Мир Авиации 2002 02 - Журнал Мир Авиации. Страница 31

Теперь уже в ранге командира авиазвена и на новом истребителе МиГ-21 моя задача простая – держаться веду- • щего, командира эскадрильи Александра Михайловича Гречухина, летчика экстра-класса. Это он был поднят вслед за нами на помощь тогда, 10 марта, но опоздал! Это он уже в сумерках при нулевой видимости садился на родном аэродроме (я же был посажен на запасном). С Михалычем любая задача выполнима, а наше задание – проверить обстановку на автобане Ганновер-Берлин представлялась сущей прогулкой. А вот и она, серая лента автострады. От самой границы ни одного транспортного средства. Кое- где заставы, местами бронетехника. Но чем ближе к Берлину, тем хуже видимость – над городом плотная пелена промышленных дымов.

Коллективное фото командования и участников перехвата RB-66, офицеров командных пунктов и частей радиотехнического обеспечения после награждения. Слева направо сидят: третий – капитан Иванников В.Г., далее – Главком ГСВГ генерал армии Якубовский И.И., капитан Зиновьев Ф.М., Командующий воздушной армией генерал-лейтенант авиации Пстыго И.И.; стоят: пятый слева – генерал- майор авиации Скоморохов Н.М., шестой – генерал-майор авиации Микоян А.А. Гарнизон Ютербог, 4 апреля 1964 г.

«Пожарный» характер принятых мер обусловил экспромт решений по организации и обеспечению полета колонн атакующих: южнее Берлина была установлена зона ожидания – «воздушная этажерка»; в пригороде Берлина – приводная радиостанция и пара прожекторов, а на одной из прилегающих к «объекту» крыше – КП заместителя командующего Александра Ивановича Бабаева. Впрочем, до начала работы с ним еще предстоит много самостоятельных действий. Прежде всего надо занять верхний эшелон «этажерки». А наверху голубое небо, ниже блестит на солнце звено «сухих». Но расслабляться не дают… По команде с КП постепенно снижаемся: 8000, 6000, 4000 метров… Переходим на связь с Бабаевым. Его хриплый бас не вызывает сомнения: «там» – напряженка! «Кто на боевом?», «Доверни влево!», «Плотнее!», «Ниже!», «Форсаж!», «Набор!», «Запрещаю повтор! Домой… Эшелон…», «Форсаж! Набор!» Чувствуется, что идет плотный поток «штурмующих». Курс – на Берлин.

Чем ниже, тем плотнее дымка. Вот уже засветились две точки прожекторов. Их створ – направление на «цель», идущее впереди звено уже давно поглотила мгла. Михалыч доложил, что прошел первый прожектор. Пригород Берлина. Бросил взгляд на скорость: 1100 приборная. Околозвуковая, предел у земли. Теперь плотнее, все внимание ведущему! Лишь в поле зрения сплошная лента оранжевокрасной, коричневой черепицы крыш, детали не разберешь… «Если не подскажут с земли, основной ориентир – Бранденбургские ворота – проскочим за милую душу», – думаю. «Вижу, – говорит Бабаев, – идете правильно, можно ниже!» Неприятное ощущение влияния земли: показания высотомера искажаются, он уже показывает минус, а еще «можно ниже!». «Форсаж! Набор!», – командуют с земли. Желто-оранжевый конус вырывается из сопла командира, рывок и… Михалыч потянул на полупетлю. «Размазывать» здесь нельзя! Переломить траекторию так, чтобы суммарная струя исходящих газов прицельно била, разметая людей, ломая крышу, вырывая антенны, разбивая стекла… Еще мгновение, и мразь погодная и «реваншистская» осталась там, внизу. Здесь – голубое небо и солнце!

