Город небесного огня. Часть II - Клэр Кассандра. Страница 36

– Клэри твоя. – С этими словами он отошел в сторону.

– Вы все слышали, что сказала Клэри, – вскинув голову, произнес Себастьян. – Преклоните колена перед королевой.

Нет! – подумала Клэри, но заставила себя молчать.

Помраченные, почтительно склонив головы, опускались на колени. Последней была Аматис. Люк, не отрываясь, смотрел на сестру. Он впервые увидел ее такой, хотя ему рассказывали, что с ней стало.

Аматис обернулась и посмотрела на пленников. Ее взгляд на мгновение встретился со взглядом брата, и она зловеще искривила губы.

– Ну же, – обратилась она к нему. – На колени, или я убью тебя.

Магнус встал на колени первым. Клэри и представить подобного не могла. Магнус, такой гордый, и вдруг… За Магнусом – Алек, потом – Изабель, Саймон. Люк потянул за руку Джослин. И наконец, на колени встал Джейс. Клэри услышала, как экран у нее за спиной разлетелся на множество осколков. Это был звук ее разбившегося сердца.

– Вот и всё. Пути между мирами закрыты.

Руны на полу светились синим огнем. Себастьян сиял. Перепрыгивая через две ступеньки, он подбежал к трону и схватил Клэри за руки; она покорно встала.

– Ты принимаешь мой дар? – произнес он. – Это твой выбор, Клэри?

– Да. – Она заставила себя взглянуть ему прямо в лицо. – Да.

– Тогда поцелуй меня. Поцелуй, как будто я – твой любимый.

Все внутри нее содрогнулось. Она ждала этого, но все равно оказалась не готовой. Перед глазами промелькнуло видение: Джонатан, шагая по траве, улыбается ей зелеными глазами.

– В присутствии всех? – выдавила она. – Не думаю…

– Надо доказать им, – произнес Себастьян с неподвижным лицом, словно выносил приговор. – Надо доказать им, что мы едины. Докажи, Кларисса.

Она наклонилась к нему; он задрожал.

– Прошу тебя, – попросила она, – обними меня.

В глазах Себастьяна что-то промелькнуло – страх? удивление? – и он притянул ее к себе. Клэри положила руку ему на плечо, а другой рукой потянулась за Геспером; меч был пристегнут к ее поясу. Себастьян тяжело дышал, она чувствовала биение его сердца.

– Ну же, Клэри, – сказал он, и девушка, встав на цыпочки, вытянула губы.

Ей хватило мгновения, чтобы достать меч и вонзить в грудь брата.

Себастьян стал медленно оседать. Глаза его были широко раскрыты, и какой-то миг она увидела в них боль – и это была не физическая боль.

– Клэри, – прохрипел он, порываясь подняться. Теперь в его глазах горел гнев. Не получилось, подумала Клэри в страхе. – Тебе… должно быть известно… – Он задыхался все больше. – Меня… нельзя ранить… нет оружия…

Он замолчал. Руки его сомкнулись на рукояти. Рана вдруг занялась огнем.

– Что… это? – спросил он.

– И дам ему звезду утреннюю, – процитировала Клэри. – Это не простое оружие. Это – Небесный огонь.

Себастьян, вскрикнув, вытащил меч и недоверчиво взглянул на звезды; меч сиял. Клэри поднялась по ступенькам и без сил опустилась на трон. Она вспомнила, как шла сквозь огонь к Джейсу, как целовала его, как просила поверить ей. В ту ночь, воткнув меч в песок, она снова и снова чертила руну, которую когда-то увидела на крыше в Манхэттене: два крыла, соединенные чертой, рукоять ангельского меча. Она знала, что эта руна поможет обуздать Небесный огонь. Пламя, излившееся из рук Джейса, вошло в клинок, и об этом известил хор ангелов. Огонь, бушевавший в пустыне, отступил, и Джейс стал прежним Джейсом.

«Это оружие смогло бы убить Себастьяна», – сказала она тогда Джейсу. Сначала он сомневался, но когда попробовал прикоснуться к Гесперу и, обожженный, отпрянул, все сомнения отпали. Они решили никому об этом не говорить.

И вот Геспер пронзил ее брата…

Клэри вздрогнула, услышав крик Себастьяна; кричали и Помраченные. Шум стих так же внезапно, как и возник. Пол задрожал, она вскочила и сбежала с подиума вниз. На ее глазах оба трона почернели, золото на них расплавилось.

Себастьян лежал на спине в нескольких шагах от нее. В груди зияла обугленная дыра. Он повернул к Клэри голову; лицо бледное. У нее сжалось сердце.

