Злой ветер - Кейн Рэйчел. Страница 14

Никто из семерых присутствовавших там не мог сравниться по внешности с Полом, но это было не важно. Едва переступив порог, я почувствовала такую концентрацию силы, что у меня мурашки побежали вдоль позвоночника. Любой из этих людей, независимо от того, красив он был или уродлив, мог запросто опустошить целую вселенную.

При моем появлении мужчина, сидевший во главе длинного стола, поднялся. Он был немолод, с непроницаемым лицом и глазами, холодными как отполированный мрамор. Тогда я этого не знала, но передо мной стоял человек, заведовавший погодой всей континентальной части Соединенных Штатов. И ему было наплевать, как он выглядел в глазах сопливой девчонки из Флориды.

– Джоанн Болдуин, – произнес он, представляя меня; в ответ я кивнула и с трудом сдержалась, чтоб не сделать реверанс. В своей мини-юбке я в такой позе выглядела бы просто убийственно. – Меня зовут Мартин Оливер. С Полом Джанкарло ты уже познакомилась… – кивок от рокового мужчины. – Позволь представить остальных экспертов.

Далее последовал своеобразный «Кто есть кто» [14] людей, которые кое-что значили, – Хранители из Техаса, Арканзаса, Монтаны. Мэрион Медвежье Сердце – американская индианка – женщина с добрыми глазами и такой мощной аурой, что ею можно было разбить стекло… а также Хранитель из Флориды, Боб Бирингейнин. Боб был типичным ирландцем – коротышка с красным лицом, всклокоченными седыми волосами и серо-стальными глазами. Он сразу меня невзлюбил – я поняла это по равнодушному взгляду, который он бросил на меня.

– Садись, – пригласил меня Мартин Оливер, и я осторожно опустилась в скрипучее черное кресло. Несколько секунд все молча рассматривали меня. – Кофе?

– Нет, спасибо, – удалось мне выдавить из себя. – Послушайте, я не совсем понимаю…

– Ты здесь для того, чтоб либо вступить в Программу, либо распрощаться со своими способностями, – пояснил Боб. – Такого человека, как ты, слишком опасно оставлять без надзора.

Мартин холодно блеснул на него серыми глазами, но Боб, похоже, не обратил на это внимания. Я мучительно перебирала варианты ответа, но ничего не приходило в голову. Боб – его называли Плохой Боб, но тогда я этого еще не знала – зашелестел бумажками, пытаясь найти интересующую его информацию. Мне не удалось разглядеть, что именно он там нашел.

– Год назад возник ураган, – провозгласил Боб, – и ты направила его в обход своего дома.

Ах это! Я и не думала, что кто-то заметил. В горле у меня пересохло, и я едва проговорила:

– Мне пришлось это сделать.

Я удивилась тому, как прозвучал мой голос: тихо и совсем по-детски. Плохой Боб прямо-таки пригвоздил меня своим взглядом – как какое-нибудь насекомое.

– Пришлось?  – повторил он и перекинулся взглядом с парой коллег. – Черт побери, девочка, ты хоть понимаешь, что натворила? Твое вмешательство усилило ураган. То, что могло причинить лишь незначительный вред твоему дому, обернулось разрушением шести чужих. И все из-за тебя! Данному поступку нет оправдания.

Я не подозревала об этом. Мне казалось… мне казалось, я все сделала правильно. Аккуратно. Можно сказать – ювелирно. Мне даже не приходило в голову, что я где-то могла ухудшить положение.

– Жестковато берешь, Боб, – заметила Мэрион Медвежье Сердце. – Нам всем время от времени случается совершать ошибки. Ты прекрасно знаешь это. И года не прошло, как Пол слил на пойму семнадцать дюймов осадков, предполагая соорудить всего-навсего летний дождик. Сколько домов ты смыл тогда, Пол?

– Пять, – нехотя проворчал тот. – Спасибо, что не забываешь напоминать об этом.

Плохой Боб проигнорировал его ответ, он неотрывно глядел на Мэрион.

– Но действия Пола не повлекли за собой гибель людей.

Сердце у меня зашлось, а в груди все похолодело. За столом воцарилась гробовая тишина. Боб снова зарылся в бумагах и «вернулся» с газетной вырезкой.

– Под руинами дома погибли Лиза Гуттиэрес, двадцати девяти лет, и Луис Гуттиэрес, тридцати одного года. Троих детей, в возрасте от двух до девяти лет, благодаря помощи соседей удалось спасти до того, как дом рухнул.

Для меня это прозвучало как мой собственный некролог. Я попробовала проглотить ком, застрявший в горле. И не смогла. Сидела, уставившись в столешницу, и пыталась унять слезы. Я не знала, я не знала, я не знала. Так звучала мантра моего бессилия.

И тут раздался низкий, хрипловатый голос:

– Дерьмо собачье.

Я подняла глаза и увидела, что Пол стоит напротив Боба.

– Да ладно тебе, Боб. Ну, правильно: девчонка отклонила ураган и при этом не приняла в расчет скорость ветра и векторы сил. Но тем не менее работа была неплохая. А помнишь, ты ведь сам тоже не перепроверил изменение условий, прежде чем начал понижать базис облаков в мезосфере. [15] Тебе очень хочется возложить груз ответственности за гибель людей на плечи этой девочки? Тогда подставь и свое плечо. И, ради бога, Боб! Люди всегда умирают. Только благодаря нам Атлантическое побережье не завалено горами трупов. Ты это знаешь не хуже нас. Иногда не получается спасти всех. Порой даже себя не можешь спасти. Уж ты-то это знаешь…

– Пол, довольно, – тихо сказал Мартин Оливер.

И Пол заткнулся. А вместе с ним и Плохой Боб. Он больше не заглядывал в свои бумаги. Вместо него открыл папку Мартин Оливер.

– Джоанн, нам следует обсудить крайне важный вопрос. Хочешь ли ты быть Хранителем? Имей в виду: тебя ожидает нелегкая и не особо приятная жизнь. Она может не принести славы: даже если ты спасешь множество людских жизней. Как может не принести тебе признания или благодарности. К тому же, прежде чем стать штатным Хранителем, тебе придется учиться долгих шесть лет, если не больше, – его серые глаза смотрели абсолютно бесстрастно. – Многие не обладают характером, который должен соответствовать работе. Я так понимаю, ты склонна сначала действовать, а потом думать.

Я облизала губы.

– Такое случается.

– В каких обстоятельствах, по-твоему, разрешается использовать данные тебе силы? Например, чтобы избавиться от опасного урагана?