Пророчество Черной Исабель - Кинг Сьюзен Фрейзер. Страница 64

– Покажи дорогу, и я его найду.

– Не говори глупостей.

– Милые мои, давайте-ка я подержу сокола, пока вас не будет, – прервала их препирательства Элис.

– Нет, пусть он останется у Исабель, – неожиданно предложил Линдсей.

– Зачем? – удивилась прорицательница.

– Если ты отказываешься брать с собой нас, возьми хотя бы его, – продолжал Джеймс. – Случись что, он забьется, завопит, пустит в ход когти. Когда такая птица в ярости, к ней мало кто решится подойти, а тут и мы подоспеем на помощь. – Он окинул взглядом соратников. – Мы будем неподалеку.

– А что, девонька, он дело говорит, – поддержала племянника Элис. – Возьми сокола, если не хочешь, чтобы тебя охранял Джейми. Правда, сдается мне, он все-таки вряд ли тебя отпустит. – Она проницательно посмотрела на Линдсея и добавила: – И я очень этому рада.

– Господи, ну почему вы все так за меня боитесь? – с досадой воскликнула Исабель. – Ничего со мной не случится, просто поговорю с пастором и вернусь.

– Когда речь заходит о твоей безопасности, ты проявляешь удивительное легкомыслие, – язвительно заметил Джеймс, наклонившись к ее уху. – Непростительно для прорицательницы, которая так печется о безопасности других.

– Я забочусь о тебе, а ты, неблагодарный, посмел надо мной смеяться? – рассердилась Исабель.

Элис довольно хихикнула и отошла, уводя с собой Генри и Джорди.

В темно-синих глазах Джеймса блеснули веселые искорки, но лицо по-прежнему выражало суровую решимость. Твердо взяв Исабель под руку, он обернулся к соратникам и махнул в сторону леса: конец всем сомнениям и спорам, время выступать.

24

Старый дуб рос в глубине рощи, перед которой простиралась обширная вересковая пустошь. Огромный, кряжистый, с богатой кроной, отбрасывающей обширную тень, он выглядел настоящим патриархом леса.

Джеймс сразу направился к комлю великана, утонувшему в зарослях папоротника. Разводя руками густую поросль, то и дело нагибая голову, чтобы не удариться о низко нависавшие ветви, он пробрался к одному из своих давних убежищ – глубокому дуплу в шишковатом стволе, скрытому от посторонних глаз листьями и папоротником, – и втянул внутрь Исабель. Квентин, Патрик, Генри и Юстас тоже залезли на дуб и спрятались в кроне, чтобы наблюдать за подходами к дереву.

В дупле было тесновато для двоих: чтобы поместиться в нем вместе с птицей, девушке пришлось боком прижаться к Линдсею. Он положил руку на плечо Исабель и заглянул ей в лицо. На нем застыло выражение благоговейного ужаса: она еще никогда не видела таких огромных деревьев; лучик нового дня, просочившийся внутрь сквозь листву, наполнил ее большие глаза опаловым блеском. Линдсей вздохнул и осторожно выглянул из дупла. Священник явно запаздывал.

Непривычный к тесноте Гэвин обеспокоенно поднял крылья и вскрикнул. Утихомирив его ласковым бормотаньем, девушка высунулась наружу и посадила Гэвина на шишковатый нарост прямо над дуплом, а Джеймс быстро привязал путы к ближайшей ветке.

Оставалось только ждать. Но для Линдсея это было не так легко: близость Исабель манила, будоражила кровь…

– Не волнуйся, пастор сейчас придет, – шепнула девушка.

– Я не волнуюсь, – ответил Джеймс. – Когда он появится, нам дадут знать. Послушай, нам все-таки лучше выйти к нему вдвоем – мало ли что.

– Нет, я выйду одна.

– Хорошо, – вздохнул он, – только ни в коем случае не позволяй ему увести себя из рощи.

– А ты ни в коем случае не выходи из дупла, – она посмотрела на него умоляюще.

– Если священник придет не один….

– Все будет в порядке, не волнуйся. Пастор никогда не причинит мне вреда. Меня больше беспокоит твоя безопасность.

Он взглянул в ее таинственно мерцавшие глаза, и его затопила нежность. Захотелось сжать Исабель в объятиях, почувствовать ее всю, как тогда, ночью, в его спальне… Он погладил ее по лицу и прошептал ее имя.

Она подняла голову, скользнув щекой по его губам. Линдсей нагнулся, ища ее рот, она порывисто подалась навстречу, и их губы слились в страстном поцелуе.