Глаза цвета весенней травы.

– Ты, – прошептал он. Клэри смотрела на него с болью и ужасом. – Ты вложила… Небесный огонь… в меч Моргенштернов… Сделано… с умом.

– Руна, только и всего… – Она наклонилась, пытаясь поймать его взгляд. Лицо его стало мягче, рот утратил злой изгиб. – Себастьян…

– Нет. Я не Себастьян. Я – Джонатан, – прошептал он. – Я – Джонатан.

– Все к Себастьяну! – гневно скомандовала Аматис Помраченным. – Убить девчонку!

Джонатан пытался сесть.

– Нет! – хрипло крикнул он. – Назад!

Помраченные в смятении застыли, а Аматис не посмела преградить путь Джослин.

– Мама? – спросил Джонатан, еще не видя ее. Взгляд его блуждал. Он закашлялся, изо рта пошла кровь.

Мальчик с зелеными глазами, которого еще не отравила кровь демона…

Лицо Джослин окаменело. Она положила голову Джонатана себе не колени. Клэри смотрела во все глаза: мама всегда корила себя за существование такого сына. Но Себастьян… Джонатан изменился, и теперь Джослин оплакивала его не в своих снах, а наяву.

– Мне жаль, – с трудом произнес Джонатан. – Мне так… – Он перевел взгляд на Клэри. – Я знаю: нет ничего, что позволило бы мне умереть хоть с малой толикой благодати, – прошептал он. – Клэри, не буду винить тебя, если ты перережешь мне горло. Я… сожалею. Мне… жаль.

Клэри онемела. Что ему сказать? Всё в порядке? Но он сотворил столько зла. Есть вещи, которые нельзя простить.

И все же… Этот юноша, которого мать теперь нежно баюкала, не был Себастьяном.

– Клэри… Ты не знаешь, можно ли простить меня. Я… – Он закашлялся, и на губах снова запузырилась кровь. – Небесный огонь сжигает все злое. Этот огонь горел в жилах Джейса, но Джейс выжил, потому что добр. А я насквозь прогнил. Во мне уже нечему выживать. Ты видишь призрак того, кем бы я мог быть, вот и всё.

По лицу Джослин текли слезы.

– Должен предупредить, – прошептал юноша, – когда я умру, Помраченные набросятся на вас, и я уже не смогу сдержать их. – Он взглянул в сторону: – Где Джейс?

– Я здесь, – отозвался тот; он уже давно стоял рядом.

Лицо Джейса выражало печаль. Клэри встретилась с ним глазами. Он подыграл ей, но теперь осознавал, что тот Себастьян, который заслуживал кары, исчез навсегда.

– Возьми мой меч. – Джонатан с трудом приподнял голову и указал на Фосфор, лежавший в нескольких шагах от него. – Раз… разрежь его.

– Кого разрезать? – спросила Джослин, но Джейс все понял.

Он взял меч и прошел в конец зала, где в луже гноя лежал мертвый демон Бегемот.

– Зачем? – спросила Клэри, но Джейс уже поднял меч и вонзил его в туловище демона.

– Он… знает, – выдохнул Джонатан.

По залу прокатилась волна отвратительного запаха. Джейс поморщился, потом наклонился и поднял какой-то предмет… Клэри узнала Чашу ада.

Она перевела взгляд на Джонатана. Его тело содрогалось в конвульсиях.

– В-вели ему, – с трудом произнес он. – В-вели ему бросить ее в кольцо рун.

– Брось Чашу в круг! – крикнула она Джейсу.

– Нет! – взревела Аматис. – Вместе с Чашей погибнем и мы! – Она повернулась к Джонатану: – Лорд Себастьян! Не дайте уничтожить вашу армию! Мы верны вам!

Джейс посмотрел на Люка. Люк взирал на сестру с выражением крайней печали, такой же глубокой, как смерть. И если Клэри только что обрела своего брата, то он потерял Аматис, и эта потеря была необратимой.

Джонатан посмотрел на своего лейтенанта.

– Прости, – сказал он. – Мне не следовало тебя создавать. – И отвернулся.

Люк кивнул Джейсу, и Джейс с размаху швырнул Чашу в кольцо. Она упала и разлетелась на куски.

Аматис прижала руки к груди. На какое-то мгновение – всего лишь на мгновение – в ее глазах, обращенных к Люку, мелькнула любовь.

– Аматис, – прошептал он, но веки Аматис уже опустились.

Вскоре весь зал наполнился трупами.