«Нормандия». Гибель флагмана эпохи - Широков Алексей Николаевич. Страница 49

«"Нормандия" стояла в воде так неподвижно, как будто она была забетонирована, — огромная и обшарпанная там, где погода съела краску. На борту нас встретили тихие коридоры с мрачным полусветом, драпированные серо-белыми чехлами, покрывавшими стены, и длинные полосы плотного холста, закрывавшие пол.

Вместе с экономом мы прошли вверх и вниз по любимым лестницам, освещенным тусклыми лампочками, бросающими глубокие тени. Мы осмотрели великолепные общие помещения, теперь заброшенные и бесполезные.

Атмосфера одиночества тяжелее всего, я полагаю, давила в главном ресторанном зале. Призрачные стулья стояли за призрачными столами. Эконом улыбнулся. "Вы когда-нибудь читали книги Райдера Хаггарда? — спросил он. — Это похоже на один из таинственных залов его дворцов в джунглях". Описание не совсем точное, но по сути верное».

В Англии «Куин Элизабет» — единственное в мире судно, превосходящее «Нормандию», — все еще не было достроено, но его двигатели были готовы. Док, в котором стоял британский лайнер, был необходим для перестройки крейсера «Герцог Йорк», и Черчилль, опасаясь германской бомбардировки колосса, если тот останется в британских водах, решил тайно переправить его в Америку.

26 февраля «Куин Элизабет» успешно вышла из Клайда. Планировалось, что оттуда она отправится в Саутгемптон, где техники проверят ее двигатели и на борт будут загружены необходимые грузы. В небе парили немецкие бомбардировщики, по «Куин Элизабет» не появилась. Вместо этого утром 2 марта, в сопровождении четырех эскадренных миноносцев и эскадрильи гидропланов, она вышла в Атлантику. Когда она была в 200 милях к западу от острова Ратлин, конвой оставил ее.

Полагаясь на скорость и следуя постоянным противолодочным зигзагом, «Куин Элизабет» шла в Нью-Йорк. Через 5 дней и 19 часов после отправления из Англии гигантское судно появилось в проливе Нэрроуз, «словно императрица под серой вуалью, путешествующая инкогнито», как описала ее появление одна из газет. В 4:15 вечера 7 марта её секрет перестал быть секретом: «Куин Элизабет» ошвартовалась под приветственные клики 10 000 ньюйоркцев и 100 дополнительных патрульных полицейских.

Здесь в первый и последний раз три самых больших в мире судна стояли рядом, бок о бок. Однако этой уникальной встрече не суждено было продлиться долго. Через неделю после прибытия «Куин Элизабет» спасательные шлюпки «Куин Мэри» были тщательно проверены, и на борт поднялись 500 человек команды с «Антонии», другого судна «Кьюнард — Уайт Стар». 21 марта «Мэри» без шума отошла от пирса, спустилась вниз по Гудзону и… испарилась. Она направилась в австралийский Сидней, где ее перестроят в войсковой транспорт. Одна лишь «Куин Элизабет», ошвартованная теперь у южной стенки причала № 90, продолжала составлять компанию «Нормандии», оказавшись с ней в одном доке.

Нацисты были в порту Нью-Йорка, где вели наблюдение за «Нормандией» и другими судами. За две недели до падения Франции, 8 июня 1940 г., германская секретная служба послала своим агентам в США закодированное коротковолновое радиосообщение. Переданное из Гамбурга секретной радиостанцией нацистов в Сентр-Порт на Лонг-Айленде, в расшифрованном виде оно гласило: «Спасибо за сообщения. Наблюдайте за "Нормандией"».

Однако, несмотря на беспокойство команды «Нормандии», на судне ничего не происходило, и команда пыталась занять себя, чем только можно: многие учили английский язык, почти каждый вечер на борту показывали кинофильм. Все имевшиеся на судне карточные колоды были затерты до дыр, а на пирсе команда играла в футбол и баскетбол. Члены команды получили пропуска на Всемирную выставку, в бродвейские кинотеатры, Метрополитен-опера и другие театры. Довольно часто они совершали автобусные экскурсии в северную часть штата Нью-Йорк, где сельская местность напоминала многим из них отчий край. Экипаж «Нормандии» тосковал по дому так глубоко, что излечить их от тоски смогло бы только возвращение к семье, к борьбе за свою страну.