Только на «штурмовку» было выполнено более 400 самолето-вылетов. Наполнение «боевой зоны» конкретным звуковым содержанием обернулось для берлинцев сущей бедой. Воздушная «стрельба», подобная артиллерийской канонаде, вызвала панику. Жители выбегали на улицу, дети жались к взрослым, в школах прекращались занятия. Дрожали окна, звенели разбитые стекла, на проезжей части – пробки, отмечались случаи преждевременных родов. В какой-то момент фото и кинокорреспонденты, решив запечатлеть «исторический момент», высыпали на улицу и крышу Конгрессхалле. Очередное звено начисто сдувает всех…

И вот финал. 12 апреля 1965 г. Групповой дом офицеров. Банкет. Главком ГСВГ П.К.Кошевой сказал примерно следующее: «Работа ваша получила самую высокую оценку Партии и Правительства… Так что мы посовещались на Военном совете, как нам отблагодарить наших соколов? И решили устроить этот банкет… Ну, вы дали им перцу! Долго будут помнить! И чем больше войск в Западном Берлине, тем лучше. Они у нас в заложниках. Надо будет – прихлопнем всех, никто не уйдет!» Бурные продолжительные аплодисменты. Цель оправдала средства. То были не слова Главкома. То была высказанная вслух позиция Политбюро по Западному Берлину.

Долг человеческой памяти требует вспомнить о летчиках полка, которые не вернулись из своего последнего полета. Их зачастую пустые могилы – где-то на просторах бывшего Союза, а на аэродроме не ставили памятников. Каждые пять лет полностью менялся личный состав, и никто из вновь прибывших уже не знал ни имен погибших пилотов, ни о самом факте их гибели.

В 1963 году разбился только что назначенный командиром полка молодой перспективный летчик Валентин Петров. До этого он был заместителем у Кучерявого. При разведке погоды на УТИ МиГ-15 произошел пожар двигателя. Стажер из академии катапультировался в районе аэродрома из передней кабины первым, что дало самолету импульс на пикирование, Петрову не хватило высоты и парашют не успел наполниться. После этого 13-й номер коттеджа, где жил командир, переправили на 18-й.

В декабре 1964 года при учебном перехвате ночью в облаках погиб прекрасный летчик командир 1-й аэ майор Иванушкин Александр Александрович. Причиной стал разворот в полете правого подвесного бака на 90 градусов так, что самолет перешел в беспорядочное падение с большими перегрузками. Боролся он до последнего, чтобы отвести самолет в сторону от города, упал в районе Лейпцига. Посмертно награжден орденом Отечественной войны 1-й степени. Незадолго до гибели у Иванушкина случилось задымление кабины из-за короткого замыкания, но тогда он сумел справиться и благополучно посадить машину.

Конечно, были еще и аварии, и катапультирования. У летчика Смоляковского в полете остановились двигатели, он безуспешно их запускал и в конце концов катапультировался. Оказалось, что самолет был просто недозаправлен. Катапультировался после 3-го разворота и замполит Мойкин. МиГ-19, хотя и летал в частях уже несколько лет, но официально на вооружение ВВС не принимался из-за многочисленных конструктивных недоработок.

Гарнизон Ютербог. Слева направо: штурман наведения КП 35-го иап к-н Гуринов В., к-н Иванников В.Г., летчик 33-го иап к-н Зиновьев Ф.М., штурман наведения КП 33-го иап. 4 апреля 1964 г.

В завершение упомяну об одной загадочной и мало кому известной «достопримечательности» Цербста. Километрах в двух от аэродрома по курсу 249° в сосновом перелеске скрывалось небольшое кладбище русских военнопленных времен Первой мировой войны. Загадочное, поскольку было непонятно, кто и как оказался здесь под деревянными православными старообрядческими крестами с почти стертыми надписями «Матвеевъ», «Вшивкинъ» и датами «август-сентябрь 1916 г.» Когда-то, видимо, в 20-е годы два десятка могил обнесли высокой кирпичной стеной под черепицей, с капитальными деревянными воротами, с большим крестом посередине… Потом все заросло травой и диким кустарником… Наши если и заглядывали сюда, то тайком, опасаясь реакции особистов и замполитов. Забытые всеми русские солдаты десятилетия покоились рядом с теперь тоже забытым советским аэродромом в центре Европы…

В 1965 году меня вместе с другими подготовленными на МиГ-21 экипажами перевели в Дамгартен в 773-й иап.

Все фотографии – из собрания Иванникова В.Г.

МиГ-19С №24 имел стандартную для данного типа окраску – серебристый по всем поверхностям.