Засада на Нун-стрит - Чэндлер Раймонд. Страница 6

– Я только что говорил с ним по телефону, – глухо подтвердил Вальтц. Он выдвинул верхний ящик стола и положил перед собой большой саваж.

Негр посмотрел на оружие. Глаза его потемнели еще больше. Он проворчал:

– Эта малышка изменяла мне за моей спиной. Она должна была получить пулю. Ну и все отлично. Пойду, пожалуй пройдусь, поищу этого парня.

Он поднялся с кресла. Вальтц притронулся к рукоятке саважа и покачал головой. Негр снова сел.

– Он сбежал, Раф. А ты вызвал полицию к трупу. Если его не накроют с пушкой – а таких шансов один на тысячу – они никак не свяжут его с убийством. Значит, кто главный на подозрении? Ты. Ты ведь там жил!

Негр улыбнулся, не спуская глаз с оружия на столе, и сказал:

– Значит, у меня горит земля под ногами. Значит, мне лучше смыться, так?

Вальтц вздохнул и сказал задумчиво:

– Да, пожалуй, тебе нужно на какое-то время выехать из города. Мы как раз успеем на поезд во Фриско. Негр нахмурился:

– Фриско не годится, шеф. Там я погладил шейку одной ляльке. А она возьми да и задохнись. Фриско не годится.

– Ты что-то задумал, Раф. По глазам вижу. – Он потер свой огромный красный нос и откинул волосы со лба. – Но успокойся. Я сам тобой займусь. Подгони машину. Мы все обмозгуем по дороге на вокзал.

Негр поморгал, лапой смахнул пепел сигары с подбородка.

Вальтц закончил:

– А тот большой, блестящий револьвер лучше оставь здесь. Ему нужно отдохнуть.

Раф вытянул из заднего кармана брюк револьвер и толкнул его по столу к Вальтцу. В глубине его темных глаз таилась усмешка.

– Конечно, шеф, о чем речь!

Он перешел комнату и исчез за дверью. Вальтц встал и подошел к стенному шкафу. Надел легкий плащ, темную бархатную шляпу и черные перчатки. В левый карман плаща он сунул свой саваж, в правый – револьвер негра. Он вышел из комнаты и направился в ту сторону, откуда слышалась музыка.

В конце коридора он чуть-чуть раздвинул портьеры. Оркестр играл вальс. Клиенты плясали, все было спокойно. Вальтц вздохнул, еще некоторое время смотрел на танцующие пары, после чего опустил портьеры.

Он вернулся, прошел мимо кабинета, подошел к дверям в самом конце коридора.

Вальтц осторожно прикрыл за собой двери и постоял в темноте у стены. Скоро он услышал шум мотора, работающего на холостом ходу. Улочка с одной стороны кончалась тупиком, другой стороной под прямым углом выходила в тыл здания. Огни Центральной Авеню отражались от кирпичной стены в конце аллейки, сразу же за стоящим автомобилем – маленьким седаном, который даже в темноте казался темным и грязным.

Вальтц сунул руку в карман, вытащил револьвер Рафа и, пряча его в складках плаща, бесшумно пошел к машине. Он подошел к правой дверце, открыл ее и наклонился, чтобы влезть.

Из машины высунулись две огромные лапы и схватили его за горло. Жесткие руки, наделенные нечеловеческой силой. Изо рта Вальтца вырвался хрип, с повернутой назад головы смотрели в темное небо вытаращенные глаза.

Вдруг он пошевелил правой рукой, пошевелил так, будто она не имела ничего общего с его напряженным телом, со сдавленной шеей, с вытаращенными ослепшими глазами. Осторожно, деликатно рука двигалась до тех пор, пока ствол револьвера, который он сжимал в руке, не коснулся чего-то мягкого. А потом медленно, неспешно, ствол проехался по этому чему-то мягкому, как бы проверяя, что это такое.

Вальтц Элегантный ничего не видел, не очень много и чувствовал. Он почти не дышал. Тем не менее его рука слушалась приказов, идущих из мозга, словно какая-то особая сила управляла ею, оставаясь вне страшных объятий негра. Он нажал на спусковой крючок.

Стиснутые на его шее руки упали. Он покачнулся и ударился плечом о стену. Потом медленно выпрямился, жадно глотая воздух. Его стало трясти.

Он даже не заметил, как гигантское тело выпало из машины на тротуар. Негр лежал у его ног огромный, но безопасный. Уже совсем безопасный.

