Тироль и Зальцбург - Грицак Елена Николаевна. Страница 36
И мужчины, и женщины в Австрии славятся трепетным отношением к чистоте и красоте своего жилья. Гостям здесь предлагают специальные «гостевые» тапочки, дабы случайная пылинка не нарушила атмосферу знаменитого австрийского уюта. Отличаясь крайней рациональностью, жители этой страны тратят много денег на домашнее убранство, с одинаковой тщательностью украшая и гостиную, и детскую, в которой зачастую так и не появляется ребенок. Молодые австрийцы обоих полов до 30 лет озабочены профессиональным ростом и потому женятся поздно; большинство семей довольствуется одним ребенком, а многие и вовсе не хотят иметь детей. Интересно, что склонность к спокойной семейной жизни не мешает ни тем, ни другим заводить любовные интрижки, благо супружеская измена не осуждается даже на государственном уровне: по закону это деяние не может считаться серьезным основанием для развода, что особенно удивительно для страны, где так сильны устои католицизма.
Многим известен анекдот о француженке, которая рассказывает русскому судье о своем русском любовнике: «Когда пришел муж, он прыгнул в окно, как принято у вас, а я хотела их познакомить, как принято у нас». Не зная австрийских условностей, иностранец, подобно герою этого анекдота, рискует попасть в неловкую ситуацию. Так, новоселу, приглашенному на ужин миловидной соседкой, не нужно запасаться огромным букетом цветов, конфетами, шампанским, и хуже того – рассчитывать на «продолжение банкета». Дело в том, что в Австрии с соседями принято знакомиться просто для того, чтобы иметь представление о том, кто живет рядом. На такие вечеринки, как правило, собираются жильцы близлежащих квартир, причем, старожилы не мучают новичка, выспрашивая анкетные данные: от него требуется всего лишь показать себя и, если повезет, выпить чашку хорошего кофе с пирогом. Кстати, здесь, встречаясь в подъезде, раскланиваются даже незнакомые люди.
Чай австрийцы пьют только на завтрак, поэтому можно не надеяться получить стакан согревающего напитка, навестив знакомого в промозглый день. Впрочем, тепла зимой не стоит ожидать и в любом другом месте. Германские дома исконно отапливаются плохо, в спальнях температура в холодное время года и вовсе близка к нулю. Здесь принято прогревать постель, спать с грелкой или терпеть холод, помня о неизбежном лете, в общем, расходовать на обогрев все, что не требует денег. Наверное, оттого привыкший к теплу человек в Австрии мерзнет дома, в гостях, в кафе и ресторанах, словом, повсюду, кроме театров, где находит желанное тепло.
Не только в Англии, но и в этой, казалось, солнечной стране бывают дни, когда из-за тумана ничего не видно на расстоянии нескольких шагов, а дома и деревья выглядят призраками. Реальным в таких условиях остается только холод, который, по словам одного местного романиста, «вползает мокрой змейкой в рукава, не давая ни малейшей возможности спрятаться».
Бережливость вынуждает австрийцев использовать для обогрева такие примитивные средства, как модернизированная газовая печка, подобная революционной буржуйке, с которой молодые россияне знакомы по рассказам дедов. В австрийских домах и сегодня, как пару столетий назад, чадят приборы, изготовленные из 4 листов жести и газовой горелки, выделяющие тепло, пока горит огонь и мгновенно остывающие, стоит только ему погаснуть. Батареи центрального отопления действуют в исключительных случаях, экономия также касается расхода горячей воды, ведь за нее тоже нужно платить. Стоит удивляться, как жители Австрии ухитряются поддерживать такую близкую к совершенству чистоту.
В немецком языке слово «экономия» (нем. Einsparung) не скрывает негативного подтекста, и тем более не означает скупости. Австрийские жены ведут книги расходов: в конце недели все, даже самые мелкие затраты, подвергаются анализу с целью выявить новые источники экономии, будь то почтовая наклейка, иголка или коробка спичек. Хранить завершенные гроссбухи не принято, а напрасно, ведь каждый из них лет через 500 мог бы представлять собой ценный исторический документ. Тем, кто часто бывал в Австрии, вероятно, довелось наблюдать, как рабочие, ремонтируя приличного вида тротуар, пристально высматривают трещины. Найдя хотя бы одну, они достают газовую горелку, разогревают микроскопическую порцию асфальта и, не пролив ни капли, заполняют им едва видимый зазор.
