Архитектура и искусство глазами минералога - Вахрушев Валентин Александрович. Страница 17

Наиболее крупные кристаллы аметиста достигают 20–30 сантиметров. Далеко не все они одинаково прозрачны и однородны. Одни из них словно веснушками разукрашены темно-коричневыми включениями твердых битумов, другие — мельчайшими кристалликами золотистого колчедана или пирита. Для не очень искушенного коллекционера такие включения — всего лишь помеха, снижающая качество самоцвета. Для минералога же эти включения несут ценнейшую генетическую информацию, нередко новую и неожиданную, Это летопись жизни минерала.

Когда я любовался чудесными кристаллами аметиста на месте их рождения в таежной глуши севера Иркутской области, затем за лабораторным столом, какие только чувства не возникали у меня: восторг и радость общения с чудом природы и неповторимое желание проникнуть в его суть. Особенно загадочным мне казались тогда обильные включения золотистого колчедана. Трудно было оторвать глаз от бледно-сиреневых прозрачных кристаллов горного хрусталя с искрящимися на солнце волосовидными вростками, которые, чуть-чуть не доходя до поверхности граней аметиста, неожиданно оканчиваются кристалликами правильной кубической формы. Изучение таинственных для меня волосовидных включений колчедана с помощью микроскопа показало, что все они покрыты тончайшей штриховкой, характерной для поверхности современного роста кристаллов. Значит, колчедан в кристаллах аметиста относится к разряду таких кристаллических включений, которые зарождаются и растут совместно с минералом — хозяином. Минералоги такие включения называют сингенетичными.

Включения твердых битумов наиболее обильны в густо окрашенных кристаллах аметиста. Формы включений — сферическая и гроздевидная — возникли в результате последовательного захвата капель битумов растущими гранями или ребрами кристаллов аметиста. Каплевидные включения обнаружены у основания щеток. Очевидно, вынос битумов глубинными растворами начался еще до зарождения кристаллов аметиста и не прекращался в продолжении их роста. Сингенетичные вростки пирита и твердых битумов в аметисте — очень редкое явление.

До сих пор принято считать, что аметисты кристаллизуются на самой поздней стадии минералообразования при температурах гидротермальных растворов от 200 до 60 °C. Так обычно в минералогических справочниках и специальной литературе характеризуются температурные условия роста природных кристаллов аметиста. Но аметисты Сибирской платформы отличаются и в этом отношении. Как показали исследования минералогов-экспериментаторов, рост восточно-сибирских аметистов происходил при температурах 350–400 °C и выше. Это и не удивительно, если вспомнить, что железорудные месторождения, в которых встречаются аметисты, совпадают с выходом разломов — зон повышенной проницаемости, уходящих глубоко в недра земли. Этим разломам принадлежит особая роль в жизни нашей планеты: через них осуществляется «дыхание» земли, ее дегазация. В периоды наибольшей тектонической (сейсмической) активности по глубинным разломам поднимаются не только потоки газов, но и сильно нагретые минерализованные растворы. Из этих растворов в верхних горизонтах земной коры, в ранее образовавшихся залежах железных руд и отлагались в пустотах и трещинах горный хрусталь, аметист, морион и другие разновидности кварца.

Так, изучение мало заметных порой включений, выяснение их происхождения неожиданно приоткрывает новую страницу не только в летописи минерала, но и в геологической истории района. Правда, еще не все ясно. Откуда взялись каплевидные выделения битумов в кристаллах аметиста? Остатки ли это разрушения нефтяных залежей органического происхождения, вынесенные горячими растворами из низов осадочного чехла платформы? А может быть, первоисточник битумов, как и самих растворов, следует искать в верхней мантии — в тех еще во многом загадочных породах, которые залегают на глубине 70—100 километров от поверхности?

