На берегах реки Ждановки - Петров Сергей. Страница 15

Начало Ждановской набережной. Фото 2003 года

Почти то же самое, только другими словами, говорит и проведший на Петербургской стороне свое детство театральный художник Михаил Григорьев: «Повсюду тянулись огромные пустыри и огороды, принадлежавшие воинским частям, казенным учреждениям и частным лицам. В XIX столетии на Петербургской стороне любили селиться отставные чиновники. Маленький домик с мезонином, садик, беседка с разноцветными стеклами, кое-какие сарайчики – вот и вся усадьба».

Однако Н.П. Анциферов был не прав в одном – во времена Достоевского не существовало в этой глуши фабричных труб. Завод «Вулкан» с его знаменитой башней на Леонтьевском мысу еще не построили, и, согласно плану П. Нейдгардта 1869 года, на набережной Ждановки имелось всего три каменных здания: Второй кадетский корпус с церковью во имя Св. Александра Невского, манеж Дворянского полка и один из домов в начале улицы, о котором мы еще поговорим. Остальное – деревянные строения и пустыри.

Улица застраивались пятнами: начало улицы, конец, а посередине огороды и пустыри. В ее окончании еще в 1733 году появилась Инженерная школа, чуть позже ее место занял Второй кадетский корпус и Дворянский полк. Получилось так, что величественные здания и церковь, а также «языческий храм» (манеж) Кадетского корпуса довольно долго соседствовали с деревянными строениями самого непритязательного вида и покосившимися заборами самой немыслимой раскраски. «Были места, – пишет В. Крестовский, – в которые ни один извозчик не соглашался везти вас, какую бы вы плату не давали – из опасения застрянуть среди колтовских грязей. И по сию пору отважный путешественник может открыть такие улицы и переулки, в коих не имеется ни одного строения. За забором с одной стороны – какой-нибудь бесконечный огород; с другой – вечно дремлющий заглохший, тихий сад…»

Не существовало прежде и деления на Ждановскую набережную и Ждановскую улицу, а была единая и весьма протяженная Ждановки-реки набережная, начинавшаяся у Кронверка и заканчивающаяся у Леонтьевского мыса. Протяженность объяснима, ведь и сама речка тогда имела русло, как говорили: от Малой Невы до Малой Невки. Чуть позже отрезок от Кронверка до Тучкова моста станет Александровским проспектом, а в 1880-е годы оставшуюся часть набережной (от Тучкова моста до Леонтьевского мыса) разделят на две улицы: Ждановскую набережную и Ждановскую улицу.

Н.П. Анциферов не случайно забрел сюда в 1920-х годах в поисках Петербурга Достоевского, ибо Большой проспект уже фактически приобрел знакомый нам вид и избавился от «ярко-желтых деревянных домиков» времен Достоевского, а Ждановская – еще нет. Доходными домами к началу ХХ века застроилась лишь территория от Тучкова моста до Офицерского переулка. Именно эту часть улицы, очевидно, и назвал бы Достоевский «бесхарактерной».

Так, дом № 1 на углу Ждановской набережной и Большого проспекта построен в 1900 году в стиле эклектики по проекту архитектора В. Баранкеева. Его возвели на месте деревянных складов и «пустопорожнего места» для купчихи Александры Ванюковой, принадлежавшей к известному купеческому роду. Выгодное местоположение дома привлекало состоятельных жильцов, а первый этаж сдавался под коммерческие учреждения. В частности, с начала ХХ века здесь располагалась аптека. Аптека была ближайшей для жителей улочек, примыкавших к Тучкову мосту, а потому весьма популярной. Она занимала почти весь первый этаж дома, а не как сейчас – маленькое помещение в углу. В 1960-х годах дом иногда даже называли домом-аптекой. Запомнился и вечно заполненный народом гастроном на первом этаже, тоже ближайший в округе.

Соседний участок № 3/1 на углу Ждановской набережной и Малого проспекта также принадлежал А.И. Ванюковой, а с начала ХХ века – ее дочери; здесь находился материальный двор, попросту говоря, склады. Место было непривлекательным и суетливым. В 1911 году участок переходит к генеральше Е.Ф. Тарногурской, и в 1913 году по проекту И. Димикелли на месте невзрачных строений возводится внушительный по размерам и достойный своего местоположения шестиэтажный доходный дом.

