Закат в раю - Хэран Элизабет. Страница 12

— Еще нет, папа, — робко ответила Силия, не поднимая глаз.

— Тогда я советую тебе поспешить. Тебе двадцать два года. Самое время рожать детей. Мне нужен внук, ясно? Твоя мать в твои годы уже произвела троих.

«Произвела! — со злобой подумала Летиция. — Говорит обо мне, как о племенной кобыле!» Она уловила в словах мужа оскорбительный намек на то, что как женщина и личность никогда не имела для него никакой ценности, и внезапно с необычайной остротой почувствовала, что ненавидит своего мужа.

Силию же ужасала одна мысль о родах. Когда-то, когда ей было двенадцать, она случайно увидела роды у туземной девушки. Конечно, те роды выдались особенно трудными, а Силия была очень впечатлительным ребенком, но все же Силия твердо знала, что никогда не сможет пойти на это.

— Да, отец, — тихо ответила Силия и пошла в дом.

— Ума не приложу, что в голове у этой сумасбродной девчонки, — угрюмо пробормотал Макс, расхаживая по веранде.

Прошло несколько мгновений. Летиция внимательно смотрела на мужа.

— К чему весь этот шум о Джордане Хейле? — спокойно спросила она. Летиция была почти уверена в том, что Макс не ездил в Эдем или, во всяком случае, не видел там Евангелину.

Макс остановился:

— Хейл явился сюда и думает, что все здесь изменит! Слюнтяй, молокосос, весь в своего бесхребетного либерала-папашу! Тоже, видно, собрался заигрывать с канаками. Он сказал мне, что собирается платить им столько же, сколько и европейцам, черт подери!

«Самое время, чтобы...» — едва не сказала Летиция, но слова эти застряли на языке. Макса тем временем прорвало, и Летиция, уже предчувствуя его бесконечные злобные разглагольствования, ощутила ноющую боль в голове.

— А ты, ты-то хоть понимаешь, к чему это приведет? Чем все это кончится для нас? — рычал Макс, расхаживая по веранде. — Да он ослеп, этот Хейл! Мы же не сможем платить столько нашим рабочим! А там дойдет до того, что и черномазые ублюдки взбунтуются. Только этого нам не хватало!

Услышав грубое ругательство, Летиция сжалась, но промолчала. Она чувствовала отвращение к Максу, когда он начинал говорить на уличном языке, и не разделяла его взглядов, но давно уже научилась держать при себе свои соображения. Неожиданно Летиция снова вспомнила Катэлину Хейл. Да, Катэлина никогда не боялась возражать ему, и Макс даже прислушивался к ней.

— Насколько я понимаю, ты поссорился с Джорданом? — подавив негодование, спросила Летиция.

— Я ехал к нему в Эдем с лучшими намерениями. Ясно только одно — он приехал, чтобы мутить здесь воду. Это я сразу понял! Только для этого он и здесь! И я не хочу, чтобы ты имела с ним какие-либо дела. А если он посмеет явиться в мой дом, ты должна выставить его.

— Я не собираюсь быть столь невежливой с нашим ближайшим соседом. Когда его родители были еще живы, ты сам проводил немало времени в Эдеме.

Макс понял намек Летиции. В прошлом Катэлина Хейл была причиной многих бурных сцен в семье Кортленд.

— Он угрожал мне, Летиция.

— Как именно?

— Не важно как. Слушай меня и делай, как я тебе говорю. И, черт возьми, перестань пить! Мало того что девчонки отбились от рук, так и ты еще каждый день шалеешь от рома! — рявкнул Макс и ринулся вниз по ступенькам, видимо, намереваясь сейчас же растерзать Джордана Хейла.

— Выйдя за тебя, запила бы любая, — пробормотала Летиция, едва сдерживая слезы обиды и гнева. Взяв бутылку, она решительно наполнила стакан.

Летиция внезапно почувствовала острую горечь при мысли о том, как пусто и бессмысленно ее существование. Она нежно любила своих дочерей, но мысль о муже наполняла ее душу невыразимой тоской. Странно было вспоминать теперь, сколь счастливыми были первые годы ее замужества, полные забот, когда они вместе трудились не покладая рук. Достигнутый успех принес Летиции лишь отчуждение и одиночество.

