История Авиации 2005 02 - Журнал История авиации. Страница 6
Ещё одним важным моментом, позволившим снизить нагрузку на истребительные полки 59-й авиаоригады в плане разведки, стало резкое увеличение числа разведывательных подразделений в ВВС 7-й армии. Задача по сплошному фотографированию «линии Маннергейма» целиком была возложена на единственную разведэскадрилью, имевшуюся в составе ЁВС 7-й армии на начало войны — 1-ю ДРАЭ, имевшую в своем составе по состоянию на 14 января 14 СБ и три специальных И-15бис, оснащенных фотокамерами.
Для ведения разведки в интересах наземных войск к началу января были сформированы три отдельные авиаэскадрильи — 10, 19 и 50-й ОАЭ, подчиненных непосредственно командирам трех стрелковых корпусов 7-й армии. Большим подспорьем в этом деле было наличие в составе ВВС 7-й армии двух полков (3-й ЛБАП и 14-й РАП), оснащенных разведчиками Р-5, штурмовиками ССС и легкими бомбардировщиками Р-Z, фактически не принимавших участия в боевых действиях. ВВС 13-й армии такого резерва не имели, поэтому первую разведэскадрилью получили лишь в конце января, когда этими «резервными» полками распоряжалось уже Управление ВВС СЗФ. В январе же на фронте начало стремительно увеличиваться количество корректировочных авиаотрядов.
Однако все эти отряды и отдельные авиаэскадрильи имели один общий недостаток — устаревшую матчасть в лице всё тех же Р- 5 различных модификаций и штурмовых Р- 5ССС, которые всилу своих летно-технических характеристик «ни в какой степени не обеспечивали выполнение задач воздушной разведки в интересах войскового и армейского командования». Ввиду опасности встреч с истребителями противника, а так же из-за растущего противодействия зенитных артиллерии и пулеметов противника глубина ведения войсковой разведки этими подразделениями была ограничена 10–15 км вглубь обороны противника.
ВВС 13-й армии ввиду отсутствия специальных разведывательных подразделений пошли своим путем. Задачи по разведке в интересах наземных войск, в числе прочих, в январе были возложены на специальные группы истребителей, базирующихся на льду оз. Нурмиярви и в районе дер. Метсяпирти. Эти группы имели на вооружении истребители И- 15бис и фактически являлись двумя частями 4-й эскадрильи 68-го ИАП (бывшей 2-й эскадрильи 7-го ИАП), и взаимодействовали с частями 3 и 15-го стрелковых корпусов. В группу на оз. Нурмиярви входило еще и звено И- 16, однако они не слишком отвечали стоявшим перед группой задачам и в феврале исчезли из её состава. Помимо разведки и других задач, истребители групп обеспечивали деятельность самолетов-корректировщиков.
Как хорошо известно, если что-то где-то убавится, то в другом месте обязательно прибавится. Хотя у истребителей 59-й авиабригады задач по ведению разведки заметно поубавилось, на их место пришли другие — прикрытие разведчиков и корректировщиков. Войсковые разведчики и корректировщики базировались на озерных аэродромах на перешейке, зачастую на одних с истребителями. Например, 9 и 16-й КАО находились на оз. Кантель-ярви, а 19-я ОАЭ — на оз. Суула-ярви вместе с истребителями 25-го ИАП. Хотя такое соседство могло облегчить взаимодействие, командование 25-го ИАП было от него не в восторге: «Базирование мелких подразделений… самолеты связи, санитарные самолеты загружают аэродром, вносят путаницу в работу, загружают средства связи и работу штаба полка». Кроме того, скопление на небольшом озере Кантель-ярви до полусотни самолетов было просто опасно и чревато большими потерями в случае налетов авиации противника. Побывавший на аэродроме военком ВВС СЗФ Шиманов писал в своем отчете: «Необходимы оргмероприятия по перебазированию или корпусных отрядов или частично истребителей». Решение приняли, как это часто бывает, половинчатое — с аэродрома Кантель-ярви убрали только один КАО.
