Навь и Явь (СИ) - Инош Алана. Страница 43

Нежась в лучах красоты Нэи, Светолика переваривала впечатления. Внутри всё клокотало, рвалось, бунтовало, чувства ворочались огромным беспокойным зверем.

«А боги? – вдруг ощутив новый укол любознательности, встрепенулась она. – Я могу их здесь как-то увидеть, ощутить?»

«Те, кого вы зовёте богами – это духовные сущности высшего порядка, – качая Светолику на волнах золотого очарования своих ресниц, молвила Нэя. – И они – тоже творцы, только в неизмеримо большем размахе, чем отдельно взятый человек. Точно так же, как ты сейчас создала свой уголок, – Нэя искрящимся тёплым взглядом окинула берег реки и цветущие травы, – они порождают целые миры, совершенствуясь в этом искусстве. И ощущать их ты можешь каждое мгновение. Впрочем… Всякому знанию – своё время и место, Светолика. Ты всё узнаешь в свой час, а пока ты ещё в самом начале своего пути».

– Госпожа Светолика… Встань, поднимись, прошу тебя…

Вместо безоблачного неба – еловый купол, вместо шелковистой травки под спиной – жёсткие сырые камни, а Нэя превратилась в заплаканную дочку Мечаты. Приподнявшись на локте, Светолика застонала от боли. Одежда висела обугленными клочьями, порванные сапоги дымились неподалёку от княжны, а на её босых ногах алели влажные трещины: кожа лопнула, открыв кровоточащую плоть. Страшный ливень стих, громовые раскаты глухо ворчали вдалеке, а взъерошенный грозой лес прохладно вздыхал. Звук падения каждой капли больно отдавался в гудящей голове наследницы белогорского престола.

– Ты живая, госпожа Светолика! – возликовала Зденка, от радости забыв о почтительности и повиснув на шее княжны. – А я уж подумала, что молоньёй тебя убило…

Этот вопль счастья и облегчения вонзился в мозг Светолики раскалённым клинком.

– Ох, что ж ты так орёшь-то, – простонала она, садясь и поглаживая девочку по отсыревшей косичке и хрупким выступающим лопаткам.

На шее и груди горела полоска ожога, а цепочка с кулоном исчезла – видимо, расплавилась и испарилась. Кинжал, однако, удар молнии выдержал и остался невредим: крепкой оказалась волшба. От него исходил парок: это кипела вода, пропитавшая землю, в которую он был вонзён. До рукояти невозможно было дотронуться.

Светолика стиснула зубы и сдавила руками раскалывающийся от боли череп. Сквозь туманную дымку дурноты призрачно сиял сиреневато-голубой свет мудрых глаз Нэи… Неужели ей всё это привиделось, пока она лежала без чувств? Или действительно её душа выскочила на время из тела и витала где-то в ином мире?

– Ты-то сама как? Цела? – запоздало спросила княжна девочку.

– Цела, госпожа… Что мне сделается-то, – отозвалась Зденка, боязливо прижимаясь к Светолике.

Чудо… Всю свою силу молния обрушила на княжну, а дрожавшую рядом дочку Мечаты не затронула. Вся одежда на Светолике превратилась в обугленные лохмотья, сапоги слетели с ног, а плащ, в который Зденка была закутана, даже не занялся.

– Ладно… Непогода как будто унялась, – сказала Светолика. – Посиди тут, а я пришлю к тебе кого-нибудь из дружины, чтоб проводили тебя домой.

Но стоило ей привстать, как девочка отчаянно вцепилась в неё и разревелась, не желая отпускать.

– Госпожа Светолика, не уходи… Мне боязно… А вдруг гроза вернётся и молонья снова ударит? Не уходи, не оставляй меня одну!

– Глупенькая, гроза прошла уж, – попыталась ласково успокоить её княжна. – Не вернётся она, не выдумывай.

