История авиации 2003 02 - Журнал История авиации. Страница 26

Весной 1952 г. в московских кабинетах посчитали, что соединение уже достаточно подготовлено для участия в реальных боевых действиях, а потому было решено направить 282-ю ИАД ПВО в Китай, в состав 64- го отдельного ЙАК ПВО, который сражался в небе Северной Кореи. По принятой тогда практике (без сомнения порочной. — Прим. авт.), советское командование ротировало не лётный состав в участвовавших в боевых действиях частях, а меняло целые части и соединения. Одно из таких соединений и предстояло заменить 282-й ИАД.

Перед отправкой дивизию усилили опытными летчиками из разных авиачастей Бакинской Армии ПВО, и к концу мая 1952 г. в 518-й полк прибыло более десятка молодых обученных летчиков. Однако, к моменту убытия дивизии в Китай средний налет у лётного состава дивизии на реактивных МиГ- 15 составлял не более 70 часов (у американских летчиков, отправлявшихся на войну, он, как правило, превышал 200 часов, т. е. был втрое больше). У Михаила Ивановича также к тому моменту налет был всего чуть более 60 часов на МиГ-15, что было явно маловато для отправки его вместе с товарищами в пекло войны. Но приказы командования не обсуждаются, и к середине июля дивизия была доукомплектована, а летный состав, начиная от командира эскадрильи и до командира звеня, имел даже двойной штат.

15 июля 1952 г. специальным литерным поездом дивизия в составе трех авиаполков выехала из Баку. В целях соблюдения секретности номер дивизии был заменен на новый, и в Китай (по документам) убыла 216- я ИАД ПВО. Эшелону дали «зеленую улицу», и в конце месяца пассажирский состав пересёк государственную границу в районе станции с многозначительным названием Отпор. На следующей станции Маньчжурия, находившейся уже на китайской территории, все переоделись в китайскую форму народных добровольцев и по КВЖД вскоре прибыли к месту базирования — на аэродромы Мяогоу и Дапу, расположенные недалеко от города Аньдуна, находившегося на Ляодунском полуострове.

Вскоре прибыла матчасть, и после облёта истребителей летчики 518-го ИАП без всяких раскачек, сразу же приступили к боевым действиям. 2 августа лётный состав полка осуществил облет района боевых действий, а уже 5-го числа провели первый боевой вылет полковой группой, который, как, в общем, и следовало ожидать, оказался неудачным для наших авиаторов, не имевших опыта современных воздушных боёв и не знавших тактики противника. В результате полковая группа попала под неожиданный удар нескольких звеньев «Сейбров» из состава 39-й эскадрильи 51-го авиакрыла. Естественно наши летчики растерялись и попросту не успели оказать организованного противодействия, а пилоты «Сейбров», пользуясь неразберихой в нашем «стане», провели несколько быстрых атак и тут же вышли из боя, не понеся при этом никаких потерь. Михаил Иванович плохо помнит этот первый для него бой на этой войне, так как попросту не успел ничего понять: атака сверху была неожиданной, как, впрочем, и крик ведомого по радио: «В меня стреляют!!..»

Ведомым у Михаила Ивановича был старший лейтенант Иван Яковлев, самолёт которого был почти сразу сбит, но ему всё же удалось уцелеть. Прочная конструкция «МиГа» приняла на себя удар десятков американских крупнокалиберных пуль, а надёжная катапульта выбросила кресло с пилотом из уже горевшей машины. Спустя несколько секунд хлопок раскрывшегося над головой парашюта дал понять лётчику, что он спасён. Вскоре Яковлев вернулся в часть. Кроме него никто, к счастью, сбит не был, но часть самолётов получила лёгкие повреждения. Больше всех досталось машине замполита 2-й эскадрильи капитана Н.З.Броженко, которому «Сейбры» изрядно «пощипали» хвостовое оперение.

Первый блин всегда получается комом, гласит народна мудрость, и отказать ей в правоте почти никто не может. Редко какой лётчик в первом бою сможет хотя бы рассмотреть противника, а уж сбить — это и вовсе редкость! О том, чтобы авиачасть, только недавно прибывшая на фронт, провела бой грамотно и умело, и говорить не приходилось. Однако, в данном случае немалая вина лежала и на командовании 64-го авиакорпуса, которое без подготовки, сходу бросало в бой неподготовленные авиачасти. Благо, тогда отделались легко, без жертв.