Среди художественных произведений, выполненных из горного хрусталя и его разновидностей, следует отметить самовар Петра I (ныне хранится в Оружейной палате Кремля), вазу из дымчатого кварца высотой 45 сантиметров в Государственном Эрмитаже, хрустальную печать, изображающую атлас с земным шаром, изготовленную с большой точностью и тонким искусством русскими мастерами XIX века (Американский музей естественной истории). Художественные изделия из горного хрусталя, аметиста, цветного халцедона украшают витрины Минералогического музея Академии наук СССР им. академика А. Е. Ферсмана — крупнейшего собрания минералов нашей страны. Редкие по красоте и цвету граненые аметисты можно встретить и в бесконечном множестве сверкающих кристаллов и ювелирных изделий Алмазного фонда СССР.

Наконец, чистые как лед горные хрустали, фиолетовые аметисты, золотистые цитрины, черные морионы, агаты — это ли не удивительные по силе психологического воздействия на человека творения, рожденные самой Природой. Они неизменно поражают воображение яркостью и многообразием окраски, гармонией кристаллов, тайнами их зарождения и роста в глубинах земных недр. Богат камнями-самоцветами Музей землеведения МГУ. Особенно запоминается уральский горный хрусталь с нерукотворным объемным пейзажем тайги внутри кристалла. Вряд ли хоть один человек равнодушно прошел мимо этого удивительного произведения природы. Старший научный сотрудник музея Галина Михайловна Лобанова — большой знаток и ценитель минералов — рассказывает, как первый премьер-министр Индии Джавахарлал Неру, пораженный нетленной красотой камня, долго стоял у витрины. Трижды посещала музей и восхищалась диковинной картиной таежной глухомани Индира Ганди. Гостем музея был также и ее сын Раджив Ганди. Необыкновенной чистоты друзы крупнейших кристаллов горного хрусталя с Алдана выставлены в Геологическом музее при Институте геологии и геофизики СО АН СССР.

Много дум рождает камень-самоцвет. Об этом глубоко, очень точно сказал естествоиспытатель Древнего Рима Плиний Старший: «В каждом драгоценном камне, как и капле воды, отражено все величие природы, и любого из них достаточно, чтобы ощутить ее совершенство».

Невозможно оставаться равнодушным, держа на ладони камень, сохранивший внешность и строение обыкновенного куска дерева. Не случайно с давних пор он используется как интересный декоративный материал. В залах Эрмитажа, во многих минералогических музеях выставлены великолепные вазы и столешницы из самоцветного окаменелого дерева.

Известно свыше 60 минералов, которые в результате сложных геохимических процессов, протекающих в толщах осадочной оболочки Земли, полностью замещают органическую ткань древесины, не нарушая ее строения. Однако как поделочный камень используются только те разности, которые состоят из оксида кремния (опалы, халцедон, кварцы).

В моей коллекции много образцов окаменелой древесины. Очень красив болотный кипарис. Он привезен из южной части пустыни Гоби (район развалин монастыря Улугей-Хид). Здесь обломки деревьев залегают в нижнемеловых вулканогенных отложениях, возраст которых геологи оценивают в 100–130 миллионов лет. Древесина их полностью замещена опалом и халцедоном. Красивая коричневая поверхность среза легко полируется. По своей красоте такой отполированный болотный кипарис может соперничать со многими камнями-самоцветами.

В пустыне Гоби встречается ископаемое дерево, сложенное аметистом и цветным халцедоном. В здании Дворца бракосочетания в Улан-Баторе стены украшены Мозаичными картинами и панно из самоцветного дерева.

Есть образцы окаменелых деревьев и из семейства хвойных. Они имеют еще более почтенный возраст — верхнепалеозойский (240–340 миллионов лет), и найдены в угленосных отложениях Сибирской платформы. Древесина замещена халцедоном и кварцем, причем, как и в окаменелом кипарисе, форма и структура древесины остались в первозданном виде. Годичные кольца придают полированным кускам окаменелого дерева особую декоративную выразительность, а сучки и ветки усиливают сходство с обыкновенным деревом.

В нашей стране месторождения окаменелых деревьев — не редкость. Геологи обнаружили их в Приморье, Восточной Сибири, на Урале. Есть они и в Белоруссии около города Минска, в Предкарпатье в окрестностях Львова, в Крыму и во многих других местах.