Мир Авиации 2005 01 - Журнал Мир Авиации. Страница 31
1* Вернее сказать, уже достали. Практически все фотографии из личного архива Г.Н. Осиповича, где он запечатлен рядом с самолетами, в свое время были растащены представителями прессы. Ни один снимок назад не вернулся (при этом бесследно исчезла и летная книжка с записью о ТОМ САМОМ боевом вылете). По этой причине автор просит прощения у читателей за скудность прилагающегося к статье фотоматериала (все опубликованные здесь фотографии Геннадию Николаевичу уже возвращены).
2* Впоследствии полк перевооружили на МиГ-25П. Именно отсюда в сентябре 1976 года сделает себе «перевод на Запад» старший лейтенант Беленко.
3* Переименование было произведено в 1973 году в рамках компании по изничтожению на картах советского Дальнего Востока корейских и китайских названий.
Ст.лейтенант Осипович Г.Н. – лётчик в/ч 65333, аэродром Унаши. Снимок апреля 1970 г.
Но субботнике: майор Осипович и капитан Устюжанин (справа). Моршанск, середина 70-х годов.
Как, к сожалению, слишком многое строилось и строится в нашей армии, капониры эти, имея на руках категорический приказ начальства и почти не имея стройматериалов, пришлось возводить «хапспособом». Изыскивать недостающее приходилось, проявляя чудеса изобретательности, но это было еще полдела. Поскольку с рабочей силой у местных авиаторов было туговато, то для засылки землей уже возведенных бетонных укрытий были экстренно привлечены жены и дети летчиков. Последних для этой цели даже снимали с уроков в школе. Особая морока была с воротами укрытий. По проекту в толстенные стальные створки требовалось засыпать керамзит, но его так и не нашли. В одном укрытии попытались заменить керамзит морским песком, но масса конструкции выросла настолько, что стальные колесики, на которых створки должны были перемещаться, просто ушли в бетон. В итоге ворота так и оставили пустотелыми.
Иногда более опытные летчики полка привлекались к перехвату разведывательных аэростатов, которые время от времени заносило на нашу территорию. Дело это было непростое – шары-разведчики и так шли на пределе высотности МиГ-17, но шар при опасности перехвата мог освободиться от балласта и прибавить высоты, куда советский истребитель добраться уже не мог.
Но был у дальневосточной ПВО противник и посерьезнее. Время от времени по всему Дальнему Востоку объявляли тревогу: со стороны острова Гуам приближался SR-71. Достать идущий на тридцатикилометровой высоте трехмаховый разведчик не мог никто, но тем не менее все полки, включая и те, что летали на МиГ-17, приводились в состояние боеготовности. Конечно, на перехват не взлетали, но приказ есть приказ… «Все сели в самолеты, и неважно – хоть в Ли-2 – все сидят по SR-у». Такие ночные посиделки в кабинах порой случались до трех – четырех раз в месяц, особенно после смены частот в ПВО. Полеты американского гостя (или гостей – в зависимости от того, один борт летал или несколько) прекратились в 1972 году – то ли потому, что на боевое дежурство начали ставить ЗРК С-200, то ли в связи с визитом Ричарда Никсона в СССР и началом эпохи разрядки. Все эти нарушения границ огласки не получали по той же причине, по которой не оглашались во второй половине 50-х годов нахальные полеты в советское воздушное пространство другого детища Кларенса Джонсона 4* – U-2: просто не хотелось позориться…
Пришлось в это время полку побывать и в обстановке, еще более приближенной к боевой – в марте 1969 года во время боев на острове Даманский на случай всяких неожиданностей ИАП перебрасывался на аэродром Ласточка близ Спасск- Дальнегов 14 километрах от границы. Поскольку с той стороны изрядную часть воздушных сил «великого кормчего» составляли J-5, то МиГ-17 здесь были вполне к месту и даже имели преимущества в силу более высокой квалификации своих пилотов. не испытавших на себе, в отличие от своих китайских коллег, бремени «культурной революции». Впрочем, сравнивать боевые качества авторского и лицензионного МиГ-17, а также подготовку советских и китайских пилотов не пришлось – обошлось без применения авиации.
Весной 1970 года ИАП начал переучивание на перехватчик Су-15. Вместе со всеми переучивался в Саваслейке и Геннадий Осипович, предварительно полетав немного и на Су-7У, который оставил о себе не слишком приятные впечатления, особенно на посадке. С конца года началась перегонка самолетов в полк.
