История авиации 2003 02 - Журнал История авиации. Страница 11

В течение последующего времени представленные материалы были рассмотрены замнаркома обороны Локтионовым и зампредседателя СНК Вознесенским, однако решения до сего дня еще не последовало.

Настоящим просим о поддержке преложенного мероприятия и ускорении вынесения решения в СНК СССР.»

Сталин, занятый решением более важных проблем, перенаправил бумагу с соответствующей визой Заместителю председателя СНК СССР Н.А.Вознесенскому, о чем секретариат ЦК и уведомил авторов письма. Не удовлетворившись отсутствием результата, озабоченные судьбой проекта изобретатели направили 19 мая 1940 г. повторное письмо (№ 102) зампреду СНК Н.А.Вознесенскому, в котором снова отметили необоснованное затягивание решением по проету: «Несмотря на истечение продолжительного срока времени (ноябрь-май) обращение еще не получило разрешения и реализация указанного мероприятия, несмотря на отсутствие возражений технического порядка и большую часть проведенных в последнее время работ, задерживается.

Настоящим, в целях внесения предельной ясности, просим об ускорении рассмотрения представленных и находящихся у Вас материалов.»

Предельную ясность внес маршал Ворошилов 23 мая 1940 г. в письме № 4767/5ко, разосланном в копиях В.С.Молокову, О.Ю. Шмидту и Е.К.Федорову, заменившему к этому времени Ушакова в должности начальника Главного Управления ГМС при СНК: «Правительство не считает целесообразным в данное время приступить к проектированию и постройке «Геликостата» для организации дрейфующей в воздухе экспедиции».

На прохождение бумаг по инстанциям требовалось некоторое время, поэтому на письме изобретателей появилась виза: «В дело. Вопрос решен. Авторы знают 2.6.40». Так геликостат превратился в еще один покрывающийся архивной пылью дерзкий замысел…

КРЫЛЬЯ НАД МОРЕМ

Торпедоносцы Ильюшина над Черным морем

канд. ист. наук подполковник Мирослав Морозов

Продолжение. Начало в ИА №/1/2003.

Начало 1943 г. было ознаменовано великой победой на Волге, оказавшей решающее влияние на весь ход боевых действий на южном стратегическом направлении в ходе зимне-весенней кампании. Советские войска перешли в решительное наступление, в ходе которого противнику пришлось оставить почти весь Северный Кавказ и южные районы России. В противоположность этим успехам линия фронта, примыкавшая к Черному морю, осталась неизменной. Решением Гитлера на Таманском полуострове были оставлены части 17-й немецкой армии, которые с этого т. н. «Кубанского плацдарма» угрожали повторным вторжением на Кавказ и приковывали к себе сравнительно крупную группировку советских войск.

Черноморский флот и его ВВС, находясь в подчинении у Северо-Кавказского фронта, приняли активнейшее участие в борьбе за этот плацдарм. «Ильюшины» 5-го ГМТАП бомбили днем позиции противника, ночью — порты Таманского полуострова и южного берега Крыма. В отдельных случаях проводились и дневные удары по крупным портам силами всего полка. В дневное время главной задачей для экипажей части являлись бомбовые удары по идущим в Анапу конвоям противника. Отдельные экипажи и пары торпедоносцев производили поиск конвоев и судов у крымских берегов, и ещё дальше — в северо-западной части Черного моря. Использовались «Ильюшины» и для защиты собственных коммуникаций от торпедных катеров и подводных лодок противника, для чего на части машин были смонтированы направляющие для четырех 132-мм осколочно- фугасных реактивных снарядов РОФС-132. Круг решаемых задач дополнялся дневной разведкой коммуникаций противника (специализированный разведполк был сформирован в составе ВВС ЧФ только весной 1943 г.) и выполнением спецзаданий — доставкой грузов крымским партизанам и сбрасыванием парашютистов в тылу врага. С конца февраля начались минные постановки в Керченском проливе. Практически каждый летный день боеготовые экипажи совершали по два, а то даже и три боевых вылета. Никогда ни до, ни после ни одна часть минно-торпедной авиации ВМФ СССР не действовала с такой интенсивность, как 5-й ГМТАП весной-летом 43-го.

Теперь обо всем по порядку.