Запустив руку под плащ Исабель, он обхватил ее тонкую талию и прижал к себе, а второй рукой притянул голову девушки и стал жадно проводить губами по ее губам.

Исабель охнула и обвила рукой его шею. Сердце Линдсея забилось с удвоенной силой. Как упоительно было касаться ее, чувствовать ее дыхание, ощущать слияние их душ!

Желанная, родная, каким надо быть дураком, чтобы позволить ей уйти! Без нее померкнет мир, жизнь превратится в жалкое, безрадостное существование…

Однако разве он вправе просить ее остаться? Разве он в состоянии ее защитить? Если он в очередной раз проявит легкомыслие, ее может постигнуть участь Элизабет, ужасная смерть которой тоже на его совести. Нет, он не может допустить повторения трагедии. Исабель должна уйти.

Но у них еще есть время, он может в последний раз насладиться своим счастьем… Джеймс обхватил обеими руками прелестное лицо девушки и стал лихорадочно покрывать его поцелуями. Задыхаясь, оглохнув от грохота собственного сердца, он вдруг с ошеломляющей ясностью понял, что не сможет жить без Исабель. И все же она должна уйти – так надо ради ее блага. Линдсей остановился, с нежностью, к которой примешивалась горечь, в последний раз поцеловал возлюбленную и отстранился.

– Джейми… – прошептала девушка. Ее дрожащие пальцы коснулись его подбородка. – Я люблю тебя…

Линдсей закрыл глаза и прижался щекой к ее шелковистой макушке. Слова Исабель мучительной болью отозвались в его сердце.

Он тоже любил Исабель, но зачем ей об этом знать? Признавшись, он уже не смог бы отдать ее Лесли. Линдсей молча обнял возлюбленную, решив оставить свою тайну при себе.

– Эй, вы слышите меня? – послышался сверху голос Квентина. – Пастор приехал, с ним никого нет. Миледи, поторопитесь, он не должен увидеть, что вы от него прятались.

Отодвинувшись, Исабель вопросительно посмотрела на Джеймса. Он кивнул и потянулся, чтобы отвязать птицу. Освобожденный Гэвин с достоинством уселся ей на руку.

В глазах девушки блеснули слезы, она поспешно опустила голову. Линдсей коснулся ее плеча.

– Помни, я здесь, – прошептал он.

– Хорошо…

Она выскользнула из дупла и направилась к опушке. Линдсей выглянул, с замиранием сердца провожая взглядом ее грациозную фигурку, мелькавшую среди деревьев.

На опушке Исабель остановилась и стала ждать. Солнце поднималось все выше, щедро заливая светом пустошь, за которой темнел лес. Глядя на высокий силуэт девушки с ловчей птицей на руке, Джеймс с трепетом ощутил себя таким же, как сокол, пленником Исабель, незримыми путами связавшей его сердце.

На пустоши показался всадник. Заметив Исабель, он слез с лошади и направился к ней пешком. Низенький, плотный, он был в темном плаще с капюшоном, из-под которого виднелись бледные одутловатые щеки и подбородок.

Девушка почтительно поклонилась, сложив перед собой ладони молитвенным жестом, поцеловала пастора в щеку, и они стали разговаривать. Беседа длилась довольно долго, потом священник взял ее за руку и потянул за собой. Исабель заколебалась и оглянулась. Священник расплылся в улыбке, что-то сказал и снова потянул ее за руку. Она кивнула, и они пошли прочь – толстый коротышка и высокая стройная красавица, казавшаяся рядом с ним еще выше и тоньше.

Линдсей похолодел: он же предупреждал, что из рощи уходить опасно! Священник, что бы о нем ни говорила Исабель, ведет себя очень подозрительно. Как бы он не заманил ее в ловушку!

Линдсей схватил лук и выскочил из дупла, не сводя глаз с медленно удалявшейся пары.

Неожиданно сокол на руке у Исабель захлопал крыльями и с пронзительным криком опрокинулся навзничь. Она хотела остановиться, чтобы его успокоить, но священник настойчиво тянул ее вперед.

Теперь Линдсей был уверен: это ловушка. Он свистнул: его товарищи тотчас спрыгнули на землю, готовые броситься на выручку. Но они не успели сделать и шага, как из леса с противоположной стороны на пустошь высыпали всадники. Трое устремились к девушке и священнику, остальные, человек пятнадцать, – к роще.