Су-15 первых серий были прозваны в полку «мустангами» за высокую посадочную скорость. Позднее в полку появились и самолеты, оснащенные системой УПС («с наплывом»), а в 1973 году пришли и Су-15ТМ. Старший лейтенант Осипович успел полетать и на этих машинах, но в конце года перед заменой командир полка П.А. Филь практически на месяц отправил его в дежурное звено («Я заменялся, ну зачем на меня керосин тратить, готовить меня ? Езжай, говорит, туда- там научат»).
В этот период Геннадию Николаевичу пришлось несколько раз вылетать на сопровождение ходившего (или ходивших) вдоль советской границы RB-66. В 1971 году во время одного из таких сопровождений его Су-15 был по указаниям с земли выведен на цель столь точно, что… летчик ничего не увидел. Ситуация прояснилась лишь тогда, когда он решил поднять, голову – прямо над перехватчиком заслоняло половину неба пузище «Дестройера». Однако такие встречи всегда заканчивались мирно – дело-то происходило над ничейной территорией…
На следующие три года капитан, а затем майор Г.Н. Осипович попал служить в 153 ИАП ПВО, дислоцированный в Моршанске. Полк этот также занимался в основном обкаткой только что выпущенных лейтенантов для полков Московского округа. В это время на перспективного командира эскадрильи с первым классом положил глаз политотдел.
«Вызывают в корпус. Еду как начальник штаба. Рассаживают: ты – командир звена, ты комэска… А мне говорят – иди к начальнику политотдела, ты замполитом записан. Так и стал замполитом».
Однако этим не ограничились. Летчика стали упорно проталкивать поступать в академию. «Заставляли силком. Так если б в гагаринскую -я б пошел, а то заставляли в политическую. Я один раз туда приехал, на заочное, сказал, пойду, и не готовился. В приемной комиссии мне майор говорит: ты, моя, уже тут. Первый класс здесь ценился – политические летают-то мало. Я говорю: на следующий год приеду, не готов, а мне уже три балла ставят. Не поступил тогда. На следующий год вызывают в дивизию и справку дают, что у меня эскадрилья отличная. Это значит -и с тройками примут. Да что же за напасть какая-то! Дорожку выкладывали-выкладывали, а я взял да убежал. Друг у меня в Генштабе был, он звонит: лучше уходи, мол, оттуда, генерал на тебя злой. Я говорю: делай мне перевод на Север или на Сахалин».
Так после трехлетнего перерыва в 1976 году майор Г.Н. Осипович вновь оказался на Дальнем Востоке. Новым местом его службы стал 777 («пьяный» – кличка была дана в честь знаменитого портвейна «Три семерки») НЛП ПВО, дислоцировавшийся на аэродроме Сокол близ Южно-Сахалинска, Командиром полка, а затем 40 НАД ПВО был полковник А.М. Корнуков – будущий Главком ВВС России. На вооружении полка находились Су-15 ранних модификаций, уже успевшие послужить в других частях и переданные сюда в связи с поступлением в те полки новой техники.
Служба в полку была весьма специфической – вероятный противник, не пересекая границу, провоцировал советскую ПВО реагировать на свое появление, заставляя поднимать в небо истребители и активизировать радиолокационные средства, что, собственно, и являлось его целью. Так продолжалось вплоть до последнего летнего дня 1983 года…
Служба Геннадия Осиповича продолжалась тем временем своим чередом. Он, избавившись от политработы, послужил в должности командира эскадрильи, а затем стал заместителем командира полка по летной работе, нося уже звание подполковника. В этот период в его летной практике имело место чрезвычайное происшествие в январе 1982 или 1983 года – срыв фонаря кабины на пробеге. Причиной этого стало ослабление пружины на ручке, фиксирующей фонарь в закрытом положении снаружи. В итоге при касании ВПП сдвижная часть фонаря по инерции пошла вперед, а потом свободно ушла назад («никогда не думал, что в кабине столько пыли – все глаза запорошила»), 777 ИАП ПВО уже стоял в очереди на оснащение новой техникой – во второй половине лета 1983 года его 2-я АЭ убыла переучиваться на МиГ-23. Остальным эскадрильям посулили МиГ-31, и обещание это впоследствии было выполнено даже раньше, чем ожидалось. Побывав в июле того года в отпуске, Геннадий Николаевич уже настраивался на освоение нового перехватчика («сидел, ждал и дождался…»), когда около 6 часов утра по местному времени 1 сентября (по Москве было еще 31 августа) он был поднят в воздух с боевого дежурства. Поначалу ничто не вызвало тревоги – такие подъемы с целью тренировки бывали и раньше («Ту 16 идет – не включает «свой-чужой»»), но прозвучавшая вскоре после взлета команда проверить оружие (две Р-98 и подвесную пушку) заставила насторожиться. Наводимый с земли, «мустанг» 5* с красным номером 17 устремился навстречу нарушителю…