Лесная земляника - Мэй Сандра. Страница 22
Слухи о нем ходили разные и довольно неприятные. Вслух о таком не говорят, но и скрыть полностью это невозможно: мистер Дэвис, вроде бы, скупал земли у особенно отчаявшихся землевладельцев по дешевке, а продавал в три-четыре раза дороже. Единственное, до чего он не мог дотянуться — майорат, то есть земли, передающиеся по наследству. Мейденхед принадлежал именно к таким наделам.
Слухи ползли, ширились, шуршали темными крыльями по закоулкам графства — и вскоре мистер Дэвис понял, что, скорее всего, ему придется примириться с тем, что он всего лишь богач. ЗНАТНЫМ богачом ему не стать. Слишком много пятен появилось на его репутации за последние несколько лет.
Лорд Уоррен — ближайший сосед Дэвисов — относился к ним наиболее лояльно. Собственно, старый лорд лояльно относился ко всему миру в целом, считая, что абсолютно все и вся в этом мире достойно восхищения. Дэвисы… ну что Дэвисы! Да, мы все всё понимаем, да, они могли бы быть посимпатичнее, но что же делать, если Господь дал им именно такой облик? И лорд Уоррен исправно приглашал соседей на обеды, праздники, совместные конные прогулки…
Юную Клэр он принял в своем доме на равных со своими племянницами, звал ее «деточкой» и знать не знал, что Клэр держится в компании особняком, склонна к сплетням и потому совершенно никем не любима.
Когда Джон Фарлоу уехал, Клэр отправилась в Лондон не солоно хлебавши, а ее предприимчивый отец с новыми силами принялся обхаживать лорда Уоррена. Старик сопротивлялся — но экономика бывает на редкость безжалостна: очертив сам для себя незыблемую границу тех земель, которые продавать нельзя никак, никогда и ни при каких обстоятельствах, лорд Уоррен, скрепя сердце, потихоньку отдавал Дэвису за бесценок поля и луга, пастбища, лес, и так продолжалось до тех пор, пока границы уродливо раздувшегося «Розового Рая» не начали налезать на тисовую рощу — красу и гордость Мейденхеда.
После этого мистер Дэвис обрел уверенность, что лорда осталось дожать совсем чуть-чуть, а потом поместье все-таки перейдет Дэвису, и тогда можно будет снова подать прошение, и Боже, храни королеву… если она вздумает отказать ему и на этот раз!
Вот тут и случилась катастрофа. И нужно было напрячь все извилины, чтобы срочно изыскать пути решения…
Все эти сведения — без некоторых деталей, разумеется, — Джон Фарлоу собрал, объехав немногочисленных оставшихся соседей. О Дэвисе рассказывали неохотно и чаще всего — с брезгливым отчуждением и даже презрением. Многие придерживались принципа: о Дэвисе, как о покойнике, — либо хорошо, либо ничего.
Завершался же этот трудный день здесь и сейчас, в тошнотворно-розовой гостиной усадьбы «Розовый Рай», куда Джон Фарлоу приехал, притворяясь ВСЕ ЕЩЕ КАК БЫ ЖЕНИХОМ Клэр Дэвис…
За десять лет Джон перебывал на множестве самых различных заседаний, и отнюдь не все они были искрометно интересны. Там он научился сидеть с заинтересованным и вежливо-внимательным видом, кивать в нужных местах, а иногда вставлять глубокомысленно-бессмысленные замечания, типа «О, это действительно интересно! Не могли бы вы остановиться на этом вопросе чуть подробнее?» Мозг Джона при этом был совершенно расслаблен, мысли текли свободно и легко, никакой сонливости…
Сейчас о сонливости речь вообще не шла. Джон заставил себя быть холодным и сдержанным, хотя внутри все клокотало от ярости. Практически все обстоятельства того, как Дэвис буквально подталкивал старого лорда Уоррена к краю пропасти, были Джону уже известны. Оставалось прояснить лишь несколько абсолютно загадочных моментов. Например: почему дядя Уоррен не воспользовался деньгами Майры, полученными от продажи дома в Сомерсете?
Сейчас Джон величаво кивал, почти не слушая дребезжащий голос Дэвиса, и только отстраненно рассматривал своего бывшего будущего тестя.
Удивительно, на какие шутки иногда способна природа. Покойная миссис Дэвис была очень похожа на маленький бочонок с ножками и ручками. Мистер Дэвис напоминал бочонок покрупнее, но все равно не слишком большой. Почему у этих… бочкообразных родилась рослая и величавая валькирия Клэр — непонятно. Папенька доставал ей, в лучшем случае, до подмышки.
