Навь и Явь (СИ) - Инош Алана. Страница 36

– Лучше б помогла мне слезть, хохотушка, – хмыкнула она.

Молодая кошка, сверкая тёмными, как мокрая чёрная смородина, глазами, оскалилась в клыкастой улыбке, и рот Светолики тоже весело растянулся от уха до уха: смешливая «зараза» распространялась молниеносно. Но тут – крак! – крепления ремней не выдержали, и княжна с получеловеческим, полукошачьим воем рухнула прямо в куст крыжовника.

– Рряуу-яууу!

Боль от множества чудовищных шипов свела тело судорогой. От движений становилось ещё больнее, и Светолика замерла, с ужасом думая о том, как ей придётся выбираться из этой ловушки. Пастушка смеялась уже с оттенком сострадания, и на её темнобровом, подвижном лице выразилась искренняя жалость к мукам незадачливой лётчицы.

– Обожди, не дёргайся! – посоветовала она, окидывая княжну взглядом и соображая, как её лучше вызволить. – А то шипы ещё сильнее вонзятся.

– Да я уж догадалась, – прорычала Светолика. – Сними меня с этих… копий!

Теперь она на своей шкуре прочувствовала, каково бывает зверю, рухнувшему в яму с кольями. Пастушка склонилась и предложила княжне обхватить её за шею – авось, как-нибудь удастся подняться.

– Аррр… Мрряяяя! – взвыла та, когда темноглазая кошка рывком сдёрнула её с шипов, на которых она была распластана бабочкой. – Ты сдурела – так резко?!

– Лучше резко и быстро, чем медленно и мучительно, – усмехнулась пастушка.

Растянувшись на животе, Светолика блаженно прильнула щекой к прохладной траве, а пастушка, присев рядом, принялась заботливо вытаскивать из её зада шипы.

– Что ж-ж з-за крыж-жовник у вас рас-стёт, – шипела княжна, морщась и вздрагивая. – Колючки вместо гвоздей забивать можно… Как вы ягоды-то собираете? Яу!

– Тш-ш, терпи, – хмыкнула пастушка. – Куст не виноват, что вырос на том месте, где тебе вздумалось рухнуть с неба… – И спросила в свою очередь, косясь на застрявшее на яблоне крыло: – Это что за приспособа такая?

– Парящее крыло, – ответила Светолика, кривясь и сцепив зубы от боли. – С его помощью можно плыть по воздуху, как птица, раскинувшая крылья. Испытывала я его в деле, да вот на тебя отвлеклась и не справилась с управлением.

– Это тебе урок, – покачала головой пастушка. – Не дано людям быть властелинами ветра – нечего и богов гневить.

– Пытаться, моя любезная, всегда стоит, – поучительно молвила княжна. – Как тебя звать, кстати?

– Вeсной меня кличут, – последовал ответ.

– А чей это сад? – пожелала узнать старшая дочь Лесияры.

– Моей родительнице он принадлежит, – сказала Весна. – А ты кто будешь?

Подумав, Светолика не стала пока говорить, что она – наследница белогорского престола, чтоб не смущать темноглазую пастушку, и ограничилась лишь именем. Сад, уютно шелестевший вокруг, раскинулся весьма широко; росли тут и яблони, и груши, и ягодные кусты, а цветы благоухали не в отдельном цветнике, а были рассыпаны свободно у подножий деревьев, среди травы. В тенистых уголках притаилась, покачивая в дыхании ветерка бархатными листочками, душистая мята; высокие, выше человеческого роста, кусты малины кое-где оплёл белый вьюнок.

– Хорошо у вас тут, – вдохнув полной грудью, улыбнулась Светолика. – А чем ты занимаешься, Весна?

– Покуда в брачный возраст не вошла – пасу стада моей родительницы, – ответила молодая кошка. – А найду супругу – своим домом жить стану, свои стада буду пасти.

– Знаешь, а по сердцу ты мне, – сказала княжна. – По глазам, по лицу вижу – славная ты. Была бы рада тебя в сёстрах иметь.

Весна блеснула ясноглазой улыбкой, солнечной и бесхитростно-приветливой.

– И ты мне люба, хоть и свалилась ты с небес на чуднoм приспособлении, коего я в жизни не видывала… Дозволь тебя в дом пригласить.

Посреди обширного сада стоял большой, окружённый тенистыми старыми яблонями каменный дом. На натянутой меж стволами верёвке развешивала свежевыстиранное бельё невысокая, изысканно красивая женщина; густые чёрные брови горделиво изгибались роскошными дугами, а большие тёмно-карие глаза с томными, словно бы усталыми веками смотрели сосредоточенно и серьёзно. Чем-то она напомнила Светолике прекрасных дев жаркой Еладии – таких же чернобровых, с точёными, благородными носиками и бездонно-тёмными, как южная ночь, бархатными глазами. С одной из этих дев княжна в пору своей учёбы в Евнапольской библиотеке целовалась под старой оливой…

– Матушка Деянира, – обратилась к женщине Весна, – это Светолика, наша гостья. Попала она в наши места необычным способом – по воздуху… Примем её, как подобает?

– Отчего не принять, коли гостья знатная, – улыбнулась та, и по её произношению Светолика заподозрила, что говорила она на неродном для себя языке. Да и чужеземное имя наводило на мысли… Знакомое имя!

А в окошке девичьей светёлки наверху на миг показалось столь же темноглазое личико. Выглянув, как солнышко из-за туч, оно тут же скрылось, взволновав сердце княжны и до крайности возбудив её любопытство. Хорошенькие девушки были её слабостью, при виде их Светолика хмелела и проваливалась в сладкий, головокружительный плен пушистых ресниц и нежных губ. Вот и сейчас по её коже пробежала сначала волна бодрящего холодка, а после низ живота наполнился беспокойным жаром, словно там страстно распускался огненный цветок.

Мозаичные стены и потолки дома дышали приятной прохладой. Деянира, опустив опахала тенистых ресниц, поднесла Светолике братинку с мёдом-вишняком.

– Не побрезгуй, княжна, отведай, – поклонилась она, качнув длинными янтарными серёжками, которые оттягивали розовые мочки её ушей, выглядывавшие из-под белого головного платка.

Глаза Весны изумлённо распахнулись.

– Княжна?!

Светолика замешкалась, провалившись в ночную бездну взгляда Деяниры, а на лестнице, ведущей наверх, послышалось шуршание женской одежды и тихое, сдавленное «ах!» Быстрая дробь удаляющихся шагов – как копытца горной козочки… Что её спугнуло – приход незваной гостьи или слово «княжна», сорвавшееся сначала с уст Деяниры, а потом и Весны? Светолика расправила плечи, дрогнула ноздрями, как зверь, почуявший добычу, и окликнула обладательницу лёгкой поступи:

– Чего ты испугалась, красавица?

Она непременно устремилась бы следом за девушкой, если бы не тёплая ладонь, опустившаяся ей на плечо и мягко придержавшая её.

– Пусть идёт, – предостерегающе качнув головой, сказала Деянира. – Это моя младшая… Застенчивая она у нас. Коли захочет – спустится потом.

А Светолика пошатнулась под ураганом охвативших её чувств, которые смешались в один жаркий, пьянящий клубок. Если мать Весны узнала её, значит, это действительно она. Только имя её произносилось тридцать лет назад иначе…

Тем временем вернулась глава семейства – рослая, голубоглазая кошка с золотисто-русыми волосами, своим обликом отдалённо напоминавшая саму Светолику. Узнав, что в гости пожаловала наследница белогорского престола, Пауница почтительно поклонилась и велела супруге накрывать щедрый стол.