Мир Авиации 2005 01 - Журнал Мир Авиации. Страница 7

Маточкин М.П., летчик: «Летчик Россомахин и я помогали экипажу Ожгибесова-Провоторова/…/. Заметили, что рукоятка на фюзеляже против кабины летчика не утоплена внутрь, а находится под 90 градусов к фюзеляжу За ручку летчик подтягивался и поднимался на центроплан обеими ногами, защелкивал ее в своем гнезде и после этого садился в кабину. Кто-то из нас, заметив непорядок, высказал мысль: а если Ивану придется прыгать с парашютом, может подвесная система зацепиться. Другой сказал: неужели придется? Один из нас сбегал, закрыл. Ожгибесов крикнул – «До свидания, товарищи, делаю 15-й вылет!» Летчик запустил двигатель, опробовал его, дали со старта ракету и он порулил на старт.

Кухарев И.М., летом 1941 г. – комиссар эскадрильи 227-го ББАП

Пришло время возвращения, кое-кто вернулся и сел. В нашей АЭ нет комэска и его ведомых Брюханова и Ожгибесова. Всегда они приходили па аэродром втроем, появлялись со стороны леса с принижением, над стоянкой расходились веером. Ведущий – прямо, и делал некрутую горку, а ведомые от него отходили разворотами под углом 45 градусов влево и вправо. На этот раз солнышко пошло уже под горку – невысоко над лесом показался с юга самолет, прошел со снижением над стоянкой 5 АЭ, сделал разворот, зашел и сел на старте. Все смотрят на самолет (без опознавательного номера, знали, что это комэск). Почему комэск прилетел без шлемофона, а в одном подшлемнике, выяснить, когда он вылез из самолета; обступили его, а у него забинтована голова. На звено напали Ме-109, Ожгибесова и Брюханова сбили, а в кабине комэска Галущенко бронированный наголовник пробил снаряд, осколком его ранило в затылок, садился в Бородянке, там на аэродроме и забинтовали голову».

Кузьмичев: «Полк нес тяжелые потери, (но) и машина, и Саша с «Кузьмой» повреждений не имели. Где-то к середине августа у нас. в АЭ остался один наш самолет № 48. Потом экипаж вместе с самолетом перевели в другую АЭ. В полк поступило пополнение боевой техники. Я получил новую машину с кинжальной установкой пулемета ШКАС. /…/ На этой машине хвостовой номер я оставил прежний – 48. /…/ К концу августа мною было обслужено более 100 боевых вылетов. ./…/ в связи с приближением фронта полк перебазировался сначала под Бахман в местечко Рунддивизия – это был населенный пункт, где проживали немцы. Здесь был совершен героический поступок экипажа (командира АЭ). Летчик был смертельно ранен, самолет посадил штурман, а так как подвесное сидение штурмана было оборвано, роль «кресла» выполнял старшина Брайман, летавший в экипаже на задание за «кинжального» стрелка».

Пономарев П.П.: »Сложность заключалась и в том, что на боевые вылеты комплектовались группы и даже отдельные экипажи из разных эскадрилий. Очень часто мы поэтому даже не знали, кто с нам и летит.

Однажды я полетел с летчиком совсем мне незнакомым. /…/ над целью нас прошила пулеметная очередь, связь прервалась, я был облит горючим, по самолет не загорелся, а летчик с перебитой ногой все же довел его домой и посадил. Но я так и не узнал, кто он был. Мы иногда сообщали о гибели экипажей по хвостовому номеру самолета.

Где-то в августе немецкие самолеты Ю-88 вновь совершили налет (на аэродром). /…/ При налете погиб младший воентехник Мазепа Дима. Он стоял в бору под сосной и как на грех в ту сосну попала 100-кг бомба, сброшенная немцами. Больше потерь ни в людях, ни в технике от данного налета не было. Были приняты меры по рассредоточению полка поэскадрильно на летных площадках вокруг Чернигова, Чернигов к этому времени немцы методически через каждый час с самолетов Ю-88 поливали гранулированным фосфором. В городе днем и ночью не прекращались пожары».

