Зворыкин - Борисов Василий Петрович. Страница 30

«8.45 утра 7 марта 1945 г. Агент У. П. Моррисон и автор наблюдают, как субъект входит в отель и регистрирует свое пребывание в отеле на сутки. <…> 8.55 утра. Субъект уезжает на такси из отеля „Карлтон“ и направляется в отель „Рейли“, Пенсильвания-авеню, 12.

9.05 утра. Субъект прибывает в отель „Рейли“ и направляется в комнату доктора Теодора фон Кармана.

9.30 утра. Субъект вместе с Теодором фон Карманом уезжают из отеля „Рейли“ на такси в Пентагон, где они входят в комнату 401 070. <…>

4.50 пополудни того же дня. Субъект уезжает из здания Пентагона на такси в сопровождении неизвестного лица, приметы которого: рост 6 футов 3 дюйма, возраст около 28 лет, волосы светлые, худощавого телосложения, носит очки в коричневой роговой оправе, в руках держал небольшую коричневую сумку, на голове была коричневая шляпа.

5.05 пополудни. Субъект в сопровождении того же лица приезжает в отель „Карлтон“, они входят в комнату 228. При этом лицо, сопровождающее субъект, оставляет сумку в лобби отеля, на сумке нанесены инициалы Е. М. Р. <…>

9.25 утра 8 марта 1945 г. Информатор (фамилия изъята. — В. Б.) сообщает, что субъект связывается с мистером Громовым в советском посольстве и задает вопрос, назначена ли ему встреча с послом. Громов просит его связаться непосредственно с послом в 11.30 утра. Громов спрашивает, решился ли вопрос с поездкой, на что субъект отвечает, что назначена дата поездки — 15 апреля 1945 г., но генерал Арнольд все еще болен, и окончательное решение, за ним. <…>

Конфиденциальный информатор (фамилия изъята. — В. Б.) сообщает, что в 3.50 пополудни субъект наконец связывается с послом Громыко и спрашивает, может ли посол что-то ему сказать. Посол откровенно признается, что за те три дня, что он был в Москве до и после Крымской конференции, он не имел возможности сделать то, о чем просил его субъект. Также посол сказал, что, если вопросы, поставленные субъектом, по-прежнему актуальны, он вновь свяжется с Москвой и сразу же сообщит ответ субъекту. Субъект заверил, что у него изменений нет, после чего Громыко извинился, что не может встретиться в данный момент, но будет рад увидеться с субъектом в его следующий приезд в Вашингтон.

3.55 пополудни. Субъект регистрирует свой выезд из отеля „Карлтон“ и уезжает на голубом такси номер 96 на станцию „Юнион“. <…>

4.40 пополудни. Субъект занимает место 7 в вагоне № 541 поезда № 154 Пенсильванской железной дороги, следующего до Филадельфии.

5.00 пополудни. Поезд отправляется и должен прибыть в Филадельфию в 7.18 пополудни».

В середине марта агенты ФБР в отсутствие Зворыкина проникли в его дом в Тонтон-Лейкс, где произвели фотографирование записных книжек и блокнотов, рукописных и печатных заметок, скопировали имевшиеся визитные карточки и т. п. В комнатах его принстонского дома были установлены подслушивающие устройства.

19 апреля 1945 года отдел международных связей Военного ведомства США обратился в Госдепартамент с ходатайством о выдаче Владимиру К. Зворыкину специального паспорта для служебной поездки в Англию, Францию, Бельгию, Голландию, Германию, Швейцарию и Швецию. Сам Зворыкин к этому времени был уже полностью готов к поездке в составе группы Кармана. Незадолго до этого Военное ведомство присвоило ему звание полковника американской армии. Военная форма, в которой Владимир Козьмич должен был вылететь в Европу, очень шла ему.

Помимо ходатайства Военного ведомства США о выдаче Зворыкину специального паспорта в Госдепартамент поступили документы ФБР, связанные с «делом Зворыкина». Госдепартамент должен был принять решение о возможности поездки Зворыкина в Европу с учетом всех обстоятельств. То, что это решение оказалось не в пользу русского эмигранта, стало ясно 26 апреля 1945 года, когда группа под руководством фон Кармана вылетела в Европу без Зворыкина.