Джон постарался сосредоточиться, попутно решительно отставляя в сторону бокал с тошнотворным фирменным напитком мистера Дэвиса — розовым пуншем.
— …Ах, Джонни, малыш — ты позволишь так себя называть? Мы ведь без пяти минут родня, да и со стариной Уори были не разлей вода. Уж он любил тебя, Джонни! Честное слово, я говорил с ним про вашу с Клэр свадьбу, словно с твоим родным папашей. Пусть земля пухом… Почему не пьешь? Хорош напиток, ох, хорош!
— Благодарю, мистер Дэвис. Пунш отменный, но я за рулем, а дорога предстоит еще неблизкая.
— Так ты не останешься ночевать?
— Нет!!!
Джон не смог сдержать ужаса, потому последняя реплика прозвучала, как вопль. Однако захмелевший мистер Дэвис сделал свои выводы.
— Не терпится вернуться к своей сладкой невестушке? Ох, понимаю, Джонни. Как говорится, сладок медок, с него на горчицу не потянет.
Джон мысленно напрягся. Дэвис действительно не знает, где Клэр? Или намеренно проверяет Джона по ее просьбе? Возможно, Клэр сейчас подслушивает за одной из дверей…
— Я расстался с ней в самом начале недели, мистер Дэвис. У нее тоже нашлись дела, так что, боюсь, мы толком не договорились о встрече. Но вы правы, мне хочется ее поскорее увидеть.
— Дела-а у моей девочки? Деловая моя девочка. Да, Джонни, тебе достанется чистый золотой слиток. Сколько лет я ее холил и лелеял, но вот в твои руки отдаю с легкостью. Ведь все ради вас, молодых. Вся жизнь, все старания… Ей-бо! Как вспомню труды свои ежедневные и еженощные…
Дэвиса развозило со сладкого пойла стремительно и неудержимо, и Джон решил чуть усилить нажим.
? Ну… труды ваши сводились в основном к купле-продаже…
? Э, малыш, не будь таким… прнбр…. пнрбл…пре-бре-не-жи-тель-ным! Это ж адский был труд уговорить-то всех! Вот даже и дядя твой — хороший человек, любил тебя, но своих детей нет, сразу видно. Уперся и все. А я говорю, пропадет же поместье. А он — майорат продавать нельзя. А я ему — продавай, разорился ведь совсем, а я сберегу, все нашим деточкам пойдет. А он…
? Мистер Дэвис, а зачем вы требовали, чтобы дядя Уоррен единовременно расплатился по всем закладным? По-дружески могли бы и подождать.
? Дык! Я ж хотел, как лучше! Чтоб он сразу освободился от этой головной боли, от поместья-то. Счас бы, Джонни, не пришлось тебе ремонтами заниматься, все бы папа сделал.
Джона передернуло от слова «папа». Дэвис, даже пьяный, продолжал лгать, и нужно было постараться вывести его на чистую воду.
? Что ж, ПАПА, и тогда вы решили на него нажать.
? Ну нажал. ПА-СА-СЕД-СКИ!!!
? А у него вдруг обнаружились деньги.
? Не. Деньги он мне уже отдал. За другое. Совсем.
? Погодите. На счету лежат сейчас…
? Это дру… ик!.. гое!
? Вы ему что-то продали?
— Коммерческая тайна! Ик! Не спрашивай — не скажу. Она даже и не моя.
— Чья же?
— Не скажу. Клэр заругается.
— Я ей не расскажу, мистер Дэвис.
— Ничего я тебе, зятек, не скажу! Одно только: дядька твой был дурак. Надо было продавать поместье — и точка. А он такую ношу взвалил на себя на старости лет. И чего было напрягаться? В приют! И вся недолга!
Джон подался вперед, от волнения вцепившись в подлокотники кресла.
— В приют? Про кого вы говорите? Про молодую девушку… девочку с ребенком, которых взял к себе мой дядя?
— Н-ну! Я и говорю. Все, молчу.
— Мистер Дэвис!
— Да, дорогуша?
— Где сейчас Клэр?
— Как эт — где?! В Лон… ды… не!
— Я понимаю, но как мне ее найти?
Мистер Дэвис издал звук, подозрительно похожий на храп, и тогда Джон решил рискнуть:
— Они должны были увидеться с ее подругой, рыжей, вы ее знаете. Как мне ее найти?
— Никак! Эт секрет! К тому же эта самая Элис Хаскетт не нашего круга. Ты меня пони… ик!.. маешь, Джонни? Не ходи к ней.