Вальтц бросил револьвер на тело. Некоторое время он осторожно массировал горло, глубоко, неровно дыша. На губах он почувствовал привкус крови. С трудом поднял вверх голову, увидел кусочек неба над домами и сказал:

– Я предвидел это, Раф! Видишь, я это предвидел.

Он рассмеялся, вздрогнул, поднял воротник плаща и обошел тело. Сунул руку в окно машины, выключил мотор и пошел обратно к черному входу клуба «Югернаут».

Из тени за машиной вынырнул какой-то мужчина. Вальтц молниеносно сунул левую руку в карман плаща, но тут же опустил ее, увидев направленный на него револьвер.

– Так я и думал, что мой звонок вынудит тебя выйти на улицу, – сказал Пит Энглих. – И еще я подумал, что ты выйдешь здесь, и не ошибся.

– Он меня душил, – возразил Вальтц, после некоторой паузы. – Я сделал это в целях самообороны.

– Конечно. У нас у обоих болит шея.

– Чего ты хочешь, Пит?

– Ты хотел впутать меня в убийство девушки. Вальтц вдруг рассмеялся, будто тронулся рассудком.

– Я не прощаю тех, кто становится у меня на пути, Пит. Ты должен об этом знать.

Энглих подошел к Вальтцу и ткнул его револьвером в живот.

– Раф мертв, – проговорил он тихо. – Это очень удобно. А где девушка?

– А какое тебе дело?

– Не изображай из себя идиота. Ты пробовал пощипать Видаури. Я влип в это дело из-за Токен. Теперь мне нужно знать все до конца.

Вальтц стоял молча, с кольтом у живота. Наконец буркнул:

– Ну, ладно. Сколько ты хочешь, чтобы держать язык за зубами... раз и навсегда.

– Две сотни. Раф свистнул у меня бумажник.

– Я что буду с этого иметь? – спросил Вальтц Элегантный.

– Ничего. Девушка мне тоже нужна.

– Пять сотен, – сказал ласково Вальтц. – Но девушку ты не получишь. Для шпика с Центральной Авеню пять сотен – куча денег. И не придумывай ничего больше, бери деньги и забудь об этом деле.

Кольт оторвался от его живота. Пит Энглих обошел Вальтца, обыскал его, отобрал саваж и махнул левой рукой.

– Идет, – сказал он примирительно. – Что значит девица для друзей? Выкладывай деньги.

– Они у меня в конторе. Энглих коротко рассмеялся:

– Вальтц, только без этих твоих штучек! Веди!

Они прошли по коридору. В отдалении оркестр играл что-то из Дюка Эллингтона. Вальтц открыл кабинет, включил свет и сел за стол.

Не спуская с него глаз, Пит Энглих закрыл дверь кабинета на ключ. Потом подошел к шкафу, заглянул внутрь и за спиной Вальтца подошел к занавескам. Кольт он все время держал наготове.

Он вернулся к столу, когда Вальтц отодвигал от себя пачки денег.

Энглих пересчитал их и наклонился над столом.

– Оставь их себе и отдай мне девушку. Вальтц с усмешкой покачал головой. Пит продолжал:

– Видаури должен был отстегнуть тебе тысячу... по крайней мере для начала. Нун-Стрит у тебя буквально под носом. Неужто ты должен заставлять женщин делать для тебя грязную работу? Мне кажется, ты хотел держать ее на крючке, чтобы заставить подчиниться.

Вальтц прищурился и показал на деньги.

Пит настойчиво продолжал:

– Это бедная, одинокая, напуганная девица. Скорее всего живет в мебелирашках. У нее нет друзей, иначе она не работала бы в твоем кабаке. Кроме меня, ни одна хромая собака не заинтересуется ее судьбой. Может, ты хотел ее посадить, Вальтц?

– Бери деньги и убирайся, – визгливо сказал Вальтц. Ты знаешь, что делают с шантажистами в этом районе?

– Ясно что: разрешают им держать ночные кабаки, – ответил Энглих спокойно.

Он отложил кольт и протянул руку за деньгами. Неожиданно он сжал ладонь в кулак и нехотя дернул им вверх, помогая кулаку локтем. Кулак повернулся и почти деликатно попал в челюсть Вальтцу.

Тот сник, как проколотый шар. Рот его раскрылся. Шляпа упала с головы. Пит Энглих смерил его взглядом и буркнул:

– И какая мне от этого польза?

В комнате стояла тишина, лишь издалека долетали звуки танцевального оркестра. Энглих встал за спиной Вальтца и сунул ему руку под плащ, во внутренний карман пиджака. Он вынул бумажник, вытряс из него деньги и права на вождение, разрешение на оружие и страховые полисы.