Под Черниговом значительно поредевший 227-й ББАП получил наименование 52-й КАИ. (Кравченко П.Я., моторист) Этим и объясняется некоторая путаница в отчетных документах, судя по которым 52-й полк имел с коротким промежутком несколько типов совершенно разных по характеристикам бомбардировщиков: Пе-2. затем СБ, затем Су-2. «Имелось в виду: во фронтовых условиях переучить этот полк на самолёты Пе-2». (Шаманский Г.Т.)

Населенный пункт близ Пирятина был последней точкой боевой работы полка.

Марковский: «Из Бахмана я сопровождали по железной дороге несколько самолетов в Харьков на завод дм ремонта. /…/ В Харькове мы узнали, что полк оказался в окружении, а (часть самолетов) перелетели в Чугуев. Здесь мне, находящемуся на аэродром, пришлось встречать и провожать на стоянку один самолет, из которого вышел пилот я гражданской одежде. Им оказался Л. Чесноков, который вышел из окружения, прибыл в Харьков, получил новый самолет, который и перегнал в г. Чугуев».

Потапов П.С.: «нам сообщили, что мы в окружении, нет бензина продолжать боевую работу, да и вывезти полк нечем. Было решено остатки бензина /…/ заправить в наиболее целые самолеты, и они улетели. Оставшиеся неисправные самолеты без бензина положили на «живот». Был трактор гусеничный НАГИ – он помял крылья гусеницами, залили керосином и подожгли, чтобы не достались врагу».

Егоров Н.И.: «…наш полк перелетел на аэродром Варва (район Прилуки), где и оказался в окружении. Мы вылетели в Богодухов (в самолетах было по 2-3 пассажира, кроме экипажа). На этом и окончилась история 227 ББАП. Далее он влился в 52-й ББАП/…/. Весь оставшийся состав полка, и летный, и технический, очень удачно вывел из окружения начальник штаба полка полковник Семенов, конечно, при этом были тяжелые потери ».

Летчик л-т Талабаев в кабине Су-2. Снимок военного времени из украинской газеты «Комунист»

Будник И.Н., техник: «Перед войной мы базировались в Киеве, аэр. Соломенка». Поляков И.В., летчик: «…сформированный полк получил новые самолеты Су-2 /…/. К началу войны мы еще не освоит полеты на этом самолете /…/, и война застала нас в период освоения этого самолета». Бондарев П.П., штурман: «сначала в Жулянах, а потам в лагерях осваивали новый самолет Су-2. Штурманов тоже обучали пилотированию самолетом и посадке из второй кабины Панкратов В.П., техник: «За несколько дней до войны три эскадрильи перелетели в г. Чертков (Западная Украина), две АЭ остались под Киевом». Фактически освоение матчасти пришлось вести уже в ходе боевых действий.

Торчук И.Ф. , техник: «Война застала нас на полевом аэродроме Бузовая в 30 км от Киева».

Бондарев: «С началом войны приступили к боевой работе с аэродрома Красные Волоки». Поляков И.В.: «25 июня мы перелетели на другой аэродром, а 26 июня полк начал боевые действия. Первый боевой вылет наш полк совершил на уничтожение вражеских танковых колонн в районе Ровно-Луцк». Будник И.Н.: «…все АЭ сделали вылеты по танковой колонне с бомбами Ф-100. Были потери в первых группах. А вот (командир АЭ, вылетавшей последней), майор Наконечников 1* , приказал заменить взрыватели АПУВ па АВ-1 (те. взрыватели с замедлением). Это даю возможность бомбить с бреющего полета, самолеты пришли все целые».

Всеобщим уважением пользовался замполит полка Кухарев. Лукин П.Д.: «Скажу, чтобы верхушки деревьев задевали фюзегяж – так и ведет! Надо пройти через завесу заградительного огня к цели – и он смело ведет самолет, пока я не нажму кнопку бомбосбрасывателя». Другие летчики вели себя в бою не менее отважно.

Поляков И.В.: «У нас в полку был прекрасный летчик Борис Шубин, который отлично владел техникой пилотирования,/…/ Однажды мы полетели бомбить переправу. Это было в августе месяце. Полетели 4 самолета Су-2. Ведущим был Борис Шубин. Переправу уничтожили. Шубин сделал еще заход на штурмовку войск, скопившихся у переправы, а мы полетели на аэродром./…/ На самолет Шубина напало 4 вражеских истребителя Мессершмитт 109. И как они ни старались сбить его, он сумел выйти из боя, уйти от истребителей/. ../».