Глобальная культура коммуникаций - Макаревич Эдуард Федорович. Страница 108

Самой главной моей задачей, говорил Герасимов, «было хорошо наладить аппарат так называемой секретной агентуры в рядах революционных организаций, без такой агентуры руководитель политической полиции все равно как без глаз. Внутренняя жизнь революционных организаций, действующих в подполье, это совсем особый мир, абсолютно недоступный для тех, кто не входит в состав этих организаций. Они там в глубокой тайне вырабатывали планы своих нападений на нас. Мне ничего не оставалось, как на их заговорщицкую конспирацию ответить своей контрконспирацией – завести в их рядах своих доверенных агентов, которые прикидывались революционерами, разузнавали об их планах и передавали бы о них мне» [365] .

Одним из таких доверенных агентов Герасимова стал Е. Ф. Азеф – герой почти всех публикаций о русском политическом сыске. Его «учителями», с того момента как он предложил сам себя Департаменту полиции за 50 рублей ежемесячно, были С. В. Зубатов и П. И. Рачковский. К тому времени Азеф, молодой инженер-электрик, уже прочно обосновался в руководстве партии социалистов-революционеров (эсеров). Там его «учителем» был Г. А. Гершуни – глава боевой организации партии (политические убийства, террористические акты). Азеф овладел и полицейскими агентурными, и террористическими навыками. По заданию полиции он, мастерски отстранив от дел Гершуни, возглавил боевую организацию эсеров. По заданию партийного ЦК он лишил жизни министра внутренних дел В. К. Плеве, дюжину средних и мелких чиновников, но при этом, не колеблясь, сдавал полиции «своих». Участь сотен революционных боевиков и партийных руководителей была предрешена: тюрьма, каторга, виселица.

Герасимов положил конец двойной карьере талантливого пройдохи Азефа, строившего ее на интересах партии и политической полиции, одновременно получавшего и «партийные», и «полицейские» деньги. Он предложил Азефу выбрать: или честно служить полиции, или попасть на виселицу. В общем, нашелся тот, «кто мертвой хваткой схватил двустороннего предателя Азефа, заставив работать только на Охранное [отделение]. И тот, кто спас Азефа от убийства эсерами после разоблачения, дав ему подложные документы и деньги» [366] .

После того как Азеф стал работать только на охранку, деятельность партии эсеров уже полностью соответствовала концепции Герасимова: прирученная партия под контролем полиции. Полицейский начальник внятно очертил круг обязанностей своего агента: информировать обо всем, что происходит в ЦК партии, ее совете, на съездах и конференциях, во фракции эсеров в Государственной думе, в других фракциях Думы, которые были близки к эсерам по своим воззрениям, особо информировать обо всем, что происходит в боевой организации партии, чтобы охранное отделение знало о каждом ее шаге.

Информация, получаемая от агентов, позволяла Герасимову достаточно полно представлять себе картину легальной и нелегальной революционной борьбы. Обо всем он регулярно докладывал Столыпину, которого особо интересовали внутренняя жизнь центральных организаций революционных партий и левых фракций Государственной думы.

И здесь Герасимов вспоминает об идеях Зубатова и Рачковского. Почему бы сейчас, когда революция задушена, а большинство революционных партий «под колпаком», не перейти к оперативно-политическим методам борьбы? И он предлагает Столыпину легализовать все русские политические партии, кроме тех, что используют террор. Тогда эсеры и большевики окажутся вне закона и, возможно, будут вынуждены отказаться от радикальных методов борьбы. Так удастся нормализовать общественно-политическую жизнь.

Столыпину идея понравилась. И вдвоем они разработали законопроект, по которому в России политические силы могли быть представлены Союзом русского народа (партией черносотенцев-патриотов), октябристами (партией крупной торгово-промышленной буржуазии), конституционными демократами (партией либерально-монархической буржуазии), народными социалистами (партией мелкой буржуазии) и социал-демократами (меньшевиками). Однако этот красивый проект так и остался на бумаге. Почему?

Этот же вопрос задал в эмиграции Герасимову бывший член ЦК партии меньшевиков, потом профессиональный историк Б. И. Николаевский. И вот что ответил генерал: «Камарилья в зародыше удушила…» Дворцовая «камарилья, вершившая дела у трона, более всех виновна в страшной беде России. Она отстранила Витте (и не только его), убила Столыпина, создала распутинщину и сухомлиновщину и привела к катастрофе революции» [367] .

Однако у «тупой камарильи» оказалась думающая политическая полиция. Познание стратегии и тактики политических партий, начатое Герасимовым, продолжили последующие поколения профессионалов сыска. В сентябре 1914 г. Департамент полиции направил начальникам жандармских управлений и охранных отделений весьма серьезный циркуляр под названием «О деятельности политических партий в России и о мерах борьбы с этими партиями». В нем говорилось [368] :

...

«Обращаясь к оценке успехов, достигнутых революционным движением в момент возобновления его и до последнего времени, необходимо прежде указать ту постепенность, с которой осуществляются, как показал опыт, революционные выступления. Постепенность эта такова: 1) устная и письменная пропаганда с целью распространения идеи социализма; 2) таковая же агитация с целью организации масс; 3) частичные экономические забастовки с той же целью организации масс и внедрения в них партийной дисциплины; 4) частичные и общие в отдельных местностях явно политические забастовки как средство организации больших масс и проверки партийной дисциплины; 5) демонстрации и манифестации по важным поводам и без всяких поводов в целях придать сорганизованным массам боевое настроение; б) вооруженные демонстрации как подготовка к боевым выступлениям; 7) террор единичный (направленный против определенных лиц) и массовый (в отношении известной категории правительственных агентов); 8) партизанские выступления для развития инициативы и смелости в отдельных боевых дружинах; 9) экономический террор (аграрный и фабричный); 10) всеобщая политическая забастовка; 11) частичные вооруженные восстания и 12) общее вооруженное восстание. В таком порядке шли события до 1905 г., в таком порядке дошли они до вооруженных демонстраций, имевших место в Петрограде в июле сего [1914] года. <…>

Департамент полиции считает необходимым, чтобы теперь же, без всякого отлагательства, лица, ведущие политический розыск на местах, приняв во внимание сказанное в настоящем циркуляре… были бы готовы в каждый данный момент, когда в том встретится надобность, принять решительные и в то же время действенные меры к парализованию злоумышлений, имея в виду, главным образом, что существеннее всего должно будет обезвредить руководящие „верхи“ и „центры“, а никак не начинать снизу, с не отдающей себе отчета массы, которая в большинстве случаев, как известно, является жертвой пропаганды и агитации сознательных врагов существующего строя».

Итак, стратегию знали, информированы были, однако в 1917 г. последователей Герасимова в умении «обезвредить» не нашлось ни во власти, ни в политическом сыске.

СОЮЗ РОССИЙСКИХ КАПИТАЛИСТОВ И БОЛЬШЕВИКОВ ПРОТИВ МОНАРХИИ

Конечно, союз этот сложился под влиянием обстоятельств, которые толкали революционеров и капиталистов навстречу друг другу для свержения монархического режима. И начал он, по сути, складываться еще с начала XX в., когда своей безудержной эксплуатацией рабочих фабриканты и заводчики «погнали» их в леворадикальные партии, возглавившие революционное движение.

Из полицейских чинов первым уловил эту опасность начальник Московского охранного отделения С. В. Зубатов. Следует признать, что Зубатов оказался единственным руководителем российского охранного ведомства, обратившим внимание на опасность для власти устремлений крупного бизнеса к безудержной наживе и на то, что политической полиции необходимо проводить с предпринимателями разъяснительную работу.