Мы слишком часто упоминаем словосочетание «доходный дом», не задумываясь о судьбах людей, стоящих за ним. Кто для нас Тарногурская, Ванюкова? Абстрактные домовладельцы, построившие дома на Ждановской набережной. И все! А между тем благодаря этим домовладельцам и еще десяткам им подобных Петербург превратился в красивейший город мира. Хотя функционально доходные дома почти тоже самое, что и современные многоквартирные здания в спальных районах – и там, и там важен метраж, чтобы продать (сдать) как можно больше квартир и получить наибольший доход, массовое строительство того времени (конец XIX – начало ХХ веков) не снизило стиля архитектуры, и он не скатился на непритязательный, как это произошло в ХХ веке, когда в расчет принимался только метраж и количество квартир. Почему?

Думается, разница в том, что в противовес советскому времени домовладельцы тщательно отбирали проекты, следили за тем, «чтобы было на века», не жалея денег на модные элементы декора. Не существовало и типовых проектов (в современном понимании), и дом не похож на дом.

Впрочем, идеализировать тоже не стоит. Доходный дом – это и пристроенные флигеля с длинными темными коридорами и маленькими клетушками-комнатушками, и неоштукатуренные кирпичные стены во дворах, и тесные мансарды. Все-таки доходный дом – от слова «доход».

Однако вернемся на набережную. Как-то так повелось, что дом Тарногурской на углу Ждановской набережной и Малого проспекта всегда был центром притяжения для всей округи. Не сказать, чтобы он был особо красив или необычен – нет, обычный доходный дом в шесть этажей с башенкой. Димикелли – плодовитый архитектор, создавший на Петроградской стороне более десятка доходных домов. А известен этот дом тем, что в нем селились знаменитости. В 1922 году, после смерти жены, утонувшей в Ждановке, сюда переселился поэт Федор Сологуб. В 1925 году поэт организовал литературный кружок «Вечера на Ждановке», собирая в стенах своей квартиры известных литераторов того времени: А. Ахматову, К. Чуковского, Ю. Верховского и многих других.

Ждановская набережная, 3. Фото 2011 года

С 1923 по 1928 год в этом же доме жил Алексей Толстой, написавший в пятикомнатной квартире на четвертом этаже «Гиперболоид инженера Гарина». Удивительно, но Толстой, писавший в основном романы, умудрялся двумя-тремя фразами так охарактеризовать быт Петроградской стороны начала ХХ века, что по цитированию в работах краеведов, он, вероятно, находится в лидерах. Он оставил воспоминания, как на его глазах в восточной оконечности Петровского острова начиналось строительство стадиона, известного нам под именем «Петровский», и как пасущиеся козы долго соседствовали со стройкой.

Центром притяжения оставался дом Тарногурской и в 1960-х годах. На первом этаже существовало уютное кафе-мороженое и за 19 копеек здесь отвешивали 100 грамм замечательного ленинградского мороженого с сиропом. Кто жил в то время помнит, что это было за лакомство. Позднее в этом помещении расположилась рюмочная… Напротив дома через дорогу существовал причал лодочной станции и в погожий летний день плеск весел, скрип уключин и крики заведующего заглушали все остальные звуки тихой набережной. В жару казалось, что вся Петроградская сторона скапливалась у причала в ожидании освободившейся лодки, но их на всех не хватало и люди были вынуждены идти купаться к прудам Петровского острова.

На этом месте была когда-то лодочная станция, а затем плавучий ресторан «Парус». Фото 2011 года

Плавучий ресторан «Парус», разместившийся здесь в 1970-х годах, заполнялся – в отличие от лодочной станции – и в плохую, и в хорошую погоду. Сейчас появились восторженные воспоминания об этом ресторане, дескать, и кухня была хороша, и играли по вечерам там не кто-нибудь, а «Братья Жемчужные». Не знаю, мне в 1980-х, когда я иногда заходил сюда, запомнились очереди у входа: в 19.00 ресторан открывался, а в 19.15 уже не было свободных мест; а также весьма небогатый ассортимент блюд – на второе давали цыпленка табака (любимое блюдо советских рестораторов) и котлету по-киевски. Что же касается музыки, то из песен запомнился лишь популярный хит советских ресторанов «Созрели вишни в саду у дяди Вани», да какие-то слегка приблатненные мелодии. Был ли это ансамбль «Братья Жемчужные», не знаю.