Корсары Таврики - Девиль Александра. Страница 22

Через два дня она отправилась из Кафы в Подере ди Рома­но. Выехав на рассвете, Зоя оказалась в поместье, когда было уже далеко за полдень.

С первых шагов в усадьбе гостья поняла, что здесь все охва­чены беспокойством. Поймав за локоть татарку Файзу, сует­ливо бегущую через двор, Зоя спросила ее, в чем дело, и слу­жанка испуганно ответила:

— Хозяйка рожает!

Некому было доложить о прибытии Зои, и та сама вошла в дом. Ей тут же встретилась Таисия, удивленно взглянувшая на нежданную гостью:

— Зоя? Ты решила навестить подругу?

— Да... то есть я ехала в Сурож и по пути захотела увидеться с Мариной. Но понимаю, что попала к вам в неподходящее время.

Таисия ничего не ответила, а из комнаты Марины в этот мо­мент послышались стоны, потом оттуда выглянула Агафья и прошептала:

— Я думала, что будет легче... Ведь все-таки третьи роды...

Таисия побледнела, прижала руку к груди и хотела кинуть­ся в комнату дочери, но тут из детской выбежала Примавера и, прижавшись к ногам Таисии, воскликнула:

— Бабушка, пусти меня к маме! Или погуляй со мной!

— К маме сейчас нельзя, — сказала Таисия и, присев перед внучкой, погладила ее растрепавшиеся волосы. — И мне с тобой некогда гулять, мой ангелочек, я должна помочь твоей мамочке.

— Но что же мне делать? — капризно спросила девочка. — С Романом я тоже не могу играть, он спит!

— Братик твой спит, потому что ему нездоровится, и не на­до его тревожить, — с ласковой строгостью сказала Таисия. — Ты уже большая девочка и должна это понимать.

— Значит, сегодня со мной никто не будет гулять? — наду­ла губки Примавера.

— Давай я с тобой пойду на прогулку! — внезапно вызвалась Зоя. — Ты ведь помнишь меня?

Девочка взглянула на гостью и живо откликнулась:

— Конечно, помню! Ты Зоя, ты к нам уже приезжала.

— Да. И мы с тобой гуляли по саду, помнишь? — улыбну­лась Зоя.

— Помню!

— Вот и славно, Верочка, на сегодняшний вечер у тебя есть компания. — Таисия выпрямилась и, вздохнув, обратилась к Зое: — Не обессудь, что не могу тебе уделить внимание как гостье. Наверное, ты устала, проголодалась с дороги? Я распо­ряжусь, чтобы Текла принесла тебе еды.

— Ничего не надо! — замахала руками Зоя. — Я недавно сде­лала передышку в дороге и поела. Так что могу прямо сейчас занять Примаверу. Конечно, мне хотелось бы увидеть Мари­ну, но я понимаю, что теперь неподходящая минута...

— Да, лучше не надо пока к ней заходить, Марина никого не хочет видеть, кроме нас с Агафьей.

Таисия поцеловала внучку, с рассеянной улыбкой кивнула Зое и скрылась в комнате роженицы, откуда опять послышал­ся стон Марины.

Зоя наклонилась к Примавере и бодрым голосом спросила:

— Ну что, неугомонная птица, куда полетим?

— Пошли гулять! — требовательно сказала девочка и, схва­тив гостью за рукав, потянула к двери.

Едва они вышли в сад, как Примавера вприпрыжку побежа­ла к фонтану, потом между деревьями, потом свернула к воро­там, так что Зое с трудом удалось ее догнать.

— Слишком ты быстрая! — Зоя крепко взяла маленькую руч­ку Примаверы в свою руку. — Я ведь тебя не догоню, мне юб­ки мешают, под ногами путаются.

— А ты почему такие длинные носишь? — спросила девоч­ка и указала на свое платьице, которое было ей чуть ниже ко­лен. — Вот мне юбка не мешает!

— Ты еще маленькая, потому и юбки носишь короткие. А вырастешь — тоже будешь длинные надевать.

— Не буду! — упрямо тряхнула кудряшками Примавера. — Не хочу, чтобы юбки путались под ногами! Лучше надену шта­ны, как у мальчиков!

— Ишь ты какая шустрая! — засмеялась Зоя. — Это ты сей­час так говоришь. А посмотрим, что скажешь лет через девять-десять, когда станешь взрослой девушкой.

Но мысли Примаверы уже перенеслись на другой предмет, и она стала тянуть Зою к воротам:

— Пойдем на морскую гору, я хочу там увидеть маленьких зеленых дракончиков! Мне Георгий их показывал.

Вначале Зоя не поняла, о чем просит девочка, а потом разо­бралась, что «морская гора» — это прибрежный утес, а «дра­кончики» — ящерицы, которые в изобилии водятся среди за­росших травою скал. Малышка летом гонялась за ними вдвоем с Георгием — ее пятнадцатилетним дядей, братом Марины.

