Удельная. Очерки истории - Глезеров Сергей Евгеньевич. Страница 82
Э. Прокофьев с мамой Марией Николаевной – дочерью художника-акварелиста, академика архитектуры Н.Д. Прокофьева. Фото 1932 г. Из архива Э.Р. Прокофьева
Недалеко от Малой Ивановской улицы находилось несколько водоемов, многие сохранились до сих пор. На одном из них и по сей день существует источник, которым пользуются местные жители. «Один из прудов мы называли „треуголкой” за его форму, – вспоминает Эдгар Рихардович. – Он был большим и глубоким, а теперь от него только лужа осталась. Однажды зимой мы там едва не утонули. Дошли до середины пруда и, когда лед затрещал, бросили клич: „Чапаевцы не отступают!” – насмотрелись мы тогда этого фильма. И оказались на льдинах.
Из окрестных домов нам бросали жерди и лестницы и вытащили нас».
И еще несколько штрихов к портрету Удельной довоенных времен. Трамвайное кольцо в ту пору находилось на Светлановской площади, а дальше по проспекту Энгельса шла трамвайная одноколейка. Некоторые остановки тогда были не на тех местах, что теперь. Уже упоминалась «милицейская» остановка, названная так по дому напротив Енотаевской улицы, построенному специально для милиционеров. Нынешнюю остановку «велотрек» называли «Башкирой», так как рядом находилась бывшая чайная братьев Башкировых. Это красивое здание постройки начала XX века существует и сегодня.
Основными культурными очагами Удельной того времени были кинотеатр «Уран», а также клуб завода «Светлана» у Нежинской улицы. Кстати, именно там в 1936 году выступал знаменитый летчик Михаил Водопьянов с рассказом о своем участии в спасении легендарных «челюскинцев». «Поскольку моя мама в то время работала в клубе аккомпаниатором, я был вхож на сцену, – вспоминает Эдгар Рихардович. – Ия осмелился и попросил у Водопьянова разрешения дотронуться до его Звезды Героя и ордена Ленина. Это казалось огромным счастьем! А потом Водопьянов пригласил нас с мамой с гостиницу „Европейская", в которой он остановился...»
Несколько слов о знаменитых удельнинских жителях тех времен. «В доме на Рашетовой улице, возле „озера“ Линден, проживала вдова знаменитого тибетского врача Бадмаева, бывший особняк которого сохранялся тогда еще на Поклонной горе, – рассказывает Эдгар Прокофьев. – Хорошо помню, как меня в середине 1930-х годов водили к ней на лечение. Она прописала мне какой-то порошок, и я принимал его по кофейной (не чайной!) ложке. У меня было тогда воспаление в носу, готовились к операции, но в результате лечения порошком она не потребовалась. Хорошо помню, как на прощание она подарила мне апельсин – моей радости не было предела...»
Немало интересных людей обитало в те предвоенные годы на Малой Ивановской улице. Благодаря Эдгару Рихардовичу Прокофьеву, обладающему поистине феноменальной памятью, удалось составить уникальную летопись «жизни замечательных людей» Малой Ивановской улицы.
В доме № 1 жил детский врач Борис Михайлович Каждая, работавший в поликлинике № 15, что находилась у Фермского шоссе, возле клуба «Красный Октябрь». «Замечательный врач, душевный человек, которого мы очень любили, – вспоминает о нем Эдгар Прокофьев. – И хотя почти все его появления в нашем доме были связаны с какими-то болезнями, визит Каждана всегда был для меня как будто бы маленьким праздником. Младший сын Бориса Михайловича, Андрей, был „главарем“ нашей дворовой компании. Когда началась война, он ушел добровольцем и почти сразу погиб».
В одноэтажном доме № 3 жила племянница знаменитого скульптора Петра Клодта – художница Ольга Константиновна Клодт (1856 г. р.). С 1879 по 1886 год она являлась ученицей Академии художеств по классу живописи, во время обучения получила две вторых серебряных медали (в 1880 и 1881 гг.). В 1882 году она окончила курс обучения, а в 1886 году получила звание «неклассного художника».
«Со слов Ольги Константиновны, она дружила с Львом Николаевичем Толстым, и много мне о нем рассказывала, – говорит Эдгар Прокофьев. – Правда, тогда я был совсем несмышленным и к ее рассказам относился без должного почтения. Почти ничего из того, что она рассказывала, не осталось в моей памяти».
