трехэтажных каменных зданий без украшений, которые должны были вместить в себя государственные учреждения, что с 1717 года ютились в здании с деревянным, обмазанным глиной фасадом на Петроградской стороне. В этой новой работе Трезини помогали два молодых итальянца братья Джованни и Игнацио Росси. Двенадцать коллегий были завершены в 1732 году. В XIX веке это здание отдали университету, и в наши дни здесь располагаются факультеты этого высшего учебного заведения. Другой важной работой Трезини в городе является Гатчинский двор, или Торговые ряды, — большой четырехугольный в плане пассаж с магазинами. На внутренней стороне здания был двойной ряд арок, на внешней — квадратные или сводчатые окна магазинов. Это сооружение исчезло всего за несколько лет до Первой мировой войны. Таким образом, прибывший в Петербург первым Трезини активно работал и в самом конце правления Петра.

Тем временем некоторые архитекторы умирали, им на смену приезжали новые. Маттарнови, коллега Шеделя и Швертфегера, в 1718 году получил пост главного архитектора. В 1716 году он создал для Петра глядящий на Неву Зимний дворец, располагавшийся на месте нынешнего Эрмитажа. Если судить по его планам, это здание было совсем не претенциозным, хотя его и украшал красивый портик. Дворец был разрушен в 1726 году. Он известен как «второй» Зимний дворец, поскольку сменил более раннее деревянное сооружение, возведенное в 1711 году и представлявшее собой похожее на типичный «голландский домик» с гравюр здание с двумя очень низкими крыльями, отходящими от центрального двухэтажного корпуса. Маттарнови также начал строить в 1717 году первый Исаакиевский собор; сооружение, исчезнувшее при Екатерине Великой. Единственной дошедшей до наших дней работой Маттарнови является здание библиотеки и Кунсткамеры у остроконечного края Васильевского острова. Это сооружение было создано в 1718— 1725 годах.

В феврале 1718 года царь издал указ, начинающийся следующими словами:

«…ежели кто найдет в земле или в воде какие старые вещи, а именно: каменья необыкновенныя, также какие старые подписи на каменьях, железе, или меди, или какое старое и ныне необыкновенное ружье, посуду и прочее все, что зело старо и необыкновенно, також бы приносили, за что даваиа [14] будет довольная дача, смотря по вещи». Маттарнови построил здание для таких предметов. Центральная башня этого здания в настоящее время утратила деревянный фонарь, который раньше был на вершине, но несомненно общее сходство этого расположенного кругами здания со злосчастной башней монетного двора, построенного Шлютером, — по крайней мере, возникает мысль, что план здания подсказан именно этим немецким архитектором. Не следует забывать, что Маттарнови унаследовал планы и модели Шлютера.

До того как была достроена Кунсткамера, Маттарнови скончался в Санкт-Петербурге в ноябре 1719 года. Его сын, Филипп Егорович, родившийся в 1716 году в Санкт-Петербурге и скончавшийся в 1747 году совсем молодым, стал гравером; он был учеником Вортманна, одного из лучших граверов Петербурга во времена наследников Петра. На посту главного-архитектора Маттарнови заменил Николай Фридрих (Федорович) Хёрбель, уроженец Базеля, прибывший в Россию примерно в то же время. Он продолжил работы Маттарнови, включая Исаакиевский собор, и в 1720 году построил царю новые императорские конюшни. Но карьера его оказалась коротка, поскольку в августе 1724 года он скончался в Санкт-Петербурге. У Хёрбеля было двое помощников — Иоганн Джекоб Шумахер, молодой человек восемнадцати лет из Кольмара, и итальянец Гаэтано Чавери. Чавери, родившийся в Риме в 1689 году, отличался от других архитекторов того времени тем, что прибыл в Санкт-Петербург из Италии по собственной инициативе, а не по предложению царя. Это показывает, что в те времена Санкт-Петербург начал приобретать репутацию райского места для мастеров всех видов, которыми новая столица особенно славилась при Елизавете и Екатерине. В октябре 1720 года Чавери стал членом императорской «Канцелярии от строений»; он работал с Хёрбелем и Шумахером над библиотекой и Кунсткамерой. Этот архитектор покинул Россию через несколько лет, возможно после смерти Петра, и немало позднее прославился своими работами, среди которых превосходная Хофкирхе в стиле барокко в Дрездене.