Основной задачей полка и дивизии в целом, было не допустить противника к важным объектам на территории КНДР. Таких объектов было несколько: к примеру, комплекс ГЭС на реке Ялуцзян, железнодорожный стратегический мост на границе Китая и КНДР возле г. Аньдун и другие. Они имели исключительное значение в обеспечении нужд фронта. Авиачасти дивизии и корпуса в основном справлялись с этой задачей, однако, при этом мы утратили инициативу в боях, снизили активность и разнообразие тактических приемов. Этому в изрядной степени способствовало и новое командование авиакорпуса во главе с Героем Советского Союза генерал-майором С.В.Слюсаревым, удостоенного этого звания ещё в 1939 г. за бои в Китае будучи пилотом бомбардировщика.

Ни в коей мере не умаляя заслуг этого командира, необходимо отметить, что С.В.Слюсарев весьма слабо разбирался в тактике истребительной авиации, а будучи лётчиком- бомбардировщиком имел типичную психологию, в общем сходную с окопной, и заключавшуюся в одной простой фразе: «небо должно быть надёжно закрыто краснозвёздными самолётами». В результате, если раньше наши истребительные патрули сами искали противника и встречали его группы самолётов на дальних подступах к прикрываемым объектам, то теперь бои происходили уже над ними! Причина была проста и заключалась в полной деградации тактики нашей истребительной авиации, фактически откатившейся на десяток лет назад к приёмам 1941–1942 гг. Не мудрствуя лукаво, командование 64-го ИАК выстраивало, к примеру, над Супхунской ГЭС «этажерку» в полковых боевых порядках, имевшую иногда до пяти ярусов, в которой наши эскадрильи истребителей барражировали на наивыгоднейшей крейсерской скорости в зоне визуальной видимости охраняемого объекта на заданных эшелонах. При такой тактике наша авиация была поставлена в крайне невыгодное положение. Патрулирование производилось в плотных боевых порядках на столь коротких интервалах и дистанциях, что лётчикам оставалось только наблюдать за действиями идущих впереди самолётов, чтобы, во-первых, избежать столкновения, а во-вторых, не оторваться на развороте.

Понятно, что при этом ослаблялось наблюдение за окружающим пространством, а это, в свою очередь, вызывало неоправданные потери. Противник, получивший в своё полное распоряжение инициативу в выборе времени и направлении первой атаки, не преминул этим воспользоваться и, подходя к району удара, быстро находил слабые места в боевых порядках наших истребителей, по которым и наносил удар, легко «прошивая» нашу медлительную «этажерку» на скоростях, близких к максимальным, действуя мелкими группами с наивыгоднейших направлений.

Торжественное построение 518-го истребительного авиаолка с выносом Боевого Знамени. Все истребители, за исключением наряда сил выделеных на боевое дежурство, зачехлены.

Очевидность этого доказали события 5 и 6 августа. Если бой, проведённый 5-го числа 518-й полком, обошёлся без жертв (хотя и был потерян один свой самолёт), то 6-го, когда состоялось боевое крещение 676-го и 878-го истребительных авиаполков 216-й ИАД, жертв избежать уже не удалось. В тот день 878-й ИАП не досчитался двух МиГ-15бис и одного лётчика. Один сбитый «Сейбр» был, конечно, весьма слабым утешением. И опять повторились ошибки, допущенные в бою 5 августа.

Необходимо отметить, что лето 1952 г. было для наших лётчиков, пожалуй, наиболее трудным периодом воздушной войны в небе Кореи. По сравнению с предыдущим 1951 г., когда авиачасти советского 64-го ИАК перехватили инициативу в схватках над Северной Кореей, нанеся 5-м ВВС США ряд чувствительных поражений в воздушных боях в так называемой «Аллее МиГов». Однако к лету 1952 г. инициатива в воздухе была нами утеряна, и перевес в боях в воздухе явно склонился в сторону авиации США.