Навь и Явь (СИ) - Инош Алана. Страница 71

– А по-моему, мы здесь из-за вашего неумения держать свои похотливые причиндалы при себе, – не оставалась в долгу Северга. – Сунетесь ко мне – отрежу яйца.

За все восемь дней, которые длилось заключение, она ни разу не притронулась к пище, швыряемой через решётку, и ни разу толком не выспалась. Поили их через день: нужно было ловить ртом струю воды, лившуюся сверху. А однажды Северге пролилось в рот что-то тёплое и солёное. Пока она отплёвывалась, надзиратель, стоя над ямой и посмеиваясь, застёгивал штаны.

Настал день, когда ненавистную решётку отперли. На краю ямы Севергу встретила обладательница зелёных насмешливых глаз, давшая ей самый первый урок во время «обряда посвящения».

– Меня зовут Икмара, я старшая ученица. Тебя закрепили за мной, я буду обучать тебя. – И, подмигнув, добавила: – Неплохое начало. Едва поступила – и сразу в яму! Тебе не помешало бы помыться.

В отличие от новичков, старшие ученики жили в отдельных каморках, оснащённых купелями для омовений. Велев Северге раздеться, Икмара нажала рычаг, и из торчавшего в стене желобка в купель полилась вода – вполне уютно, почти по-домашнему. Северга не заставила приглашать себя дважды: желая скорее смыть следы заключения, она забралась в купель и натёрлась брусочком мыла, сваренного из жира, золы и извести. Дома она привыкла к дорогому душистому мылу, но сейчас была рада и простому. Да что там – она согласилась бы и на стиральный щёлок, лишь бы избавиться от грязи и вони.

– У тебя хорошее тело. – Руки Икмары скользнули по голым плечам Северги, растирая их. – Крепкое, выносливое. В ученье это тебе пригодится.

Она оказалась права. Северге пришлось пройти через множество тяжёлых упражнений, казавшихся поначалу издевательскими – перетаскивание камней было одним из таких. Икмара гоняла Севергу нещадно, до седьмого и десятого пота, до боли в теле и потемнения в глазах. Новоиспечённой ученице не терпелось заняться изучением настоящих боевых приёмов, но наставница сказала:

– Сперва нужно выковать тело, способное на всё.

Старшие ученики обучали младших, а сами учились у мастеров-наставников. Жаловаться не приходилось: так здесь готовили всех, но выдерживали первоначальную «переплавку» далеко не все. Уже через месяц отсеялась пятая часть новобранцев.

Помимо тяжёлых учебных нагрузок Северге приходилось всё время быть настороже: обещание насильников довести дело до конца повисло над ней, заставляя даже спать с ножом под подушкой. Эти ребята затаились, но затишье было худшей пыткой для Северги – намного хуже, чем открытое противостояние.

Однажды к Северге подошёл один из малознакомых новичков и сказал, что его послала Икмара.

– Она ждёт тебя за прачечной. Явись незамедлительно, у неё к тебе важный разговор.

Небольшой пустырь за прачечной казался безлюдным – даже тени Икмары там не было. Северге с самого начала всё это не понравилось, и она заранее достала из-за сапога нож.

– Я обещал выдрать тебя во все дыры – я это сделаю, – раздался грубый голос. – Я всегда держу своё слово.

Из-за чанов с мокнущим бельём показались молодые оборотни. Каждую из этих бесстыжих морд Северга узнала, и все её мускулы закаменели в ожидании схватки, а под ногами словно пронеслась ледяная позёмка. В прошлый раз парни навалились на неё с единственным «оружием» – своими членами, а теперь они вооружились как следует: один помахивал цепью, другой – кистенём, у третьего блестел кинжал… Быстрый взгляд вокруг – на помощь позвать некого, да и не привыкла Северга о чём-то просить. Значит, придётся или справиться самой, или позорно сдохнуть.

– Ну что, ребята, повеселимся?

У «веселья» были зубы, когти и могучие тела с мускулистыми плечами и толстыми шеями, а оружие в считанные мгновения могло превратить Севергу в кучку переломанных костей и окровавленной плоти. Вихрь напряжения, закрутившийся у неё в груди, притянул к себе сгустки хмари, которые собрались в один большой светящийся ком. Никто этому не учил Севергу, она действовала по наитию, защищаясь от окруживших её оборотней; она не прикасалась к главарю и пальцем, просто направила в него этот шар из хмари, и противник далеко отлетел и шмякнулся на землю, точно сбитый таранным бревном. Но были ещё другие – много других! В воздухе что-то свистнуло, и тяжёлый удар горячо обрушился на плечо Северги – рука отнялась и повисла сухой веткой… Другой удар пришёлся в колено, сбив Севергу с ног. И без того тусклый свет Макши заслонили собой широкие туловища.

– А ну, прекратить безобразие!

Этот голос порывом ледяного ветра сдул горячий ком хлещущей боли, в котором задыхалась Северга. Точные, направленные удары сгустков хмари посыпались на оборотней-новичков, вышибая из них дух, и льдисто-зелёный блеск глаз Икмары озарил «поле боя». Обидчики лежали, разбросанные мощным натиском, и среди этих бесчувственных тел, темневших неподвижными глыбами, поднялась на ноги Северга, вся в кровоподтёках, угрюмая, но не сломленная.

– Да, похоже, эти ребята не успокоятся, пока не уработают тебя, – хмыкнула Икмара. – Надо поговорить с их наставниками: видать, маловато они их гоняют, раз у них ещё силы на всякие глупости остаются.

«Всякими глупостями» она назвала жестокое избиение с попыткой изнасилования. Впрочем, не имело значения, как это называлось: «на ковёр» к Боргему опять попали все – и виновные, и пострадавшая. Блестя лысым черепом, главный наставник школы испустил такой рык, что строй новичков пошатнулся, как хлипкий заборчик под ураганным порывом ветра.

– Вы опять за своё?! Запомните: здесь дерутся только тогда, когда Я скажу! Всё остальное – незаконно! Всех – в ямы на десять дней!

Из каменного сумрака стен шагнула Икмара, сдержанно поблёскивая холодными изумрудами глаз.

– Прости, Учитель, но Северга не виновата. Она не намеревалась драться, на неё напали…

– Молчать! – Ковшеобразная нижняя челюсть Боргема выпятилась так, что между его верхними и нижними зубами легко поместилась бы ладонь, ноздри приплюснутого носа затрепетали от разъярённого свиста. – Мне плевать, кто первый начал. Этим тупорылым соплякам следует крепко усвоить: сражаться они должны только по приказу! Они – будущие воины Дамрад, а не шайка разбойников! Порядок – вот что превыше всего, иначе войско превратится в неуправляемую толпу!

Он гневно чеканил слова, вбивая их тычками пальца в воздухе. Икмара отступила, склонив голову в знак покорности; она сделала всё, что смогла, и Северга оценила это.

Она ещё более оценила кусок мяса, осторожно просунутый ночью сквозь решётку ямы. Днём надзиратели бросали еду как попало и когда попало, и та шмякалась на грязный пол, если Северга не успевала её поймать на лету; обычно это была солёная рыбина или кусок чёрствого хлеба – когда как. Зная, что соль усилит жажду, рыбу Северга не трогала, тем более, что вода проливалась в яму не каждый день. Учуяв свежайшее мясо, она сперва не поверила – решила, что это очередное изощрённое издевательство, но шёпот Икмары уверил её в обратном.

– На, поешь… Это половина моего обеда. Раз уж я твоя наставница, то и наказание разделю с тобой.