Саламанка - Грицак Елена Николаевна. Страница 9
Капелла Сальвадор привлекает своими мавританскими арками, тогда как небольшая часовня Санта-Барбара, скромная с точки зрения искусства, имеет интересную историю. В эпоху Средневековья сюда часто наведывались университетские профессора, выбиравшие себе коллег весьма необычным, хотя и традиционным для Испании способом. Назначив кандидата, например в доктора теологии, почтенные мужи запирали его в тесной капелле на целые сутки, и если человек выдерживал это испытание, ученые тут же начинали другое, заключавшееся в опросе по предмету. В случае удачи на выходе счастливчика встречали аплодисментами, а провалившего экзамен ожидали брань и плевки.
В средневековой Испании трудно было найти хотя бы один аспект общественной жизни, не контролируемый церковью. Благодаря фанатичной религиозности населения духовенство играло роль, сравнимую со значением монархии. Однако именно церковная, а не светская служба обеспечивала карьеру, правда, только для истинных испанцев, хотя и не обязательно благородного происхождения. Не имея дворянского звания, образованный человек мог стать каноником, либо получить приход и далее подниматься по социальной лестнице. Некоторые особы таким образом проникали в государственные департаменты, порой достигая высоких постов. Возлагая надежды на детей, даже крестьяне шли на жертвы, собирая им средства на учебу в университете.
По словам епископа Бадахоса, «в XVII веке религия превратилась в один из способов заработать себе на жизнь, и многие обращались к ней так же, как могли бы заняться любым другим ремеслом».
Сейчас посетители проходят в капеллы через внутренний двор – клуатр, с XVIII века принадлежащий и Новому, и Старому соборам. Примыкающая к последнему башня Петуха построена в 1163 году, когда многие архитекторы венчали свои творения византийскими куполами. Создатель главного храма Саламанки не пожелал выделяться среди коллег, но, в отличие от них, немного увеличил принятую высоту купола, тем самым придав ему изящный вид. Тишина внутри собора напоминает о вечном покое; мягкий свет проникает через купол, освещая главное сокровище храма – ретабло, как в испанской архитектуре именуется огромный, доходящий до потолка иконостас позади алтаря.
В Саламанке он составлен из 53 великолепных композиций работы известного итальянского мастера Н. Фьорентино. Фантастическое по красоте и формам сооружение защищает статуя Девы Марии де ла Вега, выполненная в XII веке. Эта святая почитается как покровительница Саламанки, о чем легко догадаться по расположению на почетном месте и особенно по богатому облачению: золоченому платью, сверкающему плащу, короне, украшенной бронзой и лиможской эмалью. Заалтарный образ выполнен с большим вкусом и мастерством в отношении деталей. Над картинами располагается большая Ренессансная фреска с сюжетом на тему Страшного суда.
Сегодня в соборный комплекс можно пройти по узкой улице Тентенсио. В настоящее время прежнее назначение сохранил только Новый собор, где в определенные дни проводятся богослужения. Старый романский храм является музеем, устроенным по инициативе епископа Саламанки. Те, кому выпадает удача посетить его залы, наверняка заинтересуются изображениями святых, своеобразно выполненными местным художником Фернандо Гальего в XV веке.
После осмотра экспозиции стоит подняться на средневековую колокольню, откуда видны черепичные крыши города, его прямые неширокие улицы. Специалисту здесь открывается полная картина конструктивных особенностей собора. По традиции колокольням всех испанских церквей давали имена: название этой башни связано с епископом Херонимо, которому довелось стать очевидцем строительства храма. Верхнюю площадку сооружения занимает звонница с несколькими колоколами, а этажом ниже работает выставка«900 лет истории и культуре собора Саламанки», где представлены старинные книги, документы, предметы искусства, в том числе и полотна саламанкских мастеров разных поколений. Кроме того, из башни можно пройти в галерею Старого собора, разглядеть его сверху, с близкого расстояния, увидеть знаменитые витражи и романские капители колонн. Среди множества музеев Саламанки наиболее древними экспонатами привлекают выставочные залы двух монастырей, построенных к востоку от соборов. Поклонники испанского ренессанса найдут в них прекрасные образцы резных колонн, каких нет ни в одном городе страны.
Своеобразная культура Испании, как и характер ее народа, формировалась в ходе Реконкисты, целью которой было не физическое уничтожение мавров, а их изгнание. Гораздо меньше умы освободителей занимала борьба с инакомыслием. Наступление христиан сопровождалось терпимостью к мусульманам и представителям религиозных меньшинств. В средневековых городах синагоги, мечети, молитвенные дома сектантов действовали так же открыто, как и церкви.
Резкая перемена политики произошла в начале XV века, когда на свободном от арабов полуострове появилось единое государство, сумевшее удержаться благодаря железной воле Католических королей. Во время Реформации Испания, единственная из всех европейских стран, не поколебалась в вере. Не случайно именно здесь возродилось забытое после крестовых походов войско Христово, солдатами которого выступали все подданные короля. Заповеди божьи, безусловно, в трактовке католических священников, отстаивали легендарные испанские ветераны, не имевшие равных на поле боя. Защитниками истинной веры являлись горожане, оспаривавшие друг у друга право подкинуть хвороста в костры, где пылали еретики, недавно бывшие их братьями, друзьями, добрыми соседями. В одном из костров инквизиции погиб Касалла, каноник из Саламанки, на свою беду ставший адептом религиозной реформы в Испании.
Отношение к Богу и святым диктовали догмы, выпущенные в ответ на протестантскую ересь. Следование им означало спасение, тогда как отказ приравнивался к преступлению гораздо более тяжкому, чем воровство или убийство. Духовники обещали пастве, что Господь не оставит без помощи своих слуг: тем, кто самоотверженно защищает его на полях сражений, неважно, на войне или в быту, обеспечено спасение. Заступничество божье обреталось просто – индульгенция или покаяние на исповеди смывали позор греха, негласно разрешая совершать его вновь. В испанской литературе можно найти описание тогдашней городской жизни, которая, как ни в одной другой стране Европы, была наполнена криминалом: драками, дуэлями, заказными убийствами. Истекая кровью, дуэлянты молили об исповеди, ведь того, кто возносился к небесам, отягощенный грехами, ожидали вечные муки.
Рекомендации церкви «согрешить, каяться, снова грешить и каяться» намекали на способ существования, вполне подходящий для испанского общества, в котором религиозное усердие не исключало распущенности. Мечты о вечном блаженстве заставляли воинов, вельмож и даже королей порывать со светскими утехами, заканчивая жизнь в монастырях. Поселяясь в кельях, они усмиряли плоть голодом и молитвами, не опускаясь, впрочем, до такого примитивного занятия, как труд.
Религиозность большинства испанцев до сих пор пронизана формализмом, придающим самостоятельное значение ритуалам. Раньше форма исполнения обрядов вообще доходила до абсурда, особенно часто проявлявшегося в утонченной среде, то есть в кругу высшей аристократии. Однажды король Филипп IV потребовал, чтобы монахини обители Агреда молились во искупление грехов, до которых доводит чувственность. Настоятельница напомнила монарху, что покаяние требует усилий самого грешника, но тот был слишком занят и возложил сие хлопотное дело на сестер монастыря.