Ольга Константиновна действительно была очень дружна с Львом Толстым. В полном собрании его сочинений можно найти несколько писем из Ясной Поляны, адресованных Ольге Константиновне Клодт. В одном из них, от 11 апреля 1907 года, говорилось: «Очень рад был получить ваше письмо, милая сестра Ольга Константиновна. Не скучайте тем, что внешние условия вашей жизни не соответствуют вашим внутренним требованиям. Я думаю, что нет тех внешних условий, к[отор] ые не могли бы быть освещены внутренним духовным светом. Думаю даже, что эти внешние условия чем невыгоднее, тем больше могут содействовать разгоранию внутреннего света. Мне нечего говорить вам. Вы это, наверное, знаете не меньше, чем я. Передайте мою любовь Арвиду и главное себе. Лев Толстой. 11 апреля 1907. Очень радуюсь мысли увидать вас летом, если буду жив».
В примечаниях к письму говорится, что Ольга Клодт была знакома с Львом Толстым с 1897 года. В письме к писателю, ответ на которое приведен выше, Клодт жаловалась, что ей, вопреки собственным убеждениям, приходится жить в городе и что это ей тяжело. Что же касается Арвида, то речь шла об Арвиде Александровиче Ярнефельте (1861—1933) – племяннике O.K. Клодт. И еще один любопытный факт: Ольга Константиновна Клодт (фон Юргенсбург) являлась автором портрета Льва Толстого, созданного в 1890-х годах.
Отец Э. Прокофьева – Р.Г. Гассельбладт. Фото середины 1930-х гг. Из архива Э.Р. Прокофьева
В мезонине дома № 5 по Малой Ивановской улице в конце 1930-х годов поселилась семья Скударновых, приехавшая сюда из Новороссийска. «Глава семьи в конце 1939 года был мобилизован на советско-финскую войну и вскоре там погиб, – рассказывает Эдгар Прокофьев. – Его жена, Клавдия Ивановна, с сыном Володей оставались на Малой Ивановской, жили тут всю блокаду. Володя после войны работал на заводе имени Энгельса».
В глубине двора стоял еще один дом, также имевший № 5 по Малой Ивановской улице.
«Здесь жила детский парикмахер, – продолжает свой рассказ Эдгар Прокофьев, – а в угловой части дома жила с семьей тетя Агаша – добрейший человек, которая в трудную минуту моего сиротства в феврале 1942 года пригрела меня в прямом и переносном смысле, спасла мне жизнь».
Портрет Л.Н. Толстого работы O.K. Клодт, 1890-е гг.
Дом № 7 – родной дом Эдгара Прокофьева. Он стоял как раз напротив бывшего дома Евгения Дубровского.
«Мы переехали на Удельную, в дом № 7 по Малой Ивановской улице, с Театральной площади в 1928 году, когда мне был почти один год, – рассказывает Эдгар Прокофьев. – Кстати, данное мне при рождении редкое немецкое имя было общим пожеланием моих родителей. Мама, Мария Николаевна, дворянка по происхождению, была первым и любимым ребенком знаменитого в начале XX века художника-акварелиста, академика архитектуры Николая Дмитриевича Прокофьева. Отец мой, Рихард Германович Гассельбладт, был выходцем из немцев. Он работал на „Светлане” мастером по изготовлению рентгеновских трубок, а потом, с 1934 года, был инспектором всех рентгеновских установок Ленинграда и области. Кстати, еще он являлся заядлым огородником: у него был лучший огород во всей нашей ближайшей округе.
Наш дом был двухэтажным, обширным, буквой „г“. Мы занимали одноэтажную часть дома № 7, которая фактически являлась пристройкой к нему с восточной стороны. Сначала наша трехкомнатная квартира была отдельной, но в силу добрых сердец моих родителей в одной из наших комнат мы приютили бывшую медсестру Первой мировой войны тетю Аню. История ее появления у нас весьма необычна: однажды мои родители, проходя по Литейному мосту, увидели женщину, которая хотела покончить с собой – утопиться в Неве. Чуть ли не в последний момент они успели схватить ее и тем самым спасли от смерти, а затем привезли ее к нам домой и приютили в маленькой комнате.