Возле ворот в эту минуту не было сторожа, и никто не заме­тил, как Зоя и Примавера покинули пределы двора. Словно са­ма судьба вела женщину и девочку по тропинке к морю. Сердце у Зои колотилось, но не от быстрой ходьбы, а от тревожного предчувствия. Она помнила приказ Нероне гулять с детьми Марины, и ей даже было немного жутковато оттого, что начала выполнять этот приказ сразу же по прибытии в поместье.

Но пока ничего страшного не произошло. Девочка побега­ла по горному склону, хватая за хвосты прытких ящерок и за­ливаясь звонким смехом-колокольчиком, а Зоя подождала какое-то время, наблюдая за малышкой, потом поймала ее за ручку и строго объявила:

— Пора домой, уже вечереет.

Солнце склонилось за гору, приглушив краски дня, резче и темнее стали тени между скалами и деревьями. Подспудная тревога, снедавшая Зою, поневоле усилилась, и женщина, не слушая возражений девочки, решительно повела ее обратно, к поместью.

Но не успели они сделать и нескольких шагов, как из-за придорожного камня прямо перед ними выскочил на тропин­ку человек в темном плаще и, открыв свое бородатое лицо, ти­хонько засмеялся. Зоя предчувствовала, что это должно слу­читься, и все-таки при виде Нероне невольно вскрикнула. А Примавера ничуть не растерялась и, топнув ножкой на не­знакомца, сердитым голосом спросила:

— Зачем тетю пугаешь?

— Какая смелая малышка! — хмыкнул Нероне, наклонив­шись к девочке. — Сразу видно, что любимица у родителей.

Наверное, что-то в лице незнакомца все же насторожило Примаверу, и она крепче схватилась за Зоину руку. А в следу­ющую секунду Нероне оторвал девочку от Зои и притянул к себе. Примавера начала было кричать и брыкаться, но Нероне тут же зажал ей рот и, схватив ее под мышку, позвал своего со­общника. Тут же бывший моряк Бетто выскочил из-за камней и помог генуэзцу справиться с маленькой пленницей, накинув на нее мешок.

— А где второй щенок? — повернулся Нероне к оторопев­шей Зое. — У них ведь еще мальчишка есть?

— Он... мальчик сейчас болен, его не выпускают из дому, — пролепетала Зоя.

— Ладно, — поморщился Нероне. — Хватит и этой одной.

— Куда ты ее несешь? — вскрикнула Зоя. — Что ты хочешь сделать с ребенком?

— Не убью, не бойся, — осклабился Нероне. — А осталь­ное — не твое дело.

— Но что я скажу ее родителям?! — Зоя бросилась к нему, пытаясь остановить.

— Что-нибудь придумай. Да не задерживай меня, я торо­плюсь! Ты сделала свое дело, теперь можешь быть свободна. И помни: выдашь меня — подпишешь себе приговор.

Нероне оттолкнул Зою и побежал к берегу, прикрывая Бет­то, который тащил извивающийся маленький мешок.

Зоя в полном отчаянии застыла на месте, потом кинулась следом за похитителями, желая хотя бы проследить, куда они унесут девочку.

Подобравшись к прибрежной скале, она сверху увидела, что Нероне и его помощник вместе с похищенным ребенком погру­зились в большую рыбацкую лодку и отчалили от берега. Зое да­же удалось заметить, что поплыли они не к Черной скале, как она ожидала, а в другую сторону, на запад. Живя в Суроже, она слышала от бывалых людей, что в тех местах, к востоку от селе­ния Козио, есть гнездо пиратов, куда боятся заглядывать ры­баки и поселяне. Но никто точно не знал, где находится пи­ратский притон и существует ли он на самом деле или это россказни охочих на выдумку моряков.

Вечерние сумерки сгущались, а Зоя, застыв у берега, не мог­ла решиться на возвращение в поместье. Вначале у нее был по­рыв прибежать и немедленно во всем признаться Таисии, чтобы та могла послать слуг в погоню за похитителями. Но в спешке она внезапно оступилась на скользком камне и подвернула но­гу. Застонав от боли, Зоя присела, потирая пострадавшую щи­колотку, и эта непредвиденная остановка дала новое направ­ление ее мыслям. Женщина рассудила, что выдавать генуэзца ей ни в коем случае нельзя: во-первых, это означает выдать и самое себя, а во-вторых, Нероне в случае опасности может еще и избавиться от девочки. Связанная с ним общим престу­плением, Зоя была бессильна что-либо предпринять. В конце концов она мысленно успокоила собственную совесть: «Если генуэзец украл девочку с целью выкупа, то рано или поздно он объявится. А если решил продать ее туркам, то лучше родите­лям об этом и не знать».