Но девочкой словно безумие овладело. Рыдая, она цеплялась за остатки одежды Светолики, и разжать её судорожно стиснутые руки, не изломав хрупких пальчиков, было невозможно. Вздохнув, Светолика обняла Зденку, успокоительно гладя по спине и мелко вздрагивающим плечам. Отчасти она понимала девочку: увидеть, как рядом с тобой в кого-то попала молния – зрелище не из приятных; однако, с другой стороны, не сидеть же им здесь до скончания времён? Зденка вцепилась мёртвой хваткой – ни туда, ни сюда не сдвинуться.

– Ну, ну… Тихо. Я с тобой.

Постепенно дрожь Зденки унялась, но она по-прежнему отказывалась разомкнуть объятия, и во всём её тонком тельце чувствовалось каменное напряжение – казалось, она готова была вот-вот лопнуть, будто до предела натянутая струнка. Пронзительная смесь страха, тревоги и мольбы в её глазах захлестнула Светолику за сердце невидимой петлёй: у неё просто не хватало духу силой оторвать девочку от себя.

– Что же с тобой делать-то, бедолажка ты моя? – вздохнула княжна, гладя её по голове.

Огромные глаза Зденки остекленело и растерянно уставились вдаль, она съёжилась в жалкий комочек, подрагивая, как промокшая собачонка – ну, как её оставить? Светолика немного погрела своим дыханием её озябшие ручонки, размышляя о том, как выйти из положения. Будь у девочки кольцо – всё оказалось бы намного проще, а если идти пешком… Мысль об этом вызывала содрогание. До дома Зденки было версты три-четыре, не более; казалось бы, невелика прогулка, но это – для здоровых ног. Края лопнувшей кожи широко разошлись, открывая зияющие раны, похожие на глубокие порезы, нанесённые изуверской рукой.

Оставалось единственное средство – кинжал. Созданное, чтобы убивать и ранить, белогорское оружие при этом обладало способностью на время снимать боль.

Светолика коснулась губами светлого клинка и обратилась к богиням, чья сила текла в узоре волшбы.

– Именем Лалады и Огуни заклинаю тебя, мой верный кинжал, возьми мою муку, избавь от страдания, – прошептала княжна.

Рисунок волшбы проступил сплетением светящихся жилок, и Светолика приложила клинок к своим ранам. По сетке рисунка побежал красный свет, наполняя собой каждый завиток и придавая кинжалу зловещий окровавленный вид, а боль словно впитывалась в оружие, уходя из надтреснутой плоти.

– Благодарю тебя, друг, – шепнула Светолика кинжалу и убрала его в ножны.

Ступни охватило лёгкое онемение, по коже прохладными лапками бежали мурашки. Подтащив к себе надорванные в нескольких местах сапоги, Светолика осторожно всунула в них ноги. Это удалось сделать безболезненно.

– Ну, пошли домой, что ли, – сказала она Зденке.

Крепкие порывы ветра трепали лохмотья одежды Светолики, каким-то чудом ещё державшиеся на ней. Гроза ощутимо охладила воздух, и княжна, получше укутав девочку в свой плащ, вышла с нею на руках из-под елового шатра.

– Благодарю тебя, бабушка-ель, за приют, – улыбнулась она дереву.

Высунув из-под плаща холодные ручонки, Зденка обняла её за шею, и Светолика ей ободряюще подмигнула. Оставалось только надеяться, что обезболивающего действия кинжала хватит до дома Мечаты.

Небо тем временем расчищалось. Солнце сверкало на мокрой листве и траве, смотрелось в лужи и дрожало в паутинках, и Зденка понемногу приободрилась. Светолика шагала, не чувствуя боли, лишь небольшое жжение напоминало о трещинах. Белокрылой голубкой реяло над её головой воспоминание-видение – Нэя в золотом плаще волос, стоящая у тихой воды… Сердце пылало светлым жаром, ноги пружинисто толкали землю, по жилам струилась сила, грудь щекотал изнутри смех, Светолике хотелось крушить горы и поворачивать вспять реки – одним словом, она снова чувствовала на себе живительное действие женской красоты.