Через своего секретаря в Ар-си-эй Владимир Козьмич получил короткое извещение Госдепартамента о том, что его паспорт задержан и в данное время не может быть выдан. Поездка Зворыкина в Вашингтон и обращение к чиновникам Госдепа мало что прояснили. В воспоминаниях Зворыкин описал, хотя и очень сдержанно, что ему пришлось пережить в это время:

«…Я узнал, что мой паспорт задержан Госдепартаментом из-за того, что я являюсь членом Фонда помощи жертвам войны в России. Поскольку эта организация была вполне легальной и в нее входили упомянутые высокопоставленные лица [25], единственное объяснение я усматриваю в своем русском происхождении. Что и говорить, горькая пилюля после многих лет и стольких трудов, отданных моей новой стране. Я снова почувствовал себя как в клетке. Пришлось выйти из состава Комитета по Германии и готовиться к увольнению из Ар-си-эй, так как я лишился в этой ситуации допуска к своей работе над секретными проектами» [26].

Действительно, перспектива быть отстраненным от работы в компании, для которой он сделал так много, явилась тяжелым следствием «дела», полного тайн и недомолвок. Решение, принятое в одной из верховных структур государства, по бюрократической цепочке должно было «аукнуться» на фирме, где работал Зворыкин; чиновникам не было дела до того, что речь идет о человеке, который изобрел электронное телевидение, а в годы войны разрабатывал приборы ночного видения, систему телевизионного наведения боевых ракет на цель и многое другое.

Показательной в этом смысле является официальная реакция на информацию Госдепа юриста компании Ар-си-эй Дж. Кахилла, который выразил «озабоченность юридической ответственностью Ар-си-эй в случае, если компания оставит Зворыкина в числе сотрудников, зная, что он не мог получить от правительства разрешения на выезд из Соединенных Штатов по соображениям государственной безопасности» [27].

«Озабоченность юридической ответственностью Ар-си-эй» была доведена до бригадного генерала Д. Сарнова, который после начала войны оставил дела компании на своих заместителей и был полностью занят службой в управлении средств связи армии США. Сарнов, пользовавшийся высоким авторитетом не только в армии, но и в правительстве США, убедил Зворыкина продолжать работу в Ар-си-эй и дал задание юристам исследовать все стороны возникшего «дела». Некоторые авторы в США отмечали, что на последующее развитие событий оказали влияние дружеские отношения между Гувером и Сарновым; так или иначе, но Зворыкин продолжал свою работу в компании, теперь уже стараясь не надевать форму полковника американской армии.

17 сентября 1946 года ФБР сообщило директивным письмом, что «дело субъекта (В. К. Зворыкина — В. Б.) было заново рассмотрено, в результате чего установлено, что задания по нему выполнены. Расследование по делу прекращается в соответствии с указанием уполномоченного ответственного лица». Спустя полтора месяца ФБР известило паспортный отдел Госдепартамента, что больше не имеет никаких вопросов к Зворыкину.

Многие в фирме Ар-си-эй после такого исхода дела считали, что Зворыкину сильно повезло. Жаль, что в английском языке нет распространенной у нас поговорки: «Везет тому, кто по-настоящему везет».

ВИЦЕ-ПРЕЗИДЕНТ КОМПАНИИ АР-СИ-ЭЙ

В конце 1946 года в гостях у Зворыкина побывал академик-секретарь Академии медицинских наук СССР В. В. Парин. Екатерина Андреевна достойно выступила одновременно в роли гостеприимной, хозяйки и эксперта по системе здравоохранения США. Будучи к тому же неплохим психологом, она чувствовала, что В. В. Парина тревожат какие-то свои мысли.

Полевицкая не ошиблась: академик-секретарь АМН СССР по возвращении в страну будет вынужден докладывать о чьем-то промахе «на самый верх», рискуя при этом оказаться в роли «козла отпущения».

Действительно, Парину вскоре пришлось держать ответ на заседании Политбюро ЦК ВКП(б). Сказанная в его адрес И. В. Сталиным фраза всего из пяти слов («Я не верю этому человеку») обернулась для академика пятью годами тюрьмы. Конечно, Зворыкину и Полевицкой не могло прийти в голову, какая судьба ждет их высокообразованного гостя уже в скором времени.