Спасенный рай - Лэнган Рут Райан. Страница 22

– Что, черт возьми, ты ей сделал? – потребовал ответа Кэл.

Барк был явно смущен.

– Не знаю. Может, я вел себя слишком смело. – Он уже не чувствовал себя ни пьяным, ни довольным.

– Слишком смело? – Тетя Бесси была в ужасе. – Что ты сделал с бедной девушкой?!

– Говорю же вам, ничего. Показал ей деньги, которые выиграл в Чарлстоне, но ее волновало только то, что я пьян. – На мгновение он в отчаянии замолк. – Я смеялся, и ей, наверно, это не понравилось. Она заплакала и стала меня колотить. Но поверьте мне, я не сделал ничего дурного!

– Девушка очень испугана, – произнес Кэл. – Ты все сказал?

Далси коснулась его руки, чтобы остановить, пока он не обвинил брата во лжи.

– Я объясню.

Дети сгрудились рядом, уцепившись за ее юбки. Даже Натаниэль, который проводил много времени со взрослыми и уже привык чувствовать себя независимым, схватил ее за руку. Губы у него дрожали, а глаза затуманил страх. Ведь все они – одна семья, и когда страдает кто-то один, больно и остальным.

Далси тихим голосом произнесла:

– Отец Фионы был богатым землевладельцем, и ни у кого не хватало смелости бросить вызов его власти. А еще он много пил и часто бил ее мать.

– Неудивительно, что бедная девочка так перепуталась, – тихо вздохнула тетя Бесси.

Барк пристыжено опустил голову.

– Но это еще не все, – продолжала Далси. – Когда умерла мать, он начал избивать Фиону. Она решила при первой же возможности сбежать из дому и приехать в Америку, надеясь обрести здесь свободу. Она познакомилась с состоятельным джентльменом. Он сделал ей предложение и прислал билет для приезда в Чарлстон. Но когда она приехала, его уже убили на войне. А его родные сделали Фиону бесплатной служанкой, вместо того чтобы принять ее в семью.

– Но это же возмутительно! – воскликнула тетя Бесси. – Не могу поверить, чтобы благородное чарлстонское семейство повело себя таким отвратительным образом.

– И что же было потом? – спросил Кэл.

– Фиона осталась, работая за ночлег, – негромко продолжала Далси. – Но однажды хозяин дома пришел домой пьяный и взялся за кнут, когда она отвергла его домогательства.

Тетя Бесси вскрикнула и прикрыла рот рукой. Дети захныкали. Старлайт странно примолкла.

– Откуда вы все это знаете? – спросил Кэл. Он вспомнил о шрамах, которые видел на спине у девушки. Тогда он еще подумал, что ее явно кто-то избил.

– Я нашла Фиону, когда она пила из моего колодца – окровавленная, в полубессознательном состоянии, – пояснила Далси. – Я взяла ее к себе и выходила. Тогда-то она мне все и рассказала.

Глаза Барка были полны слез. Опустив голову, он с раскаянием прошептал:

– Как я мог быть таким бесчувственным! – Барк провел рукой по небритому лицу и с отвращением закрыл глаза. Что он наделал!

– Извините, – произнесла Далси, – но я должна пойти к Фионе. Я ей нужна.

– Дети пойдут со мной, – сказала Старлайт и повела детей к повозке. – Идемте. Работа в поле отвлечет нас от грустных мыслей.

Барк остался один. Он проклинал тот день, когда впервые вспомнил о заведении Нелли Симпсон. Больше всего на свете ему хотелось повернуть время вспять.

В доме было пусто и странно тихо. Барка не было ни видно, ни слышно – он заперся у себя. День клонился к концу, и тетя Бесси пошла вздремнуть. Роберт, взяв ведро, отправился в рощу на поиски оставшейся черники – он рассудил, что в конце такого длинного, тяжелого дня хороший десерт будет как нельзя кстати.

Подождав, пока Фиона заснет, Далси пошла в поле, к Старлайт и детям.

В комнате Фионы благодаря задвинутым шторам царил полумрак. Она лежала с закрытыми глазами, ее дыхание было ровным и спокойным. Вдруг девушка села на кровати, отбросив с лица густые рыжие волосы. Воспоминания нахлынули с новой силой: взъерошенный Барк, его пьяный смех, дыхание, отдающее перегаром. Она зажмурилась, пытаясь избавиться от кошмара. Неважно, что Барк не такой, как другие. Даже в пьяном виде он оставался прежним – веселым и обаятельным. Умом Фиона это понимала, но сердце не желало соглашаться.

Послышался робкий стук в дверь. Фиона не ответила, надеясь, что тетя Бесси уйдет. У нее не было сил никого видеть. Но стук раздался снова – на этот раз более настойчивый. Она набросила на плечи шаль, открыла дверь и увидела на пороге высокий силуэт Барка.

Он побрился и причесался, одежда была безупречно чистой. Лишь воспаленные глаза говорили о том, как он провел последние дни.

– Прошу вас, мисс О'Нил. Я должен с вами поговорить.

– Нет. – Она хотела закрыть дверь, но он оказался проворней и вошел. Фиона отступила на шаг.

– Пожалуйста, выслушайте меня, – сказал он, прислонившись к закрытой двери. – Я пришел извиниться за свое отвратительное поведение. До сих пор я был бездумным и тщеславным, больше ценил в себе и в других остроумие и обаяние, чем честность, откровенность, надежность.

Фиона молчала, и он испугался, что она не слушает.

– Я подумал, что если буду пить, играть и веселиться, то забуду об этой чертовой войне, которая лишила нас не только средств к существованию, но и достоинства.

Наконец она посмотрела на него.

– Невозможно лишить достоинства, мистер Джермейн. – Она говорила официальным тоном, с сильным акцентом. – Вы сами можете либо сохранить его, либо отбросить.

– Теперь я это понял, мисс О'Нил. – Барк почувствовал прилив облегчения оттого, что она наконец-то заговорила. Она его выслушала и даже ответила, значит, можно еще достучаться до ее сердца. – Но когда я вернулся с войны, мне казалось, что я всех подвел. Отец вложил в мое образование много времени и денег, он столько от меня ожидал…

– А чего он от вас ожидал? – спросила Фиона.

Барк приблизился к ней. Она с опаской взглянула на него, но не отстранилась.

– Учитывая мое образование и знакомства, он хотел, чтобы я пошел во власть, занимал солидное место в правительстве, – запинаясь, ответил он.

Фиона почувствовала любопытство.

– Почему же вы отказались от своей мечты? Или эта мечта принадлежала вовсе не вам, а вашему отцу?

Барк покачал головой.

– Теперь все это не имеет смысла, понимаете? Юг потерпел поражение, власть сосредоточилась в Вашингтоне. А политик из Южной Каролины вряд ли будет принят в правительстве.

Фиона подошла к окну, полная тревожных мыслей. Она все поняла – возможно, даже лучше, чем он сам.

– А мне кажется, что жители вашего штата будут очень рады видеть своего представителя в коридорах власти. Того, кто делил с ними боль, печаль, стыд поражения. – Она обернулась и пристально посмотрела на него. – Красивого, обаятельного, который может убеждать, не навязывая своей воли, но не сдается в споре. Разумеется, – продолжала она, словно про себя, – это должен быть человек, который может пользоваться своей властью, не злоупотребляя ею. И человек этот должен противостоять искушениям, которые приносит власть, – таким, как пьянство, женщины и карты.

У него замерло сердце. Открывает ли она дверь, чтобы принять его извинения, или наоборот – хочет закрыть ее навсегда? Барк этого не знал, но решил попытаться еще раз. Глубоко вздохнув, он подошел к ней, опустился на колени и произнес:

– Мисс О'Нил, я смиренно молю вас о прощении за всю боль, которую вам причинил. Я сделаю все, чтобы в вашем сердце больше не было печали. Если вы дадите мне еще одну возможность, я все исправлю!

– Каким образом, мистер Джермейн? – тихо осведомилась она.

– Клянусь могилами своих родителей, что никогда больше не прикоснусь к виски и картам.

– Это обещание будет трудно сдержать, – сказала Фиона. – Спиртное – образ жизни для Джермейнов.

– Вы совершенно правы. Тетя Бесси обожает выпить чего-нибудь крепкого перед сном. К тому же у нас в запасах – лучшее виски в стране. Но обещание есть обещание, мисс О'Нил, и я отношусь к нему совершенно серьезно. Клянусь никогда больше не брать в рот виски.

– А женщины у Нелли Симпсон не затоскуют без вас?