Еще одна странная для непосвященных традиция – длинные приветствия, больше похожие на короткие беседы ни о чем. Встречаясь на лестнице с соседом (или соседкой), не нужно откровенничать в ответ на вопрос: «Как жизнь? (нем. „Wie geht s?“). Тот, кто все же попытается это сделать, через пару секунд заметит недовольное лицо собеседника, поскольку того не интересуют чужие дела, а вышеприведенная фраза – всего лишь приветствие, на которое следует отвечать соответственно, то есть непринужденно и кратко. Иностранная пресса порой представляет австрийцев холодными черствыми педантами, неспособными на глубокие чувства. Между тем в близком общении представители этой нации, вопреки стереотипам, оказываются совсем иными. Они, как и братья-славяне, могут часами сидеть, но не на кухне, как те, а в гостиной, за „рюмкой чая“, ведя беседы о жизни, правда, без свойственной известным народам откровенности. Зато они проявляют ее в общении между собой, особенно в близких себе компаниях.
Австрийцы проповедуют культ обнаженного тела, ничуть не стесняясь при исполнении его ритуалов. Здесь не принято разделять душевые на мужские и женские, так же как и выказывать ложную стыдливость, надевая белье перед их посещением. Здесь в дружеском кругу можно продемонстрировать свои снимки в обнаженном виде и не услышать замечаний насчет не слишком привлекательных форм. Кого-то, но только не австрийца может шокировать обсуждение интимных проблем в присутствии детей, малознакомых или вовсе незнакомых людей.
Местный менталитет основывается на жизненной позиции, не оставляющей места сокровенным тайнам. Крайняя прямота в интимных сферах вносит в отношения близких людей, неважно, мужчины и женщины, матери и ребенка, простоту, которая в первом случае заменит романтику, а во втором – помогает вырастить здорового, не стесненного условностями гражданина. В демократичной Австрии взаимоотношения между людьми, как и не противоречащие закону поступки, не принято оценивать критериями «плохо» или «хорошо», хотя разрешается это делать в отношении себя.
Жители Инсбрука и Зальцбурга, по примеру своих столичных собратьев, предпочитают неторопливость спешке, которую считают проявлением дурного воспитания, а следовательно, признаком низкого социального статуса. Поклонники Стефана Цвейга наверняка вспомнят одну из его новелл, где описана венская медлительность. Принцип «я никуда не тороплюсь» люди этой страны выражают плавными движениями, степенной осанкой, затяжными взглядами вдаль. Ни один из австрийцев, например, стоя в очереди в супермаркете, не покажет, что куда-то опаздывает, иначе стоящий впереди сделает все, чтобы непоседа вспомнил известную заповедь: он будет не спеша перекладывать покупки, искать никуда не пропадавший кошелек, тщательно отсчитывать мелочь. В австрийском магазине допускается долгий опрос продавщицы по поводу качества товара. В них же, невзирая на длину очереди, можно попросить взвесить 50 г всех имеющихся в наличии сортов, и те, кто стоят позади, будут сохранять достойное восхищения спокойствие. Не случайно на дверях кабинетов чиновников или врачей вывешиваются объявления подобного рода: «Не позволю себя торопить, ведь я на работе, а не в бегах!»
Запущенный с виду, а на самом деле тщательно ухоженный сад Мирабель ярко выражает австрийский характер
Придавая особое значение ритуалам, австрийцы любят делать добро, а чтобы оно восторжествовало, нужна просьба. Здесь никогда не откажут тому, кто вежливо, объяснив ситуацию, попросит пропустить себя без очереди. Объяснением тому является то, что, помогая ближнему, человек проявляет свои лучшие качества и может повысить собственную самооценку. Фраза «Вы не могли бы побыстрее» воспринимается как нарушение личного пространства, которое у австрийцев немного больше, чем у других европейских наций. А также достаточно вспомнить, особенно людям, желающим утвердиться в этом обществе, что здесь никто никого не донимает, не подталкивает, не упрекает и не делает замечаний. Многие австрийцы обладают хорошей привычкой улыбаться просто так, без особых причин и прятать слезы, даже если жизнь преподнесла неприятный сюрприз. Первое, что непритязательный взгляд отмечает в австрийских городах, – аккуратно подстриженные газоны. Для искусственных лужаек используются селекционные сорта травы, что и создает нужный эффект однообразия. Стричь их полагается не реже одного раза в неделю, в противном случае не пройдет и нескольких дней, как газон зацветает. Такое изредка случается во дворах многоквартирных домов, и дети с восторгом любуются маргаритками, одуванчиками и другими цветами, обильно высыпающими на «запущенной» лужайке. Впрочем, дворники, которых в немецкоязычных странах именуют хранителями дома (нем. Hausbesorger), стараются такого не допускать, поэтому грохот бензокосилок каждое утро не дает выспаться обитателям больших жилых комплексов.