Наибольшее число — 278 из 521 самолето-вылетов, сделанных самолетами части за первый квартал — пришлось на бомбовые удары по портам, войскам и морским коммуникациям. Наибольшему вниманию со стороны наших летчиков уделялось Тамани — по ней совершили 113 дневных и 20 ночных вылетов. Удары по прочим портам в сумме уступали этой цифре. По Керчи было сделано лишь 18 дневных и 25 ночных вылетов, по Анапе — 10 дневных, по Ялте — семь, по Феодосии — пять.

Особняком стоит дневной налет, произведенный силами всех 18 исправных «Ильюшиных» части по севастопольскому порту 30 марта. Обращала на себя внимание организация удара. Днем 29 марта экипажам была поставлена задача готовиться к удару по Констанце. Севастополь указывался в качестве запасной цели. Такая постановка задачи была сделана сознательно, чтобы ввести в заблуждение агентурную разведку противника, которая, по нашим данным, вела наблюдение за аэродромом полка (полк по- прежнему базировался на грузинском аэродроме Гудауты). Задачу планировалось выполнить бомбометанием с горизонтального полета в строю двух девяток. Ведущим первой был хорошо известный нам по прошлым боевым делам командир 63-й БАБР Герой Советского Союза полковник Н.А.Токарев, ведущим второй — командир 5-'го ГМТАП подполковник В.П.Канарев. Непосредственно перед ударом каждая девятка должна была развернуться по звеньям, каждое из которых наносило удар по своей точечной цели. За двое суток экипажи отработали порядок нанесения удара и по основной и по запасной цели, порядок действий в различных ситуациях. Утром 30-го, непосредственно перед взлетом, до летчиков довели, что удар будет наноситься по Севастополю. Опытный штурман эскадрильи С.П.Дуплий обеспечил точный выход на цель, а остальное, как говорится, было уже делом техники.

Благодаря принятым мерам нашим удалось добиться полной внезапности. Когда в 13:17 бомбардировщики появились над портом, их встретил разрозненный огонь трех зенитных батарей. С высот 2700–2900 м на корабли, стоявшие на рейде, было сброшено шесть ФАБ-250,184 ФАБ-100 и 10 ФАБ-50. Согласно записи в журнале боевых действий немецкого Адмирала Черного моря в результате прямого попадания было потоплено болгарское судно «Евдокия» (706 брт), служившее плавучей казармой для личного состава немецкой 1-й десантной флотилии. Румынский минный заградитель «Романия» получил осколочные повреждения. Определенный ущерб был нанесен портовым сооружения, в том числе складам и железнодорожному депо. Потери противника в личном составе составили пять убитых и 22 раненых немца, около 40 убитых и 70 раненых румын, а также девять погибших «добровольных помощников» — граждан СССР, находившихся на службе у Вермахта. Данный налет стал одним из наиболее успешных ударов флотских бомбардировщиков по порту противника, произведенному с начала войны. Основные слагаемые успеха достаточно очевидны — качественная подготовка налета и массирование выделенных сил.

К сожалению, далеко не всегда все делалось подобным образом. В подавляющем большинстве случаев летчики 5-го ГМТАП летали на бомбардировки той же Тамани как на работу — составом небольших групп или даже отдельных звеньев, без предварительной подготовки, по раз и навсегда установленному шаблону. В ряде случаев это оборачивалось серьезными потерями. Так, 5 марта при возвращении на аэродром от Тамани «Мессершмитты» перехватили группу из шести Ил-4 и сбили машину младшего лейтенанта Н.В.Митрофанова. Спустя шесть дней в аналогичных условиях под удар попала группа из четырех «Ильюшиных». Шедшие в качестве прикрытия четыре Як-7 в бой вступили лишь тогда, когда противник сам напал на них. К этому времени «мессеры» рее успели сбить бомбардировщик лейтенанта П.П.Дулькина, который упал в море. Успехи налетов по портам Керченского пролива на поверку оказались гораздо скромней, чем об этом докладывалось в военное время. С достаточно большой долей уверенности к жертвам Ил-4 можно отнести лишь быстроходную десантную баржу (БДБ) «F 535», которая, по немецким данным, была потоплена 27 февраля в районе Керчи.