Зарождение тьмы (ЛП) - Дюваль Дайан. Страница 10

Он хотел сделать хоть это для нее.

Сердце Сары перевернулось, когда она увидела, как старательно Роланд очищает ее ссадины. Ее кисть казалась такой маленькой в его пальцах.

Бедняга совсем забыла о порезах, пока не смыла его кровь со своих рук. Вода причинила боль, и когда Сара заметила необработанные красные отметины, они тут же заболели и защипали.

Бросив тряпочку себе на колени, цэрэушник нашел тюбик с дезинфицирующей мазью и попытался отвинтить крышку. И тут же стиснул зубы.

Должно быть, просто убийственно для него – вот так шевелить пальцами. Сара думала: «Чудо, что он вообще может ими двигать». Дыра такого размера в ладони означала, что сломаны кости, а также повреждены нервы и сухожилия.

Врачуемая потянулась к тюбику свободной рукой:

- Позволь, я… - Роланд предупреждающе посмотрел на нее, и Сара поспешно опустила руку. - Ладно.

Наконец сняв крышку, он выдавил большую порцию прозрачной вязкой мази на указательный палец и, едва касаясь, намазал ладонь пациентки. Пульс ее участился под его нежными прикосновениями.

Как будто услышав это учащенное сердцебиение, Роланд поднял голову, и их глаза встретились.

Сара хотела отвести взгляд, но не могла.

Что же такого в этом мужчине, что на нее так влияет?

Он снова стал медленно поглаживать ее ладонь пальцами.

- Я причиняю тебе боль? – спросил текучим и манящим, словно расплавленный шоколад, голосом.

Не в состоянии говорить, Сара лишь покачала головой.

Жжение в руке уменьшилось под его прикосновением, сменяясь теплым покалыванием.

Роланд осторожно накрыл царапины ватой и перевязал оставшимися бинтами, как недавно перевязывали его самого.

Затем так же аккуратно позаботился о второй поврежденной ладони. Закончив, взял обе руки Сары в свои и поддразнил ее:

- Мы теперь два сапога пара.

Его темные глаза зажглись весельем, когда он привлек внимание собеседницы к тому, что ее ладонь совсем маленькая на фоне его руки.

- Не совсем так.

Сара улыбнулась.

- Могу я задать вопрос?

Увидев его серьезное лицо, она наклонилась вперед:

- О чем?

Уорбрук подвинулся еще ближе, пристально глядя ей в глаза.

- Это случайно не пиццей пахнет? Потому что я умираю с голода.

Уголки его губ дернулись.

Собеседница рассмеялась.

- Да, пиццей. – Она посмотрела на часы на DVD-плеере. – И она уже почти готова.

Когда Сара встала, Роланд ей улыбнулся. Его черные как вороново крыло волосы упали на исполосованный лоб, придавая ему мальчишеское очарование.

Идя на кухню, хозяйка дома пояснила:

- Я ждала, что ты очнешься, и пыталась придумать, что сможешь съесть так, чтобы не причинить вреда рукам столовыми приборами. Решила, что ты откажешься от кормления с ложечки.

- Угадала, я бы отказался. Пицца – идеальна. Спасибо.

Схватив прихватку, кулинарка надеялась, что Роланд не передумает, увидев еду. Открытая духовка обдала жаром. Сара вытащила пиццу и поставила на плиту. По какой-то причине ее соотечественники американцы считали, что еда, в которой нет химических добавок, давно уже запрещенных в любой другой цивилизованной стране или не повышающих риск заболеть раком, болезнью Альцгеймера и другими подрывающими силы болячками, обязательно ужасна на вкус, и поэтому воротили нос, даже не пробуя.

Если цэрэушник такой же, ему же хуже. Придется голодать.

Вздохнув, Сара закрыла дверцу духовки. Кого она обманывает? Нет, он не станет голодать. Она просто разозлится, но приготовит что-нибудь другое.

- Хочешь чаю или воды? Чай без кофеина.

- Чай, пожалуйста.

Она улыбнулась. Уорбрук сказал «пожалуйста» и «спасибо» за последние часы больше раз, чем Том, ее бывший парень, за весь прошлый год, когда они еще были вместе.

Отнеся два стакана и графин с холодным чаем на журнальный столик, Сара вернулась за тарелками, салфетками и, наконец, пиццей.