Она встретила Макса по пути из Англии, направляясь со своими родителями, Хиллари и Ральфом Рочестэр, в Новую Зеландию. Тогда они ненадолго остановились в Северном Квинсленде, где она и познакомилась с Максом. Он увидел в ней ту самую красивую, изящную, остроумную жену, о которой всегда мечтал, страстно влюбился и меньше через неделю сделал Летиции предложение. Вскоре семья Рочестэр двинулась дальше, на овцеводческую ферму в штат Окленд, а Летиция осталась с Максом. Теперь она часто спрашивала себя, как сложилась бы ее жизнь, если бы тогда у нее хватило благоразумия и той осторожности, которую сейчас проявляла Силия.

В последние годы жизнь Летиции превратилась в пустое и тоскливое времяпрепровождение. Все то, что придавало ей когда-то особое очарование — огонь в глазах, легкость в движениях, живость характера, бесследно исчезло, и сейчас Летиция отчетливо понимала, что постепенно превратилась в предмет обстановки, стала чем-то вроде движимого имущества своего мужа. Она тщетно пыталась найти себе какое-нибудь дело, которое могло бы заполнить бессмысленную пустоту ее жизни. Летиция перепробовала множество хозяйственных занятий, но душа ее не лежала к домашним делам, и в конце концов она пристрастилась к карточным играм. Теперь каждую среду Летиция играла в бридж в обществе местных сплетниц, всю неделю предвкушая удовольствие. Небольшое оживление вносили в ее жизнь собрания местного благотворительного общества, которые она посещала по пятницам. Кроме этого заниматься ей было решительно нечем. Все работу по дому и в саду делали нанятые Максом канаки, и Летиции оставалось только лениво поглощать ромовые коктейли. Никакого взаимопонимания, любви и нежности между ней и Максом давно уже не было. Он почти не обращал внимания на нее, кроме тех случаев, когда кричал и ругался, а ругался он постоянно, находя для этого бесчисленные поводы. Смыслом его существования была плантация Уиллоуби. Летиция же тосковала и предавалась тихому отчаянию. Внезапно она осознала, когда именно стала рушиться ее жизнь, и изумилась, что не сумела понять этого раньше. Да, все началось десять лет назад, когда ее муж увлекся Катэлиной Хейл. Странно, что даже сейчас он так настойчиво предостерегает ее от знакомства с привлекательным и богатым сыном Катэлины. Отчего Макс так расстроен? И чем мог угрожать ему молодой Джордан Хейл?

Глава 4

Косые лучи сверкающего утреннего солнца разбудили Джордана, устроившегося на ночь в гамаке в восточной части огромной веранды. Его слуха коснулось мрачное гудение насекомых в кустарнике. Откуда-то с реки, из-за огромного баобаба, доносилось тревожное карканье вороны.

— Вот теперь я знаю, что дома, — пробормотал он, с раздражением смахивая с лица мошек. После ночи, проведенной в неудобном гамаке, он чувствовал легкую тяжесть в голове и ноющую боль в затекшем теле. Потянувшись, Джордан с особым удовольствием ощутил плывший в воздухе аромат свежего кофе.

— Доброе утро! — услышал он чей-то возглас.

Подняв глаза, Джордан увидел в углу веранды Райана О'Коннора. Райан был в полевой одежде — мешковатых штанах, просторной рубахе с закатанными рукавами, в сапогах и широкополой шляпе. Скрестив на груди загорелые руки, О'Коннор стоял, прислонившись к столбу. От его фигуры так и веяло силой — это был настоящий мужчина, крепкий, выносливый, явно не боявшийся самой тяжелой работы. «Надеюсь, этот меня не подведет», — глядя на О'Коннора, подумал Джордан и со стоном поднялся из гамака.

— Не слишком-то хорошо вам спалось, как я посмотрю, — сказал Райан.

— Не слишком, — согласился Джордан, проводя пальцами по отросшей за ночь щетине. — А тебе?

— Мне? Я-то десять лет прослужил в торговом флоте, так что могу спать как угодно, где угодно и на чем угодно. В свое время я проспал три урагана. Ну, конечно, не без помощи кварты 2рома, — добавил он и ухмыльнулся.

— Так ты, значит, не дурак выпить?

— Сейчас уже нет. Я поклялся не пить с тех самых пор, как встал однажды утром и не увидел свою хижину. Ее снесло ночью, когда я лежал пьяный. Это было во время урагана Далей. Открыл я утром глаза, вижу — лежу в кровати, а кругом не осталось ровным счетом ничего! Только солнце в небе светит! Ну и струхнул же я тогда, врать не стану — так струхнул, что протрезвел в один момент! Я дал тогда зарок не пить, а ведь любил это дело, даром что ирландец. Эх, и непросто мне пришлось, уж можете мне поверить!