Во Франции наступило время первого рейса «Пастера» — лайнера, спроектированного Юркевичем, рейс которого должен был стать таким же странным, как и рейс «Куин Элизабет». Вместо того чтобы взять на борт богатых пассажиров, «Пастер» повез большую часть французского золотого запаса на сохранение в канадский Галифакс.

На той же неделе союзники завершили эвакуацию войск из Дюнкерка. Кроме беспорядочно разбегавшихся остатков французских войск, ничто не стояло между немцами и Парижем. Спустя шесть недель после германского вторжения Франция сдалась. Германия оккупировала се северную половину, включая Париж, и передала контроль над оставшейся частью старому солдату Первой мировой — маршалу Петену.

26 июня Французская комиссия по судоходству запросила коллаборационистское правительство Виши о том, может ли «Нормандия» пробить британскую блокаду и вернуться домой. Франко-германское перемирие предусматривало возврат всех французских судов в родные порты. В то же самое время официальный представитель Виши заявил в Вашингтоне, что все французские суда будут переданы Германии, которая, естественно, желала заполучить «Нормандию», чтобы предотвратить ее возможную реквизицию союзниками для транспортировки войск или оружия.

Эта мысль не обрадовала британское консульство в Нью-Йорке. Американское правительство также старалось, чтобы «Нормандия» не попала в руки Германии, и поэтому наложило вето на любое ее перемещение. «Нормандия» осталась в Нью-Йорке.

Лето 1940 г. было отмечено двумя событиями, которые заслужили бы крупные газетные заголовки в разделах по судоходству, если бы не война. 10 августа крупнейшее пассажирское судно из всех, построенных до тех пор в США, — «Америка» — предприняло свой первый рейс. Первоначально оно предназначалась для курсирования через Атлантику, но при данных обстоятельствах, всё, что было возможно — круиз в Вест-Индию.

Через пару недель в воды Эльбы в Гамбурге сошел «Фатерланд II», последнее крупное судно Юркевича. Тем не менее новый корпус, который был на четверть меньше «Нормандии», был очень на нее похож.

13 ноября 1940 г. «Куин Элизабет» ушла из Нью-Йорка, оставив «Нормандию» в одиночестве. К этому времени более 90% оставшейся команды «Нормандии» добровольно перешли к де Голлю, несмотря на угрозу расправы с их семьями со стороны правительства Петена. Они перебирались на судах или поездах в Канаду, где им предлагали вступить в войска де Голля и проходить учения в Великобритании или служить на британских судах. Большинство выбирало де Голля. «Френч Лайн» переместила оставшихся членов команды «Нормандии» на бывший пассажирский лайнер «Виннипег», а затем интернировала их в Новом Орлеане.

Пытаясь поддержать моральный дух оставшейся маленькой группы, посол Виши в США Гастон Анри-Эй посетил экипаж одним октябрьским утром. По его словам, он прибыл, чтобы «показать заботу французского правительства и сообщить людям об их семьях». Более вероятной его целью была попытка завоевать их расположение и предотвратить дальнейшее бегство к де Голлю.

«Нормандия» продолжала стоять в своей гражданской окраске, вальяжно раскинувшись вдоль причала № 88, и привлекала большой интерес горожан. Эти чувства передает история Инее Робб из нью-йоркского «Джорнел американ»: «С тех пор, как началась Вторая мировая война, "Нормандия " отдыхает на своем гудзонском пирсе подобно спящей красавице. Когда-то она была владычицей морей. Сегодня она — смирная военная беженка гордой нации, построившей и спустившей ее на воду».

В зимнее время в воде дока скапливались ледяные поля, а редкие снежные бури покрывали Шлюпочную палубу сугробами. Вначале проходы расчищали, но ими все равно никто не пользовался, и проще было подождать, пока снег растает. Даже низкое зимнее солнце не освещало интерьеры судна — окна Прогулочной палубы потускнели, покрывшись всё утолщавшимся слоем из манхэттенского уноса, резиновой пыли и сажи. Как это разнилось с теми яркими днями во время круиза в бразильских тропиках!