Роланд смотрел, как хозяйка режет еду.

- Это органическая пицца.

Ну началось!

- Слушай, я знаю, что в ней нет искусственной ерунды, ГМО, облученных овощей, рекомбинированного бычьего гормона роста, пестицидов и других вредных химикатов, но если ты хотя бы попробуешь…

- Мне не нужно пробовать. Я такое ем каждый день. Пальчики оближешь, – перебил ее гость.

Сара с удивлением уставилась на него, когда он схватил кусок с козьим сыром и овощами и проглотил почти целиком.

Матерь Божья! Этот мужчина просто идеален! Красив, добр, чертовски храбр, предан друзьям, борется со злодеями и ест натуральные продукты.

Если он ее не пригласит на свидание, когда опасность минует, ей придется преодолеть свою робость и самой предложить встретиться!

Второй кусок пиццы исчез так же быстро, как и первый.

- В морозилке есть еще. Хочешь, подогрею? – спросила Сара, пытаясь сдержать смех.

- Да, пожалуйста, – ответил «мужчина мечты» с энтузиазмом мальчишки, которому предложили двухслойный шоколадный торт.

Она с радостью поставила еще одну пиццу в духовку, затем снова села рядом с Роландом и, так как со вчерашнего ужина маковой росинки во рту не держала, сама набросилась на райскую пищу.

Вскоре Сара поняла, что ее новый знакомый был очень милым на сытый желудок.

- Вот, возьми этот кусочек, там больше сыра, – предложил он, когда она умяла первую порцию.

Он ел сильно прожаренные куски сам, а ей оставлял лучшие. И доливал ей чай, стоило стакану немного опустеть. И с ним приятно было поговорить. Теперь, узнав, что у них есть что-то общее, кроме опасной ситуации несколько часов назад, невольные компаньоны болтали, как старые добрые друзья.

- Ты уже пробовал запеченные вафли?

- Не просто пробовал, но и обожаю их.

- А соевое мороженое?

- В моем морозильнике лежит три вида.

- Соевая индейка?

- Бедняжка. У нее такая дурная слава [1].

Оба рассмеялись.

Сара даже нравился его смех: низкий рокот исходил из его груди и, казалось, заставал Роланда врасплох, словно тот не привык часто веселиться и был удивлен тем, что делает сейчас.

Вскоре обе пиццы были съедены, графин с чаем опустел, а хозяйка и гость, сонные и сытые, устроились на диване, касаясь друг друга плечами.

Роланд заметил, как Сара прикрыла зевок забинтованной ладошкой. Спасительница выглядела такой же уставшей и наевшейся, как и он сам, и, вероятно, они оба в любую минуту вырубятся.

Все казалось нереальным… словно греза, навеянная сытной трапезой перед сном. Страж не чувствовал такой сильной боли с тех пор, как обратился… и все же он наслаждался последним часом. Смеясь и болтая за едой с красивой женщиной, чувствуя себя с ней так комфортно, будто они не были бессмертным и смертной.

Как будто разница в возрасте – ему девятьсот тридцать семь лет и ей двадцать восемь-тридцать – не так уж существенна.

Как будто он все еще мог доверять. И дружить. И даже больше.

Будучи смертным до обращения, он ценил такие мгновения: разделять с женой поднос на высоком столе в главном зале. Подносить ей самые лакомые кусочки. Вызывать у нее улыбки и звонкий смех.

Но если эта предательская сука и научила его чему-то, так это тому, что внешность часто бывает обманчивой.

- Думаю, сейчас самое время позвонить Маркусу, если ты не против.

- Конечно, звони.

Сара порылась среди салфеток и другого мусора, скопившегося на журнальном столике, выудила блокнот с номером Маркуса и протянула его вместе с телефоном Роланду.

- Вот, держи.

- Спасибо.

Она широко улыбнулась, а потом зевнула.

- Извини, я не спала прошлой ночью.

Страж нахмурился:

- Почему?

Неужели вампиры, заманившие его в ловушку, беспокоили ее до его появления?

Она скривилась.

- Весенний семестр только что закончился, а один из моих испорченных студентов начального курса отправился жаловаться завкафедрой, что получил двойку из-за моей личной неприязни. Я преподаю здесь всего два семестра, так что понятия не имела, как отреагирует мой начальник.