Сама схема организации прикрытия разведчиков зависела от того, с каким именно типом самолетов имели дело истребители. СБ 1-й ДРАЭ получали непосредственное прикрытие, причем довольно солидное. Как правило, на сопровождение даже одиночного СБ вылетало звено И-16, однако плохая погода и нехватка опыта иногда приводили к досадным промахам. Например, 20 января три И- 16 из состава 25-го ИАП, вылетевшие на сопровождение одиночного разведывательного СБ, который должен был сфотографировать часть финской оборонительной линии, потеряли своего подопечного в районе станции Кямяря на высоте 2000 м. Случаи потери истребителями своих подопечных на протяжении всей войны были далеко не единичными, чему в немалой степени способствовали плохие метеоусловия, сильная облачность, туманы. Зачастую по метеоусловиям подопечные истребителей вылетали с опозданием или вообще не вылетали. Так, 6 января истребители 7- го ИАП несколько раз поднимались в воздух для прикрытия корректировщиков и бомбардировщиков, но ни разу не встретили их в районе патрулирования.
Непосредственное сопровождение для Р-5, ССС и Р-Z войсковых эскадрилий и корректировочных отрядов не выделялось никогда, главной причиной такого положения была большая разница в скоростях между разведчиками и истребителями 13*. Истребители обеспечивали деятельность разведчиков и корректировщиков патрулированием в районе их работы. 59-я авиабригада получала заявки на прикрытие из штаба ВВС 7-й армии и непосредственно от командиров стрелковых корпусов, которым войсковые разведэскадрильи подчинялись напрямую.
Впрочем, И-16 59-й авиабригады недолго привлекались к прикрытию войсковых разведчиков. Командование ВВС 7-й армии, резонно посчитав, что раздергивать истребители на прикрытие стремительно размножающихся ВРАЭ, ОАЭ и КАО 14* слишком накладно, уже в первой декаде января решило выделить в состав разведывательных эскадрилий стрелковых корпусов по звену И-15бис, которые появились там 21–22 января, целиком взяв на себя прикрытие войсковых разведчиков.
Командование ВВС фронта пошло еще дальше. Решив, что раздавать собственные эскадрилий каждому корпусу слишком расточительно, Птухин 27 января издал приказ, согласно которому ОАЭ расформировывались, а вместо них каждая армия получала по одной дневной и одной ночной разведывательной эскадрилье, подчиненные непосредственно командующему ВВС армии. В состав дневных эскадрилий должны были помимо собственно разведчиков 15* входить группы в количестве 9-10 И-15бис, предназначенных для обеспечения боевых действий разведчиков. Таким образом, с истребительных полков задача по обеспечению деятельности разведчиков снималась. Правда, на практике собственные истребители получила только 31-я ВРАЭ ВВС 7-й армии, а вот 68-й ИАП так и продолжал прикрывать Р-Z «своей» 32-й ВРАЭ. Для истребителей 59-й авиабригады актуальной задачей в этом плане оставалось только прикрытие корректировщиков.
Для сравнительно тихоходных, а также обладавших довольно слабыми оборонительными возможностями, разведчиков Р-5 и P-Z полёты в глубине вражеского воздушного пространства были изначально противопоказаны. Однако неумолимая логика войны диктовала свои законы, и, поскольку, скоростным И-16 подчас было не с руки сопровождать армейских «следопытов*, последним в качестве прикрытия выделили более подходящие И-15бис.
А что же финны г Как они реагировали на все усиливающуюся активность советской разведывательной и корректировочной авиации? Как бы странно это не выглядело на первый взгляд, но командир LeR-2 полковник Лоренц всячески противился попыткам привлечь своих подчиненных к боевым действиям над линией фронта, считая, что главная задача истребителей — уничтожать бомбардировщики, действующие по тыловым районам Финляндии. Однако с такой позицией в корне не были согласны командиры действующих на перешейке армейских корпусов, солдаты которых на собственном опыте могли почувствовать изменение методов ведения войны со стороны советской авиации. Под давлением фронтовых командиров сухопутных войск командующий финскими ВВС генерал-лейтенант Лундквист буквально вынудил(!!) Лоренца высылать